Газета Завтра Газета - Газета Завтра 414 (45 2001)

• Название: Газета Завтра 414 (45 2001)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

И все изменилось

Корова

полем свой короб влекла

исполненный млека

и всякого влажного блага

лопнуть готовый

чтоб солнцем излиться на травы —

отверстые пчелам и солнцу врата

творенья цветов и корней

буравящих норки

и верноподобных зверью полевому

чьи тропы — плетенье племен

и азы языка

где имя имати

и слова веслом

пенить бытийные воды

вскачь запуская

времени веретено...

Радиоактивный распад слова, лишенного языковых скреп, опасен убийственно. А Хлебников, "человек-луч", занимался не только радиоактивностью Слова — он в лабораторных условиях революции изучал также сверхжесткую радиоактивность Времени. И погиб от острейшей лучевой болезни.

Результаты его экспериментов до сих пор не расшифрованы. Более того, не поставлен даже ключевой вопрос о первопричинах распада материи, распада времени, распада языка — той вселенской, всепроникающей порчи мира, которая в разных и часто неожиданных обличиях стала знаком ХХ века...

Эти подробнейшие чертежи исторических событий (не только прошлых, но и будущих), эти на первый взгляд фантастические проекты машин-"волновиков" для неба, воды и земли, эти змеящиеся стихи-рисунки, стихи-скульптуры (нелинейное письмо?), которые почему-то сразу сами собой читаются не только слева направо, но и справа налево, и сверху вниз... Дух русского авангарда 20-х годов через творчество Велимира Хлебникова и Петра Митурича наглядно близок духу европейского Возрождения. Что это? Культурное отставание на 600 лет? Или сохранившаяся здесь, в России, неповрежденной способность оживлять то, что там давно уже стало "камнями Европы"? "Если Господь захочет, из камней сих создаст сынов Моисею".

Создается впечатление, что черно-белое и цветное — не просто два разных типа зрения. Это две разные веры, и с какого-то момента пути их разошлись "всерьез и надолго". Приблизительно, как у православия с католицизмом после 1054 года. Иначе трудно объяснить, почему все внутренне близкое, родное и Петр Митурич, и Вера Хлебникова рисуют в черно-белом варианте. Цвет, живопись — здесь иное, что не исповедуется изнутри. Работа?

У Мая Митурича-Хлебникова эта разница между черно-белым и цветным уже не так зрима. Он по преимуществу работает с однотонными пятнами, цвет которых может быть и черным, и белым, и зеленым, и каким угодно. Очень "знаковая" графика. Но все же — он именно работает... Работа как работа — уже не таинство, но еще память о нем.

В третьем поколении, у Веры Митурич-Хлебниковой история завершается вполне "современной" и вполне "западной" игрой в искусство. Коллажи, инсталляции и прочие "объекты" с "проектами". Единственная по-своему значимая отличительная черта — материалом служит "вещное наследство": старые бумаги, газеты, конверты, марки, кружева, тряпочки и т.д. Особо впечатляет, конечно, альбом-игра "Русский портрет" (2001) с благодарностями автора Университету Констанц, а также ряду западных специалистов в области русской культуры со следую- щим предуведомлением: "В первой части альбома собраны отрывки из произведений классиков русской литературы XIX века с портретами описываемых героев. Вторая часть — портреты, нарисованные и написанные русскими художниками в XVIII и XIX веках. Лица поделены на три части. Из карточек можно составлять портреты литературных персонажей, руководствуясь текстом выбранной цитаты".

Подумалось: "Господи, неужели вот-вот будут "поделены на три части" и станут элементом чьей-то чужой игры лица родных ей по крови людей: тех же Велимира и Веры Хлебнико- вой, Петра Митурича? "Ибо как хотите, чтобы с вами поступали, и сами поступайте".

Но все же — уходя, и сам не удержался: заглянул, из чего сделаны кубики "объемной азбуки" Петра Митурича. Оказалось — из картонных этикеток какой-то дореволюционной фирмы с представительствами в главных торговых центрах России: Москва, Нижегородская ярмарка, Харьков. Да, порча мира, "двоек и троек священные рощи...." И дух веет, где хощет. По вере и по делам нашим, над ними...

