M. Nemo - Песнь Люмена

• Название: Песнь Люмена
• Автор: M. Nemo
• Жанр: Фэнтези

Люмен, любимейший сын Императора. И именно он восстанет против Отца, когда узнает правду о ледяном мире, где никогда не восходит солнце, а главным источником жизни служит кристалл.

---

— Возьмите.

— Не стоит.

— Я позволяю себе это каждый день, нор Хава. И кто знает, представится ли мне впредь такая возможность.

— Скажите, вер Чомта…

— Вер? — возразил механик. — Я не вер, нор Хава. Я был выращен втайне от всех и потому не признан своими законными родителями. А потому меня не существует.

Он был прав.

— Прекрасен.

Чомта следил как Хава протянула руку и коснулась легко кристалла. Руки у неё были сильные, хоть та и скрывала это под прикрытием изящных отточенных движений. Под контурами платья угадывались такие же сильные ноги. Да и коса, Чомта про себя отметил, сразу видно, наследная дочь ноинского рода не привыкла к полагающейся ей причёске. Ибо коса висела без какого-либо кокетства и вообще игнорировалась.

Взгляд сам собой скользнул на кристалл. Совершенный, отточенный временем в форму настолько выверенную, что иным он быть и не мог. Тонкий, с тремя ровными гранями, плавными как изгиб холма. Внутри мутно скапливался белый цвет, как разведённая в воде мука, только ровный и матовый. Ближе к краю кристалл высвечивался тонким серебром и гас прозрачными стенками у самых граней. Свет от него не исходил и тепло чуть ощущалось пальцами, но сама воплощённая жизнь невидимой аурой охватывала его чтобы нести мир и покой.

— Прекрасен, — повторил за Хавой Чомта не замечая, как та кинула на него быстрый взгляд.

— Вы любите его, — вдруг сказала она чем заставила Чомту резко поднять голову. Тёмные рыжеватые волосы упали с лица. Глаза вспыхнули.

— Разве, — он выпрямился, наблюдая как Хава ставит кристалл на место. И когда убедился, что тот стоит крепко, повернулся к ней. — С другой стороны, разве можно не любить кристалл?

Его взгляд против воли постоянно возвращался к кристаллу.

— Кристалл — это жизнь. Он дарит планете тепло и благодаря нему возможно существование цивилизации. Не будь кристалла, нам бы не удавалось обогревать города и люди жили бы в поселениях. Вся наша жизнь повиновалась бы единственному усилию выжить.

— Иными словами, кристалл высвобождает нам время на другие дела.

— Я вижу сомнение в ваших словах.

— Не на искусство ли, Чомта?

Она впервые назвала его по имени, хоть титул и упустила. Это отчего-то порадовало.

— Вижу вашу насмешку.

— Разве не искусство считается пустой тратой времени и подражанием тому, что и так создала природа. Другое дело ремесло. Полезное дело.

— Угодное, хотите вы сказать.

— Именно это я и хочу сказать.

— Но вам не приходится постоянно чистить рыбу.

Замечание не осталось незамеченным.

— Если не искусство, — гнула своё Хава. — Что же тогда? Пиры? Но тогда кристалл погружает нас в праздность, которую лёд не простит. Любовь и размножение, но люди плодились и в самых окраинных хижинах изо льда на единственной шкуре. Развитие? Разве в совершенном мире возможно развитие.

— Осторожно, я слышу еретические речи в ваших словах.

— Мой ум не способен на еретичество. Он суть от единого, не станет же единое отрицать самое себя.

— Кристалл единственный источник топлива для создаваемых нами механизмов…

— Буры, вездеходы, батискафы — для добычи кристалла. Замкнутый круг.

— Корабли. Китобойные судна, рыболовные. Скольких кормят от них.

— Чтобы были руки для добычи кристалла. Или же для разработки шахт. А если бы не кормили? Вы забыли, мир слишком холоден, чтобы горячить кровь и обращать её на бунт.

— Вы опасны.

— По сравнению с кем? Но вы правы, Чомта, кристалл и впрямь освобождает людей от одного лишь выживания. Но не всех. Только тех, кто владеет им. Остальные вынуждены охотиться, добывать моржовый бивень, плести сети, определять ветер по ледяным городам и колоть пресную воду, размножаться в хаотичном порядке и с неизвестным результатом.

— Вот теперь вы заговорили как иовка.

— Мне доводилось разговаривать с разными людьми.

— Говорите, мне интересно.

— Ещё кристалл освобождает время на размышления и неповиновение.

— Вы меня проверяете, Хава.

— Как и вы меня.

Чомта замолчал смотря без опаски на наследную дочь ноинов. Какая угроза могла исходить от него, никакой. Он пленник здесь, как бы это не обставлялось.

— Переговорные устройства готовы. Сейчас они должны быть доставлены в пункты назначения. Этот запасной и будет храниться здесь и служить образцом для следующих механиков. — Слова прозвучали ровно и с осознанием. — Скоро их запустят.

— Вас не тронут.

— Безусловно, кто-то должен учить других.

Хава ощутила холод гнева при мысли, что могла бы так же служить разменной монетой. Лучше умереть, чем жить по чьей-то воле. Разве не ради этого они борются?

— И всё упирается в кристалл, сколько не блуждай по кругу, — произнесла Хава. — Обладание им приносит власть.

— Вы не это хотели сказать.

— Свободу.

Она не думала над тем, говорит ли это вслух. Матовая белизна внутри кристалла незаметно для глаза переходила в серебристый прозрачный слой. Глаз залюбовался голубыми отливом. В пальцах появилась дрожь желания, когда они вспомнили это твёрдое прикосновение.

— Вы когда-нибудь слышали легенды о ледяных? — тихо заговорил Чомта снова смотря на кристалл, как будто и сам впитал в себя восхищение Хавы.

Та не сумела скрыть порыв омерзения, к счастью Чомта не заметил её несдержанности. Это он определил по наступившей тяжёлой тишине.

— О тех, кто принимал кристалл.

— Мне известно, что происходит с подобными, — голос звенел от контролируемого гнева.

— Они измельчают кристалл и поглощают. Самое мерзкое явление во всей вселенной на всех замёрзших звёздах. Только вот на них нет жизни, в то время как совершать подобное могут лишь разумные существа. Они… — Голос звучал всё тише как напев сонной песни.-… изменяются под его воздействием. Кожа становится непробиваемой, внутренние органы больше не нуждаются в поглощении органической пищи. Поглотившие кристалл больше не испытывают базовых человеческих потребностей, а вместе с ними нет и сущностных. Нет стремлений, желаний, счастья, печали, мечтаний, горечи утраты и радости обретения. Всё уходит.

— Для чего же тогда они делают это?

— Их называют ледяными. — Как будто не слыша её говорил Чомта. — Потому, что они лишаются всего и не имеют желания даже двигаться, а потому застывают в снегах, не живые и не уснувшие. Постепенно покрываются ледяной коркой. С годами лёд всё крепче сковывает неподвижные тела и только продолжающие смотреть глаза остаются открытыми. Белые губы, белые волосы, глаза без зрачка… Но это уже народная молва. И всё же в них не может быть тёплой крови.

Нечто скрытое появилось в карих глазах механика, когда тот смотрел на стоящий впереди кристалл так, что до него только руку протяни.

— Гнусность. — Императорским указом употребление кристалла провозглашалось одним из самых отвратительных преступлений.

Его взгляд ласкал гладкие очертания.

— Но зачем тогда они употребляют его? — Даже сейчас порой под шёпот у очага доводилось слышать истории из тридцатых уст о ледяных людях далеко-далеко в снежных пещерах. Всё дело здесь в дурной природе. — Зачем употреблять кристалл, если он лишает самой жизни? Ведь они ничего не получают взамен.

Он всё так же смотрел.

— Вот и мне интересно.

Пленник всегда пленник. Ашария нарочно обминала коридор с изображением мстительниц. С гордо поднятой головой и прямой спиной в сопровождении двух мочаливших служанок, она прохаживалась по Чертогу. Даже если она пленница здесь, то не будет демонстрировать этого сидя в покоях денно и нощно.

Она как раз проходила нависающую высоко под потолком площадку, к которой вели четыре лестницы со всех сторон, когда увидела в ближайшей зале двух легионеров и ещё кого-то. Это оказалась девочка с золотыми волосами. Разодетая в белое и голубое, она вихрем носилась туда обратно, периодически подбегая к одному из них и упираясь руками ему в колени, заглядывала в лицо.

Ашарии не хотелось выдавать своё присутствие, и потому она отошла в сторону, но не свернула. Отсюда всё ещё было видно небольшой зал. В отличие от многих там были окна, они располагались высоко над полом и можно было увидеть распростёртые по небу молочные пути. Отсюда совсем не проглядывала ночная чернота.

Девочка продолжала кружиться. Юбки от того становились колоколом и она смеялась. Звонкий чистый смех долетал аж до сюда. Люди так не смеются, с холодной сдержанностью подумала Ашария. Так… прекрасно.

Память озарил образ сестёр. Все шесть остались во дворце. Старшая, Аривана, озвучила волю отца. Хотя на самом деле инициатива исходила от неё. Это именно Ари высказала предложение отправить Ашарию как почётную гостью в Чертог, чтобы та усладила его своим пением. Или же с ней поговорил Люмен, ведь именно он вёл переговоры.