Ростислав Кинжалов - Шесть дней Древнего мира

• Название: Шесть дней Древнего мира
• Автор: Ростислав Кинжалов
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1989

Книга доктора исторических наук Р. В. Кинжалова рассказывает, как протекала жизнь человечества в нескольких городах — центрах крупных цивилизаций — в определенный исторический период. Три из них находятся в Старом, а три — в Новом Свете. Читатель сможет присутствовать и при постройке одного из семи чудес света — пирамиды египетского фараона Хеопса, и при священной игре с быками древних критян, и при разгрузке торгового корабля в александрийской гавани. С семидесятиметровой высоты храмовой пирамиды он будет наблюдать культурную жизнь индейцев Тикаля, затерянного в гватемальских джунглях, станет свидетелем таинственных обрядов исчезнувшего народа мочика и участником беседы-состязания ацтекских поэтов.

---

Среди многочисленной свиты Хемиуна мы замечаем высокого худощавого человека лет сорока. По висящему у его пояса письменному прибору понимаем, что он один из многочисленных писцов строительных работ. Спокойный взгляд его устремлен на пирамиду, он о чем-то сосредоточенно думает и не принимает участия в хоре льстивых похвал, которыми присутствующие наперебой осыпают Хемиуна. С этим человеком нам предстоит встретиться еще раз.

Вскоре, однако, все разговоры смолкают. К приезду главного зодчего надзиратель работ приурочил большое событие — водружение саркофага фараона на полагающееся ему место. Дело в том, что саркофаг (первый, внешний из трех гробов, в которых будет покоиться тело) настолько велик и массивен, что поместить его в уже законченную пирамиду невозможно. Поэтому его вносят или, вернее, втаскивают сейчас, пока не воздвигнуты стены усыпальницы.

Саркофаг представляет собой большой прямоугольный ящик, вытесанный из монолитного блока серо-коричневого гранита. Он еще не отполирован, и кое-где на поверхности видны следы от медных пил и кремневых сверл. Но работа скульпторов была столь искусна, что, когда надсмотрщик, промахнувшись мимо спины одного из рабов, задевает концом дубинки край саркофага, он звенит, как колокол.

Много веков спустя, в 1581 году, это удивительное свойство памятника случайно обнаружит французский посол Жан Палерн. С тех пор драгоманы охотно демонстрируют туристам за небольшую дополнительную плату звучание каменного чуда.

Провинившегося надсмотрщика тут же оттаскивают в сторону и, предварительно убедившись, что саркофаг невредим, дают тридцать ударов палкой. Наказанный, постанывая, занимает снова свое место под сдавленное хихиканье подчиненных. Работа продолжается.

Когда, наконец, саркофаг благополучно установлен в усыпальнице, Хемиун отбывает обратно в столицу. Воспользуемся этой паузой, побродим по погребальному комплексу и посмотрим хотя бы бегло, что делается вокруг.

Вот около аппарели лежат уже готовые к подъему, аккуратно вытесанные блоки известняка. На них видны нанесенные красной краской какие-то надписи. Подойдем поближе и разберем скоропись: «Хуфу пробуждает любовь», «Сколь могуча Белая корона Хнум-Хуфу». Такие тексты видны на многих плитах. Что же это значит? Но следующая надпись все объясняет: «Команда выносливых» — так это обозначения бригад каменщиков! А вот какой-то старательный мастер сделал даже дополнительную заботливую надпись: «Этой стороной вверх!»

На запад и на восток от пирамиды идет строительство мастаб для приближенных фараона, в первом направлении заложено 64 таких гробницы, на восточной стороне воздвигается восемь огромных двойных мастаб. Одна из них особенно великолепна и уже запечатана: Около нее группа жрецов совершает заупокойную молитву, в ней покоится мумия перворожденного сына Хуфу от старшей царицы Мертйотес, наследного царевича Кауаба, умершего раньше отца.

Двигаясь дальше, мы попадаем в поселок согнанных сюда на работы крестьян-общинников — масса наспех слепленных из кирпичей нильского ила лачуг, крытых тростником. Сейчас он пуст, трудятся здесь с раннего утра до темноты. Страшно подумать, каких нечеловеческих усилий, пота, крови и бесчисленных жизней требует воздвижение Великой пирамиды! Земледельцы привлекаются сюда по очереди из каждого нома на два-три месяца, обычно когда завершены посев или жатва, в среднем около двух с половиной тысяч. Кормят их за счет царя, но, конечно, скудно.

Около одной из таких хижин мы видим кучку людей, скоро она вытягивается в похоронную процессию. Она невелика, сразу видно, что хоронят не знатного, а бедняка-общинника. Труп, завернутый в грубое льняное полотно (он не бальзамирован — это слишком дорого), несут трое родственников-мужчин. Четвертый держит в руках узкую дощечку, на ней выведены черной тушью» заупокойные формулы. Эта доска заменит покойнику и деревянный гроб, и каменный саркофаг. Вдова несет горшок с ячменной кашей и несколько сушеных рыб — жертвенные дары усопшему. Сзади идет группа женщин с распущенными по плечам волосами и исцарапанными в знак скорби лицами. Они громко причитают, воздевая руки к небу. Когда процессия достигнет границы строительства и пустыни, к телу прибинтуют дощечку и вместе с дарами зароют в песок. Сухой воздух пустыни и жаркое африканское солнце скоро сделают свое дело, и труп быстро станет естественной мумией без всякого бальзамирования.

По-другому выглядит расположенный за стеной поселок архитекторов, скульпторов, писцов, надсмотрщиков и мастеров по обработке камня. Строительство такого размаха требует сложной и четкой организации работ, из-за этого управленческий аппарат и корпус специалистов-ремесленников достаточно велики. Они живут здесь постоянно, и поэтому дома их выглядят куда прочнее и уютнее. У очагов над приготовлением обеда хлопочут женщины — члены семьи, а у более высоких по рангу — слуги.

Сейчас самое жаркое время дня, и его величество, царь Обеих Земель Хуфу после обеда отдыхает в своем гареме, услаждая сердце плясками молодых танцовщиц. Хемиун уже прибыл в город, и, так как время до вечерней церемонии у него еще есть, он по пути домой заглядывает к скульптору, который готовит статую для его мастабы. Своих сопровождающих, кроме слуг и рабов, он уже отпустил.

Ваятель встречает знатного гостя очень приветливо, тем более что приходится ему дальним родственником по материнской линии. Изображение Хемиуна в полный рост почти уже готово. Царский зодчий долго смотрит на свой портрет, он ему нравится: есть должное величие, спокойствие, необходимая полнота тела. Правда, здесь Хемиун выглядит моложе лет на десять, но это не смущает ни исполнителя, ни заказчика. Он благодарит скульптора и отправляется домой. Но там его вместо отдыха ожидает неожиданное известие: чати просит главного зодчего царя немедленно прибыть к нему по неотложному, крайне срочному делу. Горестно вздохнув, Хемиун опорожняет чашу освежающего питья и снова садится в паланкин.

Главный сановник страны, усадив почтенного гостя в кресло, сразу же сообщает ему, что произошло неслыханное и ужасное: сегодня ночью мерзкие гиены пустыни, грабители, проникли в усыпальницу матери фараона, царицы Хетепхерес. Воры вскрыли саркофаг и унесли тело покойной, чтобы, распеленав мумию, обобрать все драгоценности, находившиеся на ней. В поиски отправлены лучшие столичные сыщики, в гробнице же остались только мебель и ларцы с украшениями. И он, чати, просит Хемиуна помочь ему советом. Первое — докладывать ли немедленно его величеству об этом святотатстве или повременить? И второе — когда обнаружат мумию, надо ли снова заделывать гробницу или лучше перезахоронить усопшую?

Хемиун хорошо помнит покойную царицу. Первая жена фараона Снефру, красивая и величественная… Как она умела потрясать систром[10] при богослужении, как пела! И вот теперь такое святотатство!

Подумав, царский зодчий отвечает чати: его величеству лучше пока не сообщать эти ужасные вести. Как можно сказать про злодейство, когда мумия еще не найдена и неизвестно, что с ней! Он напоминает чати надписи на заупокойных предметах: «Мать царя Верхнего и Нижнего Египта, Спутница Хора. Все, что сказано (его величеством), то и сделано для нее. Дочь бога от его плоти, Хетепхерес». И теперь фараон, приказавший достойно почтить усопшую, услышит, что его воля нарушена! Невозможно! Что же касается гробницы, то надо устроить новую, он подумает об этом. Негоже будет помещать почившую в оскверненное место!

Служанка, мелющая зерно. Деревянная статуэтка

Чати горячо благодарит Хемиуна за мудрые советы. Он так и поступит! Нет нужды напоминать ему, что все это дело должно остаться в глубочайшей тайне. Как только поступят новые известия, они будут сообщены зодчему. И пусть он неустанно думает о месте для нового погребения!

Хемиун откланивается и отправляется наконец отдыхать перед вечерней церемонией. На пир, который устраивает сегодня начальник царских житниц, он не пойдет, чем-нибудь отговорится. Ну и выдался же сегодня денек! Бедная Хетепхерес!

А во дворце начальника житниц Обеих Земель (тоже царского родственника) уже предпраздничная суета. На кухне, в пекарнях и даже на дворе — везде кипит работа. Пекутся разнообразные виды хлеба, пшеничного и ячменного, лепешки, жарятся на вертелах куски мяса — антилоп, гиппопотама, козьего, бычьего, бараньего — и птица — гуси, утки, перепела. Для нескольких любителей отдельно готовят мясо откормленных гиен; это кушание например, очень нравится хранителю царской печати, который тоже обещал сегодня быть на пиршестве, В больших алебастровых чашках в холодном месте стоит уже готовое к подаче на стол рагу из телятины. 15 больших горшках томятся фасоль, бобы и чечевица. Моют разнообразные овощи — лук-порей и репчатый, огурцы, салат, — и фрукты: виноград, гранаты, финики, инжир, плоды ишед. Всего к столу будет подано десять различных сортов мяса, пять видов домашней птицы, шестнадцать сортов хлеба и печенья, шесть названий вина, четыре вида пива, одиннадцать видов фруктов, самые различные сласти. Тучный домоуправляющий, весь красный от прилившей крови, едва дышит. Он должен самолично убедиться в качестве припасов и попробовать все кушанья, а это нелегко! Особо доверенные слуги готовят острые приправы из соли, чеснока, кориандра и других специй.