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 36 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

37

[email protected] 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Алина Витухновская СВЯЗЫВАТЬСЯ С “ЛИМОНОВЦАМИ” ОПАСНО...

Зимой этого года четверо молодых людей из национал-большевистской партии Эдуарда Лимонова попытались привлечь внимание общественности к пренебрежению правами русского населения в Латвии. С целью проведения ненасильственной акции протеста граждане РФ забрались на башню Святого Петра в Риге. При них были листовки и советские флаги. Импровизированный митинг продолжался недолго — "лимоновцев" скрутили и доставили в СИЗО. Скорый суд квалифицировал действия национал-большевиков как терроризм. Приговор поразил необъяснимой свирепостью — 15 лет тюрьмы за пять минут несанкционированного выступления с башни. Возможно, на исход процесса повлиял арест Эдуарда Лимонова, которого обвинили в торговле оружием. Этим арестом российские спецслужбы развязали руки своим латвийским коллегам.

Поэтесса Алина Витухновская была в числе тех немногих творческих деятелей, кто открыто осудил в средствах массовой информации как жестокий приговор молодым лимоновцам, так и арест их вождя. После этого она подверглась преследованию со стороны загадочных персонажей. Правозащитники сразу обвинили в происходящем российские спецслужбы. Тем временем сама Алина Витухновская не делает столь поспешных выводов.

С "ЗАЩИТНИЦЕЙ РАДИКАЛОВ" РАЗБИРАЮТСЯ РАДИКАЛЬНО

Я узнала о приговоре, когда возвращалась в Москву из Германии, где работала над переводом своей последней книги. Мне сразу стало ясно, что я буду защищать "лимоновцев" — несмотря на то, что никогда не разделяла взгляды НБП. Они для меня недостаточно радикальны. Я, тем не менее, считаю, что молодые люди действовали героически и, безусловно, заслуживают поддержки со стороны России. Было крайне неприятно наблюдать, как их наивная искренняя попытка привлечь внимание к поистине трагической ситуации с правами человека в Латвии была превращена латвийскими и российскими правоохранительными органами в жестокий фарс.

Я опубликовала в прессе свое письмо президенту Путину — кажется, на фоне почти общего молчания "деятелей искусства" оно прозвучало неожиданно резко. Затем вместе с председателем "Организации содействия утверждению в обществе свободы совести", членом Московской Хельсинской группы Валерием Никольским мы провели пресс-конференцию, посвященную арестованным в Латвии. Буквально на следующий же день на меня было совершено первое нападение.

Ко мне подошли двое угрюмых мужчин характерной "кавказской" внешности и на ломаном русском языке "наехали" на меня: "Не вмешивайся не в свои дела, дэвочка!". Меня затолкали в машину, несколько раз ударили по лицу. В первый момент я подумала, что меня с кем-то перепутали. Но как только я попыталась заговорить об этом, всякие сомнения исчезли — налетчики напрямую заявили: "твои проблемы не закончатся, пока ты защищаешь этих п… лимоновцев". Я сказала: "Ваши попытки меня запугать приведут лишь к обратному эффекту. Если я берусь за какое-то дело, то довожу его до конца". После этих слов меня оглушил необыкновенно резкий удар. Вечером соседи обнаружили меня во дворе без сознания. В эти же дни при странных обстоятельствах — без каких-либо объяснений и без составления протокола — сотрудниками милиции был задержан и жестоко избит мой близкий друг Руслан Воронцов.

В то время, как в Риге судили молодых национал-большевиков, в России арестовали их вождя — лидера НБП, писателя Эдуарда Лимонова. Мне понятен и близок порыв Лимонова — стать Героем-Воином. Разница между просто писателем и писателем-героем заключается в том, что обычный писатель предчувствует будущее, а писатель-герой в него попадает. Лучшее, что сделал Эдуард Лимонов, — сменил писательскую карьеру на политическую. Не потому, что писал плохо. Но не тот автор хорош, кто писать начал, а тот, кто вовремя закончил.