Артем Литвинов - Пылающая комната

• Название: Пылающая комната
• Автор: Артем Литвинов
• Жанр: Современные любовные романы

Гей-роман о сложных отношениях друзей. Роман о творчестве, о любви. Детектив. Приключения.

---

— Ну, давай, — вне себя от возбуждения воскликнул он, — вставляй, я не девственница.

Это было в высшей степени странное замечание. Я всадил достаточно резко, так что он все же почувствовал себя девственницей, и, не издав не звука, дернулся в сторону, но меня охватило настолько дикое желание, что я с силой прижал его к себе, не давая ему освободиться.

— Сожми его, сожми, — прошептал я ему, — ты же хочешь меня. Я не буду спешить, обещаю.

Он расслабился, затем напрягся вновь, и я почувствовал непреодолимое желание сделать два-три движения и кончить, но это в мои ближайшие планы не входило. Я изогнулся и стал целовать его, в его широко раскрытых глазах был и восторг, и что-то похожее на тревогу. Наконец он расслабился, и все пошло, никогда еще сам по себе акт любви не доставлял мне такого удовольствия. Я провел рукой по его животу и, сжав его член, и постарался привести движения своего тела и руки в единый ритм, Крис запрокинул голову, его волосы падали мне на лицо. И снова в моем сознании всплыло это странное отдававшее чем-то дьявольским замечание о девственнице.

— В меня, в меня, — вскричал он, чувствуя по тому, как ускорялись мои движения, что конец близок.

— Получи же, — ответил я, отдавая ему вместе с этими словами последние силы.

— Ну, ты даешь, — с польстившей мне искренностью проговорил он, отодвинувшись при этом на некоторое расстояние, — а по тебе и не подумаешь. Но очередь за тобой, — напомнил он. Но то, что было самым чудовищным в ту ночь, еще ожидало меня впереди.

— Твоя очередь, — настаивал Крис, прижимая меня к себе все крепче. Меня вдруг охватил невыносимый страх, я с трудом боролся с желанием вырваться из его объятий, вскочить с постели, предотвратить что-то, название чему я дать не мог, но что внушало мне настоящий ужас.

— Может быть, не стоит? — тихо спросил я его.

— Это еще почему? Все на равных. — его голос звучал так, как будто он готов был убить меня при малейшей попытке отступиться.

— Я не знаю, я устал, — попробовал я возразить совершенно тщетно.

— Сейчас отдохнешь, — коротко ответил он и, не медля больше ни минуты, уложил меня лицом вниз.

У меня промелькнула мысль о том, что он, возможно, вовсе не хочет меня, а собирается просто доказать мне, насколько он опытнее и сильнее. От этого подозрения у меня сжалось сердце. Но он не спешил. Перегнувшись через меня, он поднял брошенные на пол джинсы и что-то достал из кармана. Я следил за ним в темноте и изнемогал от страха и желания, последнее было настолько мучительным, что я готов был вытерпеть все что угодно. Я почувствовал, как он провел между моих раздвинутых ягодиц смазанными чем-то пальцами. Я не пошевелился, меня сковывало ожидание, напряженное настолько, что Крис не мог этого не почувствовать.

Он лег на меня, прижимаясь грудью к моей спине, но вставлял он очень медленно, это меня поразило, поскольку я и представить себе не мог истинную степень его возбуждения.

— А теперь можешь орать, — сказал он грубо, но с такой страстью, что с обычной грубостью это не имело ничего общего. Он откинулся назад и, придерживая меня за бедра, начал вталкивать все глубже. Я сжал зубы и поклялся, что буду молчать, но каждое его движение разжигало все больший огонь внутри, это были и боль, и наслаждение, неотделимые друг от друга, и ужасное сознание своего тотального непрерывного унижения. Непривычные по остроте ощущения сводили меня с ума, но сопротивляться ему было невозможно, и он хорошо это знал. Он взял меня за плечи, приподнимая и продолжал пытку, становившуюся все более нестерпимой. Я начал кричать, чтобы он остановился, но он не обращал на это внимания, я хорошо знал, что захоти он, мог бы уже давно кончить, и это еще больше усиливало во мне сознание своей беспомощности. Мой рассудок обычно никогда прежде мне не отказывавший, словно покрыла темная пелена, это длилось несколько минут, и я подумал, что, скорее всего, потеряю сознание, и тогда началось то, что можно лишь условно назвать видением. Пелена разорвалась, треснула, и передо мной открылось огромное безграничное пространство, синее, как ночное небо, я летел ему навстречу, летел сквозь него не в бездну, но вперед. Это был оргазм, но совсем иной, нежели привычный и легко возникающий даже при самой краткой мастурбации, похожий на смерть, за которой наступает, наконец, обещанное бессмертие.

Я не мог понять, что произошло, мое сознание отказывалось принимать то, что невозможно было передать словами, невозможно вписать в круг знакомых человеческих ощущений. «Почему этого никогда не происходило раньше?» — подумал я, и мне безумно захотелось задать этот вопрос ему, тому, кто лежал рядом очень тихо, едва дыша и поглаживая меня по спине. Я собрался развернуться, чтобы взглянуть на него, поцеловать, найти ответ на все, что случилось, в его необыкновенных глазах. Я повернулся и тогда только почувствовал, что я, несмотря на свое смятение, все же продолжаю желать его все так же сильно.

— Что ты сделал? — задал я идиотский вопрос и, наклонившись к его лицу совсем близко, пытался разглядеть его черты как можно лучше, словно я боялся, что сейчас рядом со мной находиться совсем не тот человек, с которым я лег в постель полтора часа назад.

— Я просто тебя трахнул так, как надо, по-настоящему, — спокойно ответил он и, прикурив сигарету, протянул ее мне.

Мы лежали в абсолютной темноте на огромной кровати и курили одну сигарету на двоих. Мне казалось, что нас несет вдаль течение темной реки без названия и возраста, реки смерти индейских преданий. Крис лежал, положив руку под голову, а другой прижимая меня к себе. Я сосредоточенно вдыхал запах его кожи, смешанный с горьким дымом сигареты.

— У меня был друг, еще давно, он хромал, его не хотели брать, когда затевалось какое-нибудь дельце, а мне он нравился, я всегда настаивал, чтобы он шел с нами. Однажды мы с ним залезли на военную базу, за какими-то железками, и нас застукали, мы побежали, а за нами собаки, два здоровых пса, я добежал до колючей проволоки, а перелезть не мог, я и сейчас бы, наверное, не смог, но он мне говорит: «Не бойся, валяй, я их удержу». И правда, он повернулся у самой стены и руки вытянул вперед, а псы остановились, рычат, но не подходят, я все-таки перелез, а он все стоит, а к нам уже охранники бегут, я ему говорю: «Давай лезь, придурок», он тогда взял и перескочил через проволоку, но рукой зацепился, разодрал очень сильно. Мы смылись. Повезло просто. Но он потом умер, заразился чем-то, и потом мы все время со всяким дерьмом возились, странный был парень. Я его спрашивал, зачем он со мной связался, а он мне как-то сказал: «Это не я с тобой, а ты со мной».

Я прислушивался к звуку его голоса, затаив дыхание, меня мучило ощущение, что сейчас я лежу рядом с каким-то другим Крисом Харди, не с тем, что ходит по земле при дневном свете и надменно смотрит на всех и вся, и он ближе мне, чем мое собственное «Я».

— Расскажи о себе, — попросил он робко, почти по-детски.

Я приподнялся, опираясь на локте и почти вплотную приблизился его лицу. Он не открывал глаза, и я не почувствовал, я увидел, как можно видеть только в состоянии предельной одержимости это был мой огонь и мой Крис Харди в том страшном смысле, когда говорится «Господь мой», фраза всегда вызывавшая у меня ужас в отличие от респектабельного «Господь наш», при котором лично с меня снималась всякая ответственность. Что-то удерживало его от обычного стереотипа, или же его стереотип не был для него нормой. Я опустил голову ему на грудь.

— Я не твой мальчик, Крис, и не хочу им быть.

Он продолжал молчать.

— И не я с тобой, а ты со мной. Ты ведь меня совсем не знаешь. — добавил я.

— Расскажи, — повторил он шепотом свою просьбу.

— Я нахожусь в розыске, по одному делу, мой бывший преподаватель втянул меня в одну историю. Я даже не знал, что делал, я был просто курьером, он меня подставил, но не сдал, я вовремя уехал. Генри меня подобрал на улице и скрывал все эти годы. Иначе я бы давно был за решеткой. Мои родители, видимо, думают, что меня уже и в живых-то нет, а я даже не могу им ничего сообщить. Теперь ты видишь, я плохой игрок и всегда проигрываю.

— Мы хотим друг друга, разве этого не достаточно? Я тебя не выдам, я сам имел проблемы с полицией, оставайся со мной, со мной лучше, чем с этим паршивым астрологом, — он крепко сомкнул руки на моей пояснице.

Я молчал.

— Я решил, что пересплю с тобой и забуду, — продолжал он, — я об этом еще тогда в первый раз подумал, я тебе и кольцо дал, чтобы ты пришел. Как в сказке, которую мне мать рассказывала.

Меня не удивило его признание, я ожидал и худшего.

— Когда я рассказал Бобби, он меня понял, даже сказал, что и сам бы не отказался, если бы не его работа. Я после Мерелин на женщин смотреть не могу, но от парней, которых мне Элис находила, мне всегда блевать хотелось. Она мне говорит, надо поддерживать имидж, а там вороти что хочешь, а я не понимаю, неужели, мой голос ничего не стоит без баб, записали же нас, когда никто и не слыхал о Крисе Харди, вот дерьмо, — он продолжал свою тираду, а у меня появилось безмерное чувство собственной греховности, как будто я был повинен в инцесте.