Ким Чжэгю - Счастье

• Название: Счастье
• Автор: Ким Чжэгю
• Издательство: Радуга
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1985

Роман корейского писателя Ким Чжэгю «Счастье» — о трудовых буднях медиков КНДР в период после войны 1950–1953 гг. Главный герой — молодой врач — разрабатывает новые хирургические методы лечения инвалидов войны. Преданность делу и талант хирурга помогают ему вернуть к трудовой жизни больных людей, и среди них свою возлюбленную — медсестру, получившую на фронте тяжелое ранение.

---

— У вас и первый пациент уже намечен? — Раскосые глаза Рё Инчже за стеклами очков сузились еше больше и не мигая в упор смотрели на Дин Юсона.

— Да. Хван Мусон. Он сам настаивает на скорейшей операции.

— Но сейчас ему нельзя делать операцию. Несколько дней назад он сильно простудился и ослаб. Резко подскочил показатель РОЭ, он заметно похудел, да и температура пока еще держится. — Рё Инчже категорически отверг предложенную кандидатуру.

Профессор закивал головой в знак согласия с Рё Инчже.

— А что, если оперировать Ли Сунпхара? — спросил Чо Гёнгу.

— Это мой больной, и я несу за него ответственность. К тому же я далеко не уверен, что операция по методу доктора Юсона закончится благополучно. — Рё Инчже даже вскочил со стула и замахал руками. — Нет, нет, я против.

— Я держусь такого же мнения. Следует учитывать все, в том числе и элемент случайности. В общем, стопроцентной гарантии, что операция пройдет успешно, нет. Поэтому я считаю целесообразным пока продолжать опыты на животных. — Хо Герим упорно отстаивал свою точку зрения.

Позиция, занятая профессором, бесила Дин Юсона; они добились зримых успехов, а им не доверяют, настаивают на продолжении опытов над животными. До каких же пор? Он весь кипел от возмущения, и ему нелегко было сдерживать себя. Ему дахсе стало трудно дышать, и он расстегнул верхние пуговицы рубашки.

— Я считаю, у нас есть неопровержимые доказательства нашей правоты, — спокойно заговорил Чо Гёнгу, вновь приходя на помощь Дин Юсону. — Однако, принимая во внимание мнение заведующего кафедрой, я предлагаю провести еще одну серию опытов на животных, как рекомендует уважаемый профессор, а через месяц-другой, если мы снова получим положительные результаты, подтверждающие правильность нового метода, сделать операцию больному Хван Мусону. Мы будем в данном случае руководствоваться не только желанием самого больного, но и выполнением нашего долга врачей — избавлять больных от недугов. Не следует забывать, что для товарища Юсона вопрос «быть или не быть» новой методике приобретает особое значение.

Рассудительная речь Чо Гёнгу ни у кого не вызвала возражений.

— Вот и отлично, тогда и обсудим этот вопрос еще раз, — заключил Хо Герим.

…Мать Дин Юсона с беспокойством прислушивалась к оживленным голосам, доносившимся из комнаты. Конечно, она не могла понять, о чем говорили врачи, но ей казалось, что там, за дверью, речь идет о ее сыне. У нее сильнее забилось сердце, а в ушах возник неприятный звон, словно по вискам стучали молоточками.

Желая немного успокоиться, она вышла на улицу и села на скамейку. Спустя некоторое время из лаборатории вышли Хо Герим и Рё Инчже. Решив, что в лаборатории никого, кроме ее сына, не осталось, она вошла туда. За столом друг против друга сидели Дин Юсон и Чо Гёнгу. Дин Юсон, увидев мать, пошел ей навстречу.

— Я уже сам собирался домой, — сказал он, принимая от матери узелок с едой.

— Слышала, спорили вы тут. До чего-нибудь договорились? — Старушка выжидательно посмотрела на сына.

— Договорились, только с операцией придется немного повременить, — ответил Дин Юсон.

— Повременить? Как же так? — В голосе старушки послышалось сожаление.

— Вы, матушка, не волнуйтесь. Скоро мы завершим свою работу. А вы спокойно занимайтесь своими делами. Как следует присматривайте за сыном, кормите его вовремя, — сказал Чо Гёнгу.

— Понятно, — согласно кивнув головой, ответила старушка и пошла к выходу.

— Мама, подождите нас. Пойдемте вместе, мы тоже уходим, — сказал Дин Юсон, поднимаясь со стула…

А несколькими часами позже Гу Бонхи писала длинное письмо своей боевой подруге Сор Окчу.

5

Сойдя с катера, Хо Гванчжэ пересек бульвар, украшавший берег реки Миран, и по широкой улице торопливо зашагал к дому, где жили его родители. Он шел на встречу с отцом. С тяжелым сердцем он готовился к этому свиданию.

До сих пор между ними были теплые, доверительные отношения, размышлял Хо Гванчжэ по дороге. За отца он всегда стоял горой. И отец относился к нему с доверием, во всем советовался с ним. Неужели этому пришел конец? Неужели между ними теперь не будет взаимопонимания?

На днях, когда Гу Бонхи приезжала на завод в командировку и рассказала ему о сложных отношениях между отцом и Дин Юсоном, он много думал, стараясь осмыслить услышанное, но так до конца и не уяснил предмет разногласий. И он решил повидаться с отцом.

Мрачное настроение все время не покидало молодого человека. Он представил себе отца в высокомерной позе и рядом с ним притихшую Гу Бонхи. Ему очень хотелось позвонить любимой, но он сдержался, решил отложить свидание с ней на потом. Сперва надо выслушать отца, разобраться в его споре с Дин Юсоном. Нет, пока он звонить не будет.

В квартире профессора во всех окнах горел свет. На одном дыхании Хо Гванчжэ одолел три этажа и очутился перед дверью родительской квартиры. На стук никто не отозвался. Он толкнул дверь и вошел. Появилась мать. Увидев сына, она радостно всплеснула руками. Он поздоровался с матерью и неслышно приоткрыл дверь в кабинет отца. Отец с Рё Инчже играл в шашки, да с таким увлечением, что даже не заметил появления сына. Став у двери, Хо Гванчжэ внимательно разглядывал сосредоточенно-увлеченное лицо отца. Подогнув одну ногу под себя, профессор перебирал рукой белые шашки, лежащие в круглой сверкающей коробке, и неотрывно смотрел на шашечную доску, расчерченную черными и белыми линиями. Его глаза лучше всяких слов говорили о всех перипетиях игры: они то широко раскрывались, то суживались в щелочку, то сверкали искорками удовлетворения, то выражали удивление или сожаление, а порою и огорчение.

В памяти Хо Гванчжэ, наблюдавшего за отцом, неожиданно замелькали, точно спроецированные на экране, эпизоды из жизни в Сеуле. Отец и там увлекался игрой в шашки. Он мог, если появлялся подходящий партнер, прервать любую работу и тотчас же достать шашечную доску. От природы честолюбивый, отец не любил проигрывать. Не раз случалось, что за игрой он забывал даже о еде. Свою увлеченность он оправдывал философским рассуждением, что игра в шашки, дескать, не простое развлечение и не пустое времяпрепровождение, она способствует интеллектуальному развитию личности, в особенности тех, кто занят научным трудом.

«Отец не изменил своим привычкам», — подумал Хо Гванчжэ, и ему почему-то даже взгрустнулось.

Стараясь не показывать своего настроения, Хо Гванчжэ подошел к отцу.

— Здравствуйте, отец.

Хо Герим вздрогнул, поднял голову и посмотрел на сына. Хо Гванчжэ в знак приветствия низко поклонился.

— А, это ты? Ну ступай к матери. Она тебя накормит.

И только. Всего несколько скупых слов. Профессор вновь устремил взгляд на доску и тут же передвинул шашку вперед на одну клетку. Он как будто уже забыл о сыне.

Хо Гванчжэ не ушел, он сел на стул возле письменного стола и увидел лежавшую на столе рукопись. В глаза бросились знакомые с детства медицинские термины. Наверное, отец завершает работу над монографией, подумал Хо Гванчжэ.

Прошел час, сражение на шашечной доске не прекращалось, и конца ему не было видно. Победы и поражения чередовались. Отсутствие преимущества у того и другого соперника затрудняло исход поединка. Видимо, и Рё Инчже не был новичком в шашечных баталиях и тоже непременно хотел одержать победу.

Хо Гванчжэ начал листать лежавшие на столе газеты и терпеливо ждал окончания игры.

Стенные часы пробили десять. И только тут Рё Инчже поднял руки, признав свое поражение.

— Чувствуется виртуозная игра сеульских мастеров, — сказал он. — Сдаюсь.

Профессор удовлетворенно улыбнулся одними губами и отодвинул от себя шашечную доску.

Рё Инчже попрощался и ушел. Проводив гостя, отец вернулся в кабинет. Теперь он мог уделить внимание и сыну.

— Что-нибудь случилось? Почему ты чуть ли не среди ночи приехал? — спросил он.

Профессор вспомнил, что сын обещал приехать только после завершения строительства доменной печи.

— Соскучился, вот и приехал. У вас тут все в порядке? Ничего не произошло? — скрыв истинную причину приезда, спокойно спросил Хо Гванчжэ.

— А что у нас может произойти? Все в порядке. Вот только работа над книгой движется не так быстро, как хотелось бы.

Хо Гванчжэ показалось, что в голосе отца прозвучали нотки неискренности. Но профессор как ни в чем не бывало сел за стол и принялся листать рукопись. Словно бы и сына рядом не было.

— Уже поздно, отец, может быть, на сегодня хватит? — Хо Гванчжэ положил руку на плечо отца и почтительно взглянул ему в лицо, изборожденное глубокими морщинами.

— Ничего. Для науки ночь не помеха. — И профессор продолжал читать рукопись.

Хо Гванчжэ долго наблюдал за отцом. «Неужели он в самом деле консерватор?» — с грустью подумал он.