С. А. Федченков - Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность

• Название: Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность
• Автор: С. А. Федченков
• Издательство: «Издательство Олега Абышко»
• Жанр: Религия
• Год: 2008

Данное обстоятельнейшее исследование о жизни, пастырских трудах и сочинениях св. Иринея Лионского (ок. 130-202) не имеет аналогов в русской церковно-исторической науке. В книге рассмотрены и самым тщательным образом разобраны практически все вопросы, касающиеся как подробностей жизни великого отца Церкви (происхождение, ранние годы, знакомство со св. Поликарпом Смирнским и «пресвитерами», поездки в Рим и епископство в Галлии, борьба с гностицизмом, монта-низмом и другими лжеучениями, участие в пасхальных спорах и многое другое), так и его плодотворной литературной деятельности, особенно по созданию главных произведений св. Иринея — «Против ересей» в пяти книгах и «Доказательство апостольской проповеди».

По словам автора книги, «почти ни одно выдающееся явление церковной жизни II столетия не обошлось без его участия. Такая личность не может не представлять интереса для истории Церкви..... принципы и воззрения, которые раскрывал и защищал в своих творениях св. отец, лежат также в основе вероучения и практики нашей Православной Д Церкви. Мы принимаем установленный в первые века канон св. книгУ Нового Завета, церковное Предание в качестве источника вероучения наряду со Св. Писанием, признаем высший авторитет епископов; держимся, в сущности, тех же взглядов и по другим догматическим вопросам (за исключением хилиазма), какие раскрываются в сочинении “Против ересей”. Жизнь и учение Иринея для нас, православных, представляет поэтому еще больше интереса и значения».

Для всех интересующихся историей древней Церкви и становлением православной догматики.

---

Таким образом, и поправка Корссена не увеличивает значения разбираемого основания.

VI.

Цаном же выдвинуто еще новое соображение для решения вопроса о годе рождения Иринея. Св. отец в нескольких местах своего большого сочинения (см., напр.: Contra haereses, IV, 27-32; V, 33,3-4 и др.) говорит, что он слушал других, кроме Поликарпа, мужей апостольских, видевших Иоанна и еще нескольких учеников Господа. А из истории известно, что особенным долголетием отличался среди мужей апостольских только Поликарп. Про других мы не знаем этого. Следовательно, они умерли гораздо раньше 155 г. (смерть Поликарпа); по мнению Цана, вероятно, даже перед 145 г. Но Ириней мог учиться у них уже в более или менее сознательном возрасте; поэтому и дату рождения его нельзя полагать позднее 120 г.[260]

Первая посылка, от которой отправляется Цан, что св. отец слушал кроме Поликарпа других учеников апостольских, вполне соответствует действительности (вопреки Гарнаку),[261] как мы покажем ниже.[262] Точно также верны соображения его о долголетии Поликарпа по сравнению с остальными представителями второй генерации верующих и о том, что Ириней во время обучения у последних не мог быть совсем ребенком.[263]

Но из всех этих посылок мы имеем законное право вывести только отрицательное заключение. Именно, по всем соображениям дату рождения св. отца нельзя относить ни к 142, ни к 147 или 150 г.,[264] так как тогда не остается времени для слушания им «пресвитеров». Это первое. Далее, так как более или менее сознательное время в жизни человека наступает, как признают и Гарнак,[265] и Цан,[266] и как мы показали при разборе письма к Флорину, не ранее 10 лет, то на основе данной ссылки и вообще должно признать 130 г. как самую крайнюю дату, ниже которой едва ли можно отодвигать рождение Иринея.

Естественнее же всего установить ее опять-таки в середине 20-х гг. I в. Тогда Ириней около 134-135 г. оказывается уже 10-15-летним мальчиком, почему и мог в течение также 10-15 лет слушать мужей апостольских. Впрочем, с точки зрения этого основания допустимы и все другие даты выше 120 г., но не входящие в век самих апостолов, так как о знакомстве с последними Ириней ничего не говорит.

VII.

Додвель, желая доказать истинность своего мнения о годе рождения Иринея (97 г.), ссылается на то, что еретики, против которых направлено главное сочинение св. отца и современником которых он был, жили еще во времена Адриана.[267] Но неверное в историческом отношении,[268] это основание может служить только для определения времени появления в свет сочинения Иринея. Что же касается года его рождения, то даже у самого Додвеля оно служит не столько для доказательства истинности его даты, сколько для оправдания возможности (только) отнести ее к началу II в. Но в таком виде основание это совместимо, конечно, со всеми другими раннейшими датами (Грабе, Цана и др.).

* * *

Резюмируя же все сказанное о годе рождения св. Иринея, мы считаем себя вправе выставить следующие положения:

1) При настоящем состоянии источников нельзя точно установить эту дату.

2) Гарнак, Цан и близко к ним стоящие авторы неправы в своем определении ее.

3) На основании разбора большей части относящихся сюда данных следует признать наиболее вероятным мнение, что св. отец родился в 20-х гг. (между 120 и 130) II столетия.

Глава II. Ранние годы св. Иринея

Характер деятельности всякого человека, наиболее полно выявляющийся в зрелом возрасте, помимо природных способностей, в значительной мере определяется теми условиями, в каких протекают его ранние годы. «Что мы узнаем в юном возрасте, то, укрепляясь вместе с душой, укореняется в ней», — говорит св. Ириней.[269] Влияние среды, воспитателей и учителей очень велико. Впечатления детства, юности, первых годов сознательной жизни оставляют такой след, что какое бы направление ни приняла потом жизнь человека, на каком бы поприще он ни работал, каким бы ударам и превратностям судьбы ни подвергался, их нельзя уничтожить; и рано или поздно, так или иначе они выявятся наружу. — Поэтому-то во всех научных биографиях описанию среды и условий, в каких протекали ранние годы известного лица, отводится достаточное место.

То же должно быть приложимо и к жизнеописанию св. Иринея. Наиболее полно развернулась деятельность и проявились характерные черты его личности в Лионе. Но, несомненно, корней, какими питалась эта деятельность, нужно искать в Малой Азии. То, что обнаружилось в зрелые годы, в значительной мере зависело от влияний юных лет.

Но малоазийское пребывание св. отца имеет значение не только для выяснения и характеристики его личности. Здесь мы подходим к тому пункту, где жизнь его приобретает общецерковный интерес. Ранние годы св. Иринея служат связующим звеном между ним, как всецерковным деятелем, и христианской древностью до него. Св. отец оставил Церкви богатое наследие в виде сохранившихся доныне сочинений, где представлено христианское учение почти по всем главным вопросам богословского ведения. В основе их лежат, однако, не личные взгляды Иринея, а церковное Предание, существовавшее до него. Он—одно из главных звеньев цепи в истории этого Предания. Отсюда и учение, изложенное им, имеет значение постольку, поскольку верно передает сохранившиеся ранее в устных рассказах сведения о Христе и христианстве. Но сведения эти получены были им от Поликарпа, Папия и других «пресвитеров» именно в малоазийский период его жизни. Зачеркнуть этот период — значит представить взгляды Иринея совершеннр независимыми и разорвать цепь апостольского предания.

Поэтому история ранних лет св. отца уже давно привлекала к себе внимание представителей церковно-исторической науки. Особенно интересовались и интересуются этим вопросом протестантские ученые и, в частности, наиболее яркий из них в настоящее время—А. Гарнак. Руководствуясь своим эволюционным взглядом на историю происхождения христианской религии как на естественный постепенный процесс трансформации первоначального учения Христа в умах лучших представителей Церкви, немецкий профессор решительно отрицает генетическую связь богословия Иринея с раннейшим церковным Преданием. По Гарнаку, св. отец не был учеником Поликарпа и пресвитеров, и все воззрения, изложенные в его сочинениях, есть продукт самостоятельной, личной переработки им общехристианских взглядов и настроений сообразно с условиями времени. Таким образом, история церковного Предания у Гарнака прерывается на Иринее, не доходя прямо до Христа.

Силу своих доказательств немецкий ученый направляет главным образом на хронологию рождения св. отца. Утверждая в качестве даты появления на свет Иринея 142 г., Гарнак тем самым хочет показать, что св. отец не мог даже быть учеником Поликарпа, а тем более ранее последнего умерших «пресвитеров». Анализируется им и самый характер отношений Иринея к его учителям.

Большая часть оснований его нами была уже рассмотрена при разборе вопроса о годе рождения св. Иринея. Установив эту дату между 120 и 130 гг., мы тем самым уже показали, что св. отец мог быть учеником Поликарпа и пресвитеров. Таким образом, значительная часть работы, касающаяся малоазийского пребывания Иринея, нами уже выполнена. Обосновывалась нами отчасти мысль и о том, что он и в действительности был учеником Поликарпа.

В дальнейшем мы попытаемся раскрыть условия жизни и влияния, среди которых слагался в «мужа совершенна» Ириней, коснемся его светского образования и подробнее проанализируем характер его отношений к Поликарпу и пресвитерам.

1. Место жительства и среда, где вращался Ириней в ранние годы

Местом жительства Иринея в ранние годы была Малая Азия, по всей вероятности, Смирна или ее окрестности. Это дает понять он сам в отрывке из письма к Флорину. «Я был еще мальчиком (παΐς ετι ών), когда видел тебя в Нижней Азии (έν τη κάτω Άσίςι) у Поликарпа, — напоминает он своему адресату. — Тогда ты был знаменит при дворе царя и старался снискать благоволение его (Поликарпа)».[270] Судя по всему, встреча св. отца с Флорином произошла в месте постоянного жительства первого. Трудно предположить, в самом деле, чтобы Ириней — мальчик — искал ее и нарочито для этого заявился в Смирну.

Подтверждает такое предположение и дальнейший рассказ св. отца об его отношениях к Поликарпу, когда он упоминает о месте, где обычно сидел и разговаривал епископ Смирнский, его походке, образе жизни, внешнем виде, беседах к народу, привычках.[271] Все это говорит, что Ириней долго жил и постоянно вращался в обществе св. Поликарпа.

O близком знакомстве своем с последним упоминает он и в Contra haereses, III, 3,4, как мы уже отмечали: «Поликарп, которого и я видел и моем первом возрасте (δν και ήμεΐς έοράκαμεν έν τη πρώτη ήμων ηλικία)...».[272]