Ева Воляк - Архипелаг мореплавателей

• Название: Архипелаг мореплавателей
• Автор: Ева Воляк
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1978

Автор книги, польский врач, знакомит читателя с Западным Самоа, где она провела три года. Книга рассказывает о традиционных полинезийских обрядах, старинных легендах, истории архипелага, а также о современной жизни народа первого независимого государства в Полинезии.

---

— Это голова короля Туифити с островов Фиджи, — говорит учительница.

Я слышала эту древнюю легенду. В ней говорится о тех временах, когда граница между миром реальным и сказочным была словно узенький ручеек, который можно перейти с помощью магического заклинания. В легенде говорится о любви королевича, превращенного волшебником в угря, к прекрасной Сине с Самоа, о его страданиях и смерти; о том, как, умирая, он сказал любимой: «Отрежь мою голову и закопай ее у порога своего дома. Из нее вырастет дерево. Его листья принесут тебе прохладу в жаркие дни, его плоды утолят твою жажду. Срывай и пей их, прекрасная Сина, и всякий раз, как ты это будешь делать, будешь целовать меня». Сина выполнила просьбу, и из головы принца выросло дерево с высоким и тонким стволом и листьями, шевелящимися на ветру, как человеческие руки. Так появилась на Самоа первая кокосовая пальма.

Солнце тем временем переместилось за контуры гор на горизонте. Я заканчиваю осмотр и иду в фале для гостей. Маргарет еще работает. Я сажусь в сторонку и наблюдаю за ее быстрыми и ловкими руками. Слипшиеся от пота седые волосы падают на лоб, глаза помутнели от усталости. Я думаю о том, как повезло маленьким самоанцам, что к ним приехала такая женщина, как Маргарет Нив из Новой Зеландии. Это одна из немногих педиатров-общественников, у которых любовь к профессии сочетается с глубокими знаниями. Она обладает неистощимым запасом сил и энергии. Маргарет руководит отделом педиатрии и амбулаторией при больнице в Апиа, организует массовые осмотры детей и кампании по пропаганде медицинских знаний. У нее всегда найдется время для больного и никогда — для себя. Она немолода и не очень здорова, но стойко переносит тяготы дороги при поездках в самые отдаленные деревни и многочасовую работу в адской жаре. И все это без какого-то ни было вознаграждения.

А когда ты станешь мужчиной…

На закате мы прогуливались по дороге, которая протянулась вдоль залива. После жаркого дня установилась долгожданная прохлада. Ветер с моря разносит по деревне розовые дымы костров. В маленьких шалашах на задворках домов молодые мужчины жарят рыбу и таро на ужин. Девушки идут по дороге с полными ведрами воды и перебрасываются шуточками с парнями, обрезающими большими ножами траву на площади. Старики сидят у домов и ждут ужина. Они здороваются с нами. На окраине деревни мы повстречали Тину. Молодая, веселая, она говорит по-английски. Тина хочет показать нам что-то интересное.

— Вы уже видели, как делают татуировку? У нас сегодня в деревне туфунга тататау[46]. Он приехал на несколько дней из Уполу и сейчас находится в фале для гостей.

Мастер отдыхает после многочасовой работы. В соседнем фале лежат на циновках страдающие клиенты. У некоторых еще течет кровь, и они постанывают. Эти парни достигли мужского возраста. Татуировка прибавит им привлекательности в глазах девушек и придаст авторитет в глазах зрелых мужчин. Раньше татуировка была чем-то вроде болезненного испытания на зрелость, Ей добровольно подвергались молодые мужчины в возрасте 18–25 лет. Татуировке здесь не придавали магического значения, как во многих других районах Океании, но относились к ней как к ценному украшению, как к своеобразному искусству.

Классическая самоанская татуировка начинается от бедер, спускается до колен, а сзади поднимается настолько, чтобы ее можно было видеть над краем лавалава. Ниже, в области крестца, татуировка имеет форму треугольника, одна из вершин которого направлена вниз. Второй пояс татуировки, от которого отходят в бок лучи, заканчивается на животе над тазобедренной чашей. Повыше лобка часто татуируют равноотстоящие полосы, а вокруг пупка — небольшой квадрат. Бедра обильно украшают узорами в виде треугольников и полос. Если на такую татуировку смотреть сзади, то она сильно напоминает короткие кружевные штаны.

Впрочем, здесь нет строгих правил, и последнее слово всегда остается за мастером, который в зависимости от своей фантазии вычерчивает на коже кусочком листа кокосовой пальмы, смоченным в краске, тот или иной рисунок. Сама операция проводится с помощью набора вилок из панциря черепахи и комплекта молоточков различного размера. Вилочки макают в жидкую краску, прикладывают к намеченному контуру и ударами молоточка загоняют острые зубья под кожу.

— Раньше мы пользовались краской, которую приготовляли из сажи, образующейся при сжигании орехов лама, — любезно поясняет нам мастер из Палаули, демонстрируя свои приспособления. — Сейчас используются современные методы. Применяем сажу, образовавшуюся после сжигания керосина, — мастер показал на закопченный примус, стоящий в углу фале.

Меня охватила дрожь при одной мысли о том, сколько канцерогенных веществ и какой букет бактерий вводится при этом под кожу.

— У вас не бывает неприятностей после операций? Ваши клиенты не заболевают?

Сказав это, я тотчас же почувствовала, что мой вопрос, мягко говоря, был нетактичен. Мастер не перестает улыбаться, но атмосфера стала прохладнее. Он принялся заворачивать свои приспособления в тряпицу.

— Нет, никогда не заболевают. Все очень довольны.

И это, наверное, действительно так, потому что у мастера отличная репутация, и он имеет клиентуру на всех островах.

— А женщинам вы делаете татуировку?

— О, очень редко. Иногда какая-нибудь девушка пожелает иметь красивый орнамент под коленями или на руках, чтобы они выглядели более эффектно в танце. Но, в принципе, женская татуировка — это не фаасамоа.

— Почему?

Мастер добродушно смеется, но разъяснять не хочет.

— Таков древний обычай, — обрывает он разговор.

Позже я узнала происхождение этого обычая. Его приписывают рассеянности богинь татуировки, сиамских близнецов Тиуула, которые привезли с островов Фиджи на Самоа первые инструменты, необходимые для этой операции. По дороге они перефразировали лозунг: «Татуируй женщин, а не мужчин!» на «Татуируй мужчин, а не женщин!» Поэтому на Самоа, в противоположность Фиджи, женщины не носят татуировку.

Обычай татуировать мужчин пережил своих патронесс, пережил времена богов и богинь. Он сохранялся в первые годы христианства, когда вместе с танцами и мытьем по воскресеньям был возведен в ранг языческих предрассудков. И вот он доживает свои последние дни в эпоху антибиотиков.

Все меньше остается мастеров, искушенных в искусстве татуировки, и все меньше становится желающих подвергнуться этой болезненной операции. Даже матаи, дело раньше неслыханное, не все имеют татуировку. Где те времена, когда девушки пели: «Друг, перестань стонать и жаловаться. Это не боль болезни — это боль новичка». Они старались облегчить матаи те минуты, когда «падает молоточек, острый гребень пробивает кожу, где краска должна остаться навсегда. Кровь течет, как вода».

Девушки утешали его словами древней песни:
Ты плачешь, а я пою.
Женщины должны рожать детей,
Мужчины — испытать муки татуировки.
Мастера несет вихрь вдохновения.
Отдохни, вождь.
Ожерелье рвется и рассыпается —
Татуировка остается до самой смерти.
Ты будешь носить ее до могилы…

А после благоговейно исполненной церемонии татуирования манаиа ученики мастера набрасывались на менее почтенных кандидатов на операцию, которые не имели ни положения, ни титула… В этом случае они уже не тратили время на предварительные рисунки. Страшные стоны и вопли неслись над деревней, перемешиваясь с издевками девушек. Кровь текла ручьями.

Раньше вообще не дезинфицировали орудий татуировки, но тем не менее случаи серьезных заболеваний были весьма редкими. Возможно, клиентов охраняло от них не столько мастерство исполнения, передаваемое из поколения в поколение, сколько вера в сверхъестественную силу мастера. Однако не вера творила чудеса. Думаю, что причина была более прозаической. Мастер накладывал на своих клиентов табу, которое обязывало их жить в изоляции до того момента, как затянутся раны и как будут сняты чары опрыскиванием кокосовым молоком. После операции клиенты жили в специальном фале. Они не принимали участия ни в каких работах в деревне и были неприкасаемыми для односельчан.

Зато в наше время различные осложнения, связанные с татуировкой, встречаются довольно часто. Иногда это инфекция, иногда сильное кровотечение, при котором необходимо применение кровоостанавливающих средств. Искусство татуировки на Самоа пользуется признанием у довольно широкого круга энтузиастов, но их количество из года в год уменьшается. Может быть, со временем татуировка разделит участь других традиционных обрядов, которые за последние десятилетия были полностью забыты.

Возьмем хотя бы технику мумификации трупов. О ней вспоминают в своих записках первые миссионеры. Мумификацией занимались два великих самоанских рода: Матаафа и Летуфунга. Но за ее творцов считают прекрасных братьев Алеи и Пата. Тщеславие натолкнуло их на мысль быть похороненными после смерти в стоячем положении с открытыми лицами… Еще в 1841 г. Дж. Б. Стейр[47] нашел в округе Алеипата несколько мумий, а Джордж Тернер, один из первых миссионеров на Самоа, вспоминает, что около 1860 г. видел четыре мумии. Все они были в превосходном состоянии и хранились свыше тридцати лет.