Клайв Касслер - Саботажник

• Название: Саботажник
• Автор: Клайв Касслер
• Издательство: Астрель
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-40663-8

1907 год.

Америка переживает настоящий «железнодорожный бум». Но прогресс не всем по нраву…

Крупная компания, ведущая строительство новой трассы через весь континент, вызвала ненависть таинственного преступника по прозвищу Саботажник. Он сеет хаос и разрушение и оставляет на своем пути все новые и новые человеческие жертвы. Кто он? Чего добивается? Как ему удается бесследно исчезать с мест преступлений?

Железнодорожная полиция бессильна поймать неуловимого убийцу. И тогда компания обращается за помощью к детективному агентству Айзека Белла, раскрывающего самые запутанные преступления.

Но как только Белл вступает в игру, интуиция подсказывает ему, что Саботажник замышляет новое, невероятное по размаху преступление. И если Белл не остановит его, то будущее всей страны может оказаться под угрозой…

---

Вчерашние тысячедолларовые чаевые в обзорном вагоне не остались незамеченными поездной бригадой. Белла немедленно усадили и снабдили крепким кофе, горячими булочками и советом заказать только что пойманную вайомингскую форель.

Белл изучал лицо каждого вошедшего в вагон, определяя реакцию на свое появление.

Некоторые, заметив его смокинг, с улыбкой замечали:

— Ночка затянулась?

Мясник из Чикаго дружески помахал ему; хорошо одетый коммивояжер, с которым Белл разговаривал в туалете, — тоже.

Судья Конгдон вошел и сказал:

— Прошу меня простить, мистер Белл, что не присоединюсь к вам. По утрам, если не считать общества юных леди, я предпочитаю одиночество.

С туманом похмелья в глазах вошел Кенни Блум и сел рядом с Беллом.

— Доброе утро, — сказа Белл.

— Да какого дьявола в нем доброго? Эй, а что у тебя с лицом?

— Порезался, когда брился.

— Джордж! Джордж! Кофе сюда, пока человек не умер.

К их столику подошел Брюс Пейн, нефтяной магнат, тараторя что-то о том, что прочел в шайеннских газетах. Кеннет Блум закрыл глаза. На последний пустой стул сел Джек Томас и сказал:

— Ну и фонарь.

— Брился, порезался.

— А вот и сенатор! Дьявольщина, у нас нет для него места. Джордж! Джордж! Принесите еще стул для сенатора Кинкейда. Человек, который теряет столько денег, не должен есть в одиночестве.

Белл наблюдал, как по вагону-ресторану медленно приближается Кинкейд, кивая знакомым. Неожиданно сенатор отшатнулся, его лицо изменилось. Хорошо одетый коммивояжер сорвался с места и кинулся к сенатору, чтобы пожать ему руку. Кинкейд бросил на него холодный взгляд, прошел мимо и направился к столику Белла.

— Доброе утро, господа. Довольны, мистер Белл?

— Доволен? Чем же?

— Как это чем? Вчера вечером вы выиграли почти миллион долларов. И большая часть этих денег была моей.

— Так вот что я делал вчера вечером, — сказал Белл, продолжая наблюдать за дверьми. — А я все старался вспомнить. Я знал — что-то привлекло мое внимание.

— Похоже, и ваше лицо привлекло чье-то внимание. Что случилось? Упали с идущего поезда?

— Слишком старательно брился, — ответил Исаак Белл, продолжая наблюдать за дверьми. Но, хотя он дождался, что опустел последний столик, никого не удивило его присутствие. Он не особенно удивился и был лишь слегка разочарован. Выстрел наудачу. Но, даже если он не заставил Саботажника выдать себя, тот теперь будет с тревогой оглядываться. Кто сказал, что детективы Ван Дорна не умеют летать?

Глава 20

Вонг Ли из Джерси-Сити, штат Нью-Джерси, — крошечный человек с перекошенным лицом и слепым глазом. Двадцать лет назад подносчик кирпичей, ирландец с мощными от перетаскивания тяжестей руками, сбил с головы Вонга шапку на тротуар, а когда Вонг спросил, почему тот его оскорбил, ирландец и два его собутыльника так избили Вонга, что друзья в больнице его не узнали. Тогда ему было двадцать восемь, он был полон надежд, старался выучить английский, работал в прачечной и копил деньги, чтобы привезти в Америку жену из их деревни в Цзюлуне.

Теперь ему почти пятьдесят. Ему удалось скопить достаточно денег и открыть собственную прачечную за рекой Гудзон, на острове Манхэттен в Нью-Йорке, в надежде поскорее оплатить приезд жены. Хороший английский привлекал клиентов, но мечты Ли неожиданно развеяла паника 1893 года, и «Прекрасная прачечная, ручная стирка» Вонга Ли присоединилась к десяткам тысяч малых предприятий, обанкротившихся в девяностые годы. К тому времени как процветание вернулось наконец, долгие трудные годы лишили Вонга сил, необходимых, чтобы начать все заново. Надежды не угасали, поэтому он экономил, ночуя на полу в прачечной, где работал в Джерси-Сити. Большую часть этих денег забирало получение вида на жительство в соответствии с новым пунктом Акта об исключении китайцев,[12] когда в 1902 году закон был пересмотрен. Адвокат объяснил: когда много лет назад Ли попал в больницу, он не стал защищаться от обвинений в нападении. Поэтому сейчас придется давать взятки. Так сказал адвокат.

И вот в минувшем феврале — зима еще не кончилась — к Вонгу (тот был один в прачечной своего нанимателя) обратился незнакомец, белый американец, так сильно укутавшийся от холодного ветра с реки, что между поднятым воротником плаща с капюшоном и полами шляпы виднелись только глаза.

— Вонг Ли, — сказал он, — тебе привет от нашего общего друга Питера Бо.

Вонг Ли не видел Питера Бо двадцать пять лет, с тех пор как они, иммигранты, работали взрывниками, проделывали проходы в горах для железной дороги «Сентрал Пасифик». Молодые, смелые, надеясь вернуться в свои деревни богатыми людьми, они карабкались на утесы и взрывали скалы, прокладывая удобные пути для поездов.

Вонг сказал: рад слышать, что Питер Бо жив и здоров. Когда Вонг видел его в последний раз, в горах Сьерра-Невада, Питер потерял руку из-за преждевременного взрыва. Его руку медленно сжирала гангрена, и он был слишком слаб, чтобы бежать в Калифорнию от толп, нападавших на китайских иммигрантов.

— Питер Бо сказал, что ты живешь в Джерси-Сити. Он сказал, что ты поможешь мне, сам он не может.

— Судя по вашей одежде, — заметил Вонг, — вы слишком богаты, чтобы нуждаться в помощи бедного человека.

— Я действительно богат, — сказал незнакомец и выложил на деревянный прилавок пачку купюр. — Это аванс, — сказал он, — до моего возвращения. — И добавил: — Я достаточно богат, чтобы заплатить за все, что тебе нужно.

— А вам что нужно? — спросил Вонг.

— Питер Бо сказал, что у тебя особый дар к подрывным работам. Он сказал, что ты используешь одну динамитную шашку там, где другим нужно пять. Тебя прозвали Дракон Вонг. А когда ты возразил, что только императоры могут именоваться драконами, тебя назвали Императором Динамита.

Польщенный Вонг Ли подумал: это правда. В те годы, когда никто ничего не знал о взрывчатке, у него обнаружилось интуитивное понимание динамита. И этот дар сохранился. Ли следил за современными достижениями взрывного дела, в том числе за применением электричества, которое сделало взрывы более безопасными и мощными; у него сохранялась надежда, что когда-нибудь владельцы каменоломен и строители снова начнут нанимать китайцев.

Полученные деньги Вонг потратил на покупку половины бизнеса своего хозяина. Но месяц спустя, в прошлом марте, Уолл-стрит снова охватила паника. Заводы в Нью-Джерси, и по всей стране закрывались. Поезда перевозили меньше грузов, паромы через реку ходили реже. В порту труднее стало найти работу, и мало кто мог позволить себе отдать белье в стирку. Всю весну и лето паника нарастала. И к осени Вонг Ли потерял надежду снова увидеть жену.

Теперь на дворе был ноябрь, очень холодно, приближалась зима.

И незнакомец снова пришел в Нью-Джерси, закутавшись от ветра с реки.

Он напомнил Вонгу, что тот взял аванс и должен выполнить работу.

Вонг, в свою очередь, напомнил, что тот обещал оплатить все, что ему нужно.

— Пять тысяч долларов, когда работа будет окончена. Подойдет?

— Очень хорошо, сэр. — Затем, необычайно осмелев, потому что незнакомец в нем действительно нуждался, Вонг спросил: — Вы анархист?

— Почему ты спрашиваешь? — холодно спросил незнакомец.

— Анархисты любят динамит, — ответил Вонг.

— Забастовщики тоже, — терпеливо ответил незнакомец, снова доказав, что Вонг ему очень нужен. — Знаешь выражение «артиллерия пролетариата»?

— Но вы одеты не как рабочий.

Саботажник долго рассматривал изуродованное лицо китайца, словно запоминал каждый шрам. И, хотя их разделял прилавок, Вонг неожиданно подумал, что они стоят слишком близко друг к другу.

— Мне все равно, — попробовал он объяснить. — Простое любопытство.

— Спросишь еще, — сказал незнакомец, — и я вырву тебе второй глаз.

Вонг Ли отступил на шаг. Глядя в лицо Вонгу, словно проверяя его, незнакомец задал вопрос.

— Что тебе нужно, чтобы устроить самый сильный взрыв двадцати пяти тонн?

— Двадцать пять тонн? Двадцать пять тонн — очень много взрывчатки.

— Полный вагон. Что нужно, чтобы устроить самый сильный взрыв?

Вонг точно перечислил, что ему нужно, и незнакомец сказал:

— Все получишь.

Возвращаясь на пароме на Манхэттен, Чарлз Кинкейд стоял на открытой палубе, по-прежнему кутаясь от холодного ветра, разогнавшего угольный дым, который обычно висел над гаванью. Он не мог сдержать улыбку. Забастовщик или анархист?

На самом деле не тот и не другой, несмотря на пугающие свидетельства, которые он старательно оставляет. Радикальные речи, листовки, призывающие к восстанию, черти-иностранцы, желтая опасность, которую будет символизировать тело Вонга Ли, и даже само прозвище Саботажник — все это дымовая завеса перед глазами врага. Он не радикал. И не разрушитель. Он строитель.