Алана Инош - Ты

• Название: Ты
• Автор: Алана Инош
• Жанр: Современные любовные романы

Это не выдуманная история. Это история любви автора "Слепых душ" и "У сумрака зелёные глаза", а также история написания этих произведений. Если второй роман был создан всего за три недели, то с первым, "Слепые души", связано много мистического и даже страшного. Хотя кто-то может сказать, что всё случившееся было просто совпадением... Как бы то ни было, жизнь порой закручивает такие сюжеты, которые нарочно и не выдумать. Здесь автор предстанет перед читателем без прикрас, со всеми своими "фишками", пунктиками, заморочками и фетишами, со всеми бедами и радостями — с открытым сердцем. Это не просто записки-воспоминания, это — портрет любимого человека и гимн ему. Это рассказ о том, как жизнь влияет на творчество и как реальный мир сплетается с художественным вымыслом в пространстве литературного произведения.

ВОЗРАСТНОЕ ОГРАНИЧЕНИЕ - 18+ Примечание залившего: Произведение содержит лесбийские мотивы и сцены

---

                 — Ну, а реветь-то зачем? — защекотал моё ухо её полушёпот. — Глупенькая.

                 Пришлось поведать ей историю моего трудоустройства. Узнав, что меня не взяли в "книжный дворец", Александра вздохнула и покачала головой.

                 — И чего промолчала? Я знаю директора, мы с ней на одном курсе учились. Один звонок — и сейчас ты бы работала не здесь, а там... Лёнь, меня огорчает, что ты мне ничего не рассказываешь о своих проблемах, не хочешь принимать мою помощь. Это даже не гордость, солнышко, а гордыня... Разница есть. Ну, что ты всё молчишь?

                 — Не знаю, что сказать, — пробормотала я, готовая разреветься.

                 — Ладно. — Александра взяла со стенда открытку, протянула мне её вместе с пятидесятирублёвой купюрой. — Возьми-ка себя в руки и обслужи меня. И ручку ещё дай вон ту, чёрную, гелевую. Самую простую.

                 Выполнение рабочих обязанностей помогло мне успокоиться. На только что купленной открытке Александра что-то написала, сунула её между корешками книг и улыбнулась:

                 — Это тебе. Потом посмотришь, когда я уйду. Не расстраивайся... Вечером увидимся.

                 Легонько дотронувшись до моего плеча, она пошла к выходу, а я снова как заворожённая смотрела ей вслед — на её невыразимо потрясающие ноги. Когда дверь за ней закрылась, я схватила открытку и развернула.

                 "Ты — мой ангел. Всё будет хорошо", — было написано там. Мне захотелось рвануть следом за Александрой, догнать, обнять и уткнуться в чёрную ткань её полупальто, но на улице хлопнула дверца машины, а в окно я успела увидеть, как отъехал знакомый джип...

                  Я открыла форточку, впуская дождь:

                 — Заходи, гость дорогой...

                 В этот раз я решила день рождения особо не отмечать. Честно говоря, я думала, что все обо мне забудут, но ошиблась: сначала позвонили и поздравили девчонки с прежней работы, потом — Денис.

                 А ещё позвонила Ксения.

                 — Лёнечка, с днём рождения вас! — весенней капелью прозвенел её бодрый и весёлый голос. — Вам удобно говорить? Вы дома или на работе сейчас?

                 — Здравствуйте... Спасибо большое за поздравление. Я дома, — ответила я, вновь невольно заулыбавшись: даже по телефону Ксения оказывала на меня своё очаровывающее и живительное воздействие.

                 — Это замечательно. Вы не против, если я сейчас заскочу к вам? У меня есть для вас подарок.

                 Я взглянула на часы. Александра обычно возвращалась домой около восьми, а сегодня собиралась задержаться. Может быть, они с Ксенией и не пересекутся, если та не слишком засидится у меня в гостях.

                 — Хорошо, я вас жду. Очень интересно, что за подарок!

                 Вскоре Ксения перешагнула порог — с белой розой в руке и чем-то громоздким и прямоугольным под мышкой, обёрнутым серой грубой бумагой. Поставив этот плоский предмет на пол и прислонив его к стене прихожей, она протянула мне цветок со своей, как всегда, ослепительной улыбкой:

                 — Ещё раз поздравляю!

                 — Ой, спасибо... — Я приняла розу с подобием книксена.

                 Ксения тем временем, снимая куртку, заметила:

                 — Что-то не вижу гостей... А пахнет-то как вкусно!

                 — Я решила не устраивать празднеств, — объяснила я. — А пахнет... Это баранья нога запекается. Уже скоро будет готова.

                 Одета Ксения была совсем просто — в белый свитер с тёплой горловиной, тёмный жакет и джинсы. Читателю, наверно, удивительно, что я в своих воспоминаниях описываю такие мелкие детали, как одежда, но такая точность объяснима: этот день рождения мне очень ярко запомнился...

                 Между тем, меня разбирало любопытство: что же Ксения принесла? По форме это больше всего напоминало картину в раме.

                 — Помните тот чудный летