Изабель Вульф - Разлуки и радости Роуз

• Название: Разлуки и радости Роуз
• Автор: Изабель Вульф
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-94278-521-X

Героиня новой книги Изабель Вульф психолог по призванию. Она ведет в газете колонку психологической помощи, а, кроме того, дает мудрые советы всем нуждающимся в прямом эфире на радио «Лондон».

Однако самой очаровательной Роуз Костелло не помешал бы кто-нибудь, кто помог бы ей разобраться в собственной душе. Таким человеком становится Тео Шин, Звездный Мальчик, как называет его героиня, астроном-любитель, который появляется, чтобы снять комнату в доме Роуз, и полностью меняет ее жизнь.

---

— У нее защита от определителя.

Ага! Так я и думала.

— Понимаешь, кто-то — возможно, она — звонит мне домой и дышит в трубку, и мне это уже надоело.

Сидя в такси по дороге в Кэмбервелл я подумала: что, если эта женщина не просто жалкая психопатка, а на самом деле опасна? Один раз у Дафны, психолога «Дейли геральд», появился один ненормальный, который ее преследовал и в конце концов пробрался к ней в офис с топором. Сейчас он в длительном отпуске в психушке. Что если Безумная Кэти тоже решит сделать что-нибудь подобное?

Двойняшки секретничали по поводу своих костюмов, а вот Тео еще не определился. Ему бы предстать в образе статуэток Джакометти, подумала я, тайком разглядывая его хрупкую фигуру[16]. А мы с Бев отправились в магазин «Безумный мир» в Ченсери-лейн, чтобы взять маскарадные костюмы напрокат. В такси она рассказала мне, как прошло вчерашнее свидание. Бев была разочарована.

— Представляешь, он предложил, чтобы каждый заплатил сам за себя! Вот убожество!

— Я всегда сама за себя плачу, — удивилась я. — И что в этом такого? Мы же современные женщины.

— Но не на первом же свидании, — возмущенно возразила она. — Это ни капли не романтично.

— Когда мы ужинали с Эдом, я всегда платила сама за себя.

— Что? С самого первого свидания?

А я даже и не задумывалась, что в этом есть что-то плохое.

— Да, — ответила я. — С первого свидания. Он тогда только что купил большой дом, так что мне показалось справедливым, чтобы мы платили поровну.

Я доставала костюмы с вешалок, а Тревор помогал Бев переодеться. Снял ее туфли зубами, а когда она скомандовала ему: «Тяни, Трев! Тяни!», стянул с нее спортивные брюки. Я протянула ей балетную пачку через занавеску и помогла завязать ленточки на пуантах.

— Ты выглядишь… очаровательно! — сказала я. Такая хрупкая.

— А ты похожа на заходящее солнце! — На мне была апельсиново-оранжевая греческая туника до пола с тончайшей плиссировкой. — Будто сошла с картины прерафаэлитов, — сказала Бев. — Тебе очень идет. И мне кажется, мы повеселимся на славу.

Вечером в день маскарада мать Беверли приехала посидеть с Тревором, так как он не выносил громкой музыки и не любил засиживаться допоздна. Бев, Тео и я поймали такси и вместе поехали в отель. Тео и Бев виделись впервые, но между ними сразу же возникло взаимопонимание, и, хотя Бев очень независима, она позволила ему везти свою коляску. Когда мы миновали арочный свод Сомерсет-хауса и очутились в огромном саду, я затаила дыхание. Брызги фонтанов с подсветкой поднимались вверх, словно павлиний хвост. Позади, на катке под открытым небом, мечтательно кружили фигуристы под звуки венского вальса. Шагая к роскошному навесу, мы заметили первых гостей, прибывших на бал. Изобретательность их костюмов поражала — все превзошли самих себя. Вместе с нами сдавали пальто священник эпохи Медичи, Фрида Кало, будто сошедшая со своего автопортрета, и Генри Восьмой с полотна Гольбейна. У рождественской елки красовался юный Дионис Караваджо с вплетенными в волосы виноградными листьями и гроздьями. Строгий Рембрандт беседовал с обворожительной Саломеей, которая игриво подбрасывала в руке голову Иоанна Крестителя. Не обошли вниманием и изумительные работы современных художников. Высокая, худощавая женщина с длинным угловатым лицом была идеальным воплощением Модильяни. Гибкая девушка в кобальтово-синем трико явно представляла позднего Матисса. Ван Гог с забинтованным ухом разговаривал с женщиной, одетой как Мерилин Монро. Это была Мерилин Монро Энди Уорхола с лимонно-желтыми волосами, розовой кожей и голубыми ногами. Она даже обмотала колючей проволокой подол знаменитого пышного белого платья. Большой популярностью пользовались сюрреалисты. У одного мужчины на голове чудом удерживался телефон-лобстер Дали, но самым удивительным был костюм по мотивам «Терапевта» Магритта. Выше талии на госте красовалось подобие птичьей клетки с двумя белыми голубями и полузадернутым красным бархатным занавесом, а нижней частью костюма служили строгие брюки в тонкую полоску и начищенные черные ботинки.

— Невероятные костюмы, — полушепотом произнесла я. — И похоже, все билеты проданы.

— Да, — ответила Бев. — Последние два столика были забронированы только вчера, билеты купила адвокатская контора из Сити — они никогда не пропускают такие сборища.

— Что за контора? — с притворным равнодушием спросил Тео.

— «Прендервилл Уайт».

«Прендервилл Уайт»? Там же его жена работает! Черт! Я покосилась на Тео — он стал пунцовым.

— Роуз, вот ты где! — Это были двойняшки с бокалами шампанского. — «Пылающий июнь»! — вскричали они хором.

— А вы — что это за костюмы? Ах да. Вы — тюбики с масляной краской!

— Угадала!

На них были одинаковые белые комбинезоны с цветными поясками и надписью «Уиндзор и Ньютон»[17] на груди и спине. А на головах красовались белые шестиугольные шляпы — или, скорее, каски — с полоской того же цвета.

— Я — Красная Охра, — объяснила Белла.

— А я — Багровый Закат, — сказала Беа. — Надо было тебе тоже к нам присоединиться — в качестве Ярко-Красной Марены. Роуз! Вот было бы здорово!

— Познакомьтесь — это Беверли, моя соседка, — холодно произнесла я, игнорируя ее.

— Очаровательная балерина! — пропела Белла.

И она была права. Бев выглядела обворожительно в белоснежном платье из гладкого шифона до колен, с довольно глубоким вырезом и небесно-голубым атласным кушаком. Ее неподвижные ноги выглядели хрупко и изящно в жемчужных непрозрачных колготках. Ступни, затянутые в розовые атласные пуанты с ленточками, покоились на подставке инвалидной коляски. Волосы она убрала в шиньон, тонкую шею опоясывало бархатное ожерелье-ошейник.

— А это Тео, мой сосед по дому.

Тео вежливо улыбнулся и пожал руки близнецам, но в его глазах читались напряжение и тревога.

— Как тебе живется при фашистском режиме Роуз? — фыркнув, спросила Беа. — Она фанатичка порядка. В то время как все люди просто устраивают уборку, Роуз проводит химическую дезинфекцию.

— Да что ты говоришь, Беа!

Я очень ее люблю, но иногда она несет такую чушь.

— Признайся, Тео, она как Джек Леммон в «Странной парочке»[18], правда?

— РОУЗ!! — Хвала небесам. Это был Генри в наряде роскошной придворной дамы. — Как здесь весело! — Он встряхнул серебристыми кудряшками и обнял меня. — О-о-о, осторожно, не тронь мою мушку!

— Мадам де Помпадур? — предположила я.

— Нет, Мария-Антуанетта. Отведайте канапе! — с усмешкой добавил он, когда официант предложил нам миниатюрные головки сыра на тостах.

Я познакомила девушек с Генри, и они изумленно вытаращились на него. Их можно было понять — видок у него был из ряда вон.

— Пойду поищу моих друзей Сью и Фила, — смущенно проговорила Бев. — Я еще с ними не виделась.

— Хочешь, я пойду с тобой? — предложил Тео.

— Конечно, если ты не против. — Она улыбнулась. — В такой толпе гораздо легче передвигаться, когда кто-то тебя везет.

Они ушли, и я видела, как Тео с беспокойством оглядывается по сторонам. Если его жена здесь, это будет кошмар, ведь она партнер той юридической фирмы и, скорее всего, придет. Как он расстроится, подумала я. Он и так в депрессии, еще не хватало натолкнуться на нее там, где и так стесняешься из-за незнакомых людей. Но нечего мучить себя из-за этого — или он ее увидит, или нет. Я принялась весело болтать с Генри и близняшками и разглядывать гостей.

— Мы только что купили дом в Клеркенвелле.

— Мы остановимся в «Валь Дизер»[19].

— Разумеется, мы были знакомы с Ником Серота — вместе работали в «Уайтчепл»[20].

— Моя мать приезжает в этом году.

— Мы все время ссоримся, правда, дорогой?

— На Рождество ему исполнится двенадцать.

Парочки, с отвращением подумала я, сплошные сладкие парочки. Шампанское ударило в голову, и я задумалась: почему мне никогда не везло в личной жизни? Нельзя сказать, что мои бойфренды были подонками, кроме предателя Эда, конечно. До Генри у меня был Том, я говорила, пилот; до Тома — Брайан. Брайан был оператором и постоянно уезжал на съемки — жаль, что мы так редко виделись, потому что он был прелесть. До Брайана я встречалась с Тоби, владельцем агентства по маркетингу, который то и дело мотался в Штаты. А до него — вообще тысячу лет назад — был Фрэнк, зарубежный корреспондент Ай-ти-эн. До Фрэнка — ого-го, я уже добралась до середины восьмидесятых! — моей любовью был Ник, актер, и он вечно пропадал на гастролях. Но все они были прекрасными мужчинами, размышляла я с известной долей ностальгии. Просто по какой-то причине у нас ничего не вышло.

В нескольких ярдах от меня Бев болтала со своими друзьями. Тео тем временем изучал план расположения гостей.

— Ты в порядке? — спросила я.