Наталья Котлякова - От Тарутино до Малоярославца

• Название: От Тарутино до Малоярославца
• Автор: Наталья Котлякова
• Издательство: Золотая аллея
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5–7111–0343–1

Книга издается к 190-летию исторической победы россиян над «Великой Армией» Наполеона.

Впервые системно и всесторонне показана роль Малоярославецкого сражения 12 октября 1812 года как битвы, спасшей Отечество и предопределившей коренной перелом в ходе войны в пользу России.

Книга составлена сотрудниками Малоярославецкого военно-исторического музея 1812 года.

Издание — плод многолетней исследовательской работы ученых страны: историков, краеведов, археографов, искусствоведов, специалистов по военной истории.

В книге использованы иллюстрации из Фондов Малоярославецкого военно-исторического музея 1812 года. Многие материалы публикуются впервые.

Для широкого круга читателей.

Малоярославецкий военно-исторический музей 1812 года открыт для посетителей все дни, кроме понедельника и последней пятницы каждого месяца с 10.00 до 18.00 часов.

249090 Калужская область, г. Малоярославец, ул. Московская, 27. Тел/факс: [phone].

В оформлении использованы картина П. Хесса. «Бой под Малоярославцем.» рисунок В. Типикина. «Офицер и нижний чин Рязанского пехотного полка.»

---

Отступая, пехота достигла края леса, где она задержалась, пропуская вперёд кавалерию. Когда поляки отступали по лесу, в тылу у них осталось лишь немного казаков. Как оказалось, большая их часть, хорошо зная местность, обошла лес стороною, чтобы с другой стороны напасть на отступающую колонну. Около 15 час. поляки достигли другого края леса, где обнаружили с одной стороны казаков, с другой — русские пушки. Польская пехота свернулась в сомкнутые колонны; между батальонами скучились кавалеристы, лошади которых были чрезвычайно утомлены. В таком построении поляки продолжили отступление. В течение дня они проделали несколько миль. Ночью им удалось достичь Кременского и установить связь с Понятовским. Ночью выпал снег, стало холодно и голодно. Поляки сразу ощутили последствия потери обоза.[296]

В 9 часов вечера Понятовский сообщил Бертье, что из Можайска в Верею прибыли «два маршевых батальона, принадлежащие к 4-му корпусу. Первый, под командой капитана Деланда, состоит из 3 офицеров и 240 унтер-офицеров и солдат; второй, под командой капитана Фонтана, силой в 275 унтер-офицеров и солдат, из которых 50 безоружных… В этом последнем находятся около 40 человек полка Жозефа Наполеона. Но ни этот полк, ни 250 человек, находящиеся с ним под командой штабного полковника Бурмона, ещё не прибыли сюда». Высланные в разные стороны на поиски повозок три партии к вечеру возвратились ни с чем. Никаких новостей от своего авангарда Понятовский на тот час ещё не получил. Но около 23 час. прибыл офицер, посланный Лефевром, чтобы сообщить о поражении его отряда. Первой мыслью Понятовского было выступить с большей частью корпуса на поддержку своего авангарда, но, памятуя о степени важности занимаемого им пункта, он ограничился высылкой нескольких партий для доставления сведений.

«Все бывшие в этом деле офицеры, — вспоминал К. Колачковский, — соглашались с тем, что они никогда не видели так слепо и отважно нападавших казаков и, если бы не два батальона 15-го пехотного полка… никто из нашей кавалерии не ушёл бы живым из этой стычки. Таким-то образом дурное распоряжение начальника может сделать безплодной храбрость самых лучших солдат. Но в защиту нашей кавалерии следует добавить ещё и то, что наши лошади не были уже способны к быстрому движению. Здесь в первый раз нам не повезло, но ещё досаднее была потеря 5 орудий. Вечером того же дня известие об этом несчастьи дошло до нашего лагеря и наполнило всех грустью… Вся кавалерия имела едва 600 лошадей».[297]

Когда медынский городничий Шумаков увидел, что «неприятели были разбиты и пустились в бехство», он прекратил выпуск вина. На следующий день чиновники возвратились в город, а Быхалов уведомил городничего, «что неприятель им обще с пришедшими в подкрепление его двумя казачьими полками… полковника Иловайскаго 9-го разбит от города в полуверсте совершенно,… что взято им в плен… генерал граф Тышкевич, подполковник Любовицкой, штаб доктор, один порутчик, один подпорутчик, семь унтер офицеров и рядовых шестьдесят три человека, и на месте положено довольное количество, между коими убит один полковник Ржевуский, капитанов: от пехоты Ляховский, от кавалерии Нововенский, девять орудий взято с наряженными ящиками». Пленные, «а также четыре орудия отправлены в Калугу, а одно оставлено при нем для защиты». Кишкин донёс губернатору, что неприятель был разбит «пополудни в пятом часу, под самым городом Медынью… В добычу досталось 4 пушки, 1 единорог и весь обоз».[298] П. П. Коновницын известил Каверина, что в этом деле «убит генерал Лефевье».[299]

Известие об этом бое, наряду с другими причинами, повлияло на дальнейшие решения обоих полководцев. Дело в том, что после захвата Малоярославца казалось, что дорога на Смоленск через Медынь, Юхнов и Ельню открыта для Великой армии и не будет нужды возвращаться вслед за обозами на Смоленскую дорогу. Однако Наполеон колебался, и весь день 13/25 октября простоял под Малоярославцем, впрочем, как и Кутузов. Между тем казаки генерала Д. Е. Кутейникова 2-го в окрестностях Боровска отбили неприятельский обоз. Среди захваченного имущества была обнаружена записка Бертье начальнику топографического депо генералу Н. А. Сансону. Маршал просил собрать сведения «о старой дороге из Москвы через Боровск, Малоярославец, из Песок в Медынь, из Медыни в Вязьму, из Вязьмы и Калуги в Мосальск, из Мосальска в Ельню, из Ельни в Смоленск». Получив известие о деле при Медыни, Кутузов приказал Платову усилить наблюдение за противником и выдвинул к нему на помощь 26-ю пехотную дивизию И. Ф. Паскевича.

Капитан квартирмейстерской части К. И. Теннер вспоминал: «В ночи с 14-е на 15-е октября позвали меня к генералу Толю, он сказал мне: „Малоярославское сражение остановило движение неприятеля по новой Калужской дороге; теперь еще не известно, куда он обратится, к Калуге или Юхнову. Сейчас кн. Кутузов получил от полковника Иловайского 9-го донесение, что он совершенно разбил близ города Медыни значительную неприятельскую колонну, шедшую из с. Кременского к Медыни. Генерал Тискевич, находящийся в числе пленных, взятых Иловайским, объявил, что эта колонна составляла авангард кн. Понятовского, дошедшего с своим корпусом уже до с. Кременского. Это село лежит только в 17 верстах от Медыни… Из этого, равно как из донесений, полученных от других легких отрядов, надобно заключить, что неприятель берет свое направление на Медынь. Дабы удержать Медынскую дорогу во власти нашей и воспрепятствовать покушениям неприятеля для ее занятия, командируется генерал-майор Паскевич с 26-й дивизиею. Вы имеете тотчас явиться к нему и вести его дивизию чрез Полотняные заводы в Медынь“». Отряд Паскевича, пройдя 15/27 октября через Полотняные заводы, к 9 часам вечера прибыл в с. Адамовское. Ночью, пройдя ещё 14 вёрст, отряд в 9 часов утра 28-го прибыл в Медынь, где находился генерал В. В. Орлов-Денисов, принявший командование над отрядом Иловайского 9-го; его авангард уже продвинулся до Кременского.[300] Между тем, армии было приказано оставить позицию под Малоярославцем и двигаться к с. Детчино. Александру I Кутузов так объяснял своё решение: «Легкие войска наши, простиравшиеся по дороге, ведущей к Медыне, по которой неприятель мог еще пробраться к Калуге, стали единогласно уведомлять, что корпуса его стремятся по сей дороге. Сие вероятнее, что на оной происходили уже сражения между нашими легкими войсками и неприятельскими отрядами, чтобы всеми способами обойти нас к Калуге, и потому армия, оставив сильный авангард под командою генерала Милорадовича, 14-го числа пошла к Детчину».[301]

На следующий день Наполеону стало известно об отступлении Кутузова к Детчину, однако маршалы убедили императора не преследовать его и не ввязываться в новое сражение. Затем пришло сообщение о поражении авангарда Понятовского. Поэтому пришлось отказаться и от движения через Медынь и Ельню. Наполеон решил отступать через Верею на Можайск. Понятовскому велено было отослать свои обозы в Можайск, а самому — прикрывать Медынскую дорогу в с. Егорьевском. Вечером 15/27 октября Понятовский доносил из с. Суботино, что казаки показались сначала перед авангардом Лефевра в Егорьевском, а затем перед фронтом самого корпуса, где они оставались до наступления ночи. В ночь на 28-е князь известил, что опрошенные жители не знают прямой дороги из Егорьевского в Гжатск и единогласно утверждают, что пройти туда можно только через Можайск. 16/28 октября Паскевич сообщил из Медыни: «Неприятель в Егорьевске; от пленнаго, взятаго казаками, узнали, что перед нами Понятовский с 2 пехотными польскими дивизиями и 3 французскими полками. Он также говорит, что слух носится, что оне хотят идти через Медынь в Калугу». На следующий день он донёс А. П. Ермолову из Кременского, что «неприятель, ретируясь от Вереи к большой дороге, жжет все селения».[302]

Итак, бой под Медынью Наполеон и Кутузов оценили по-разному. Последний решил, что противник пытается обойти его по Медынской дороге, чтобы прорваться к Калуге, и потому отступил на юго-запад. Наполеон же посчитал, что дорога через Юхнов и Ельню на Смоленск прочно перекрыта русскими войсками, и что ему не остаётся ничего другого, как возвратиться на Старую Смоленскую дорогу.

А. А. Смирнов Калужское ополчение 1812 года

«Неприятель вступил в пределы наши… Сего ради при всей твердой надежде на храброе наше воинство полагаем мы за неодходимо нужное собрать внутри государства новые силы… противу всех вражеских замыслов и покушений… Да встретит он в каждом дворянине Пожарского, в каждом духовном Палицына, в каждом гражданине Минина… Народ русской! Храброе потомство храбрых словян!.. Соединитесь все: со крестом в сердце и с оружием в руках», — с такими словами обратился император Александр I «ко всем сословиям и состояниям» в манифесте 6 июля 1812 года о создании ополчения. Одной из первых на призыв государя откликнулась Калужская губерния. Уже 11 июля калужский гражданский губернатор тайный советник Павел Никитич Каверин докладывал министру полиции о том, что калужское дворянство в три недели готово сформировать ополчение «до двух тысяч чел. и более, в том числе 500 конных, снабдив их имеющимся здесь… оружием». 16 июля это предложение было одобрено Александром I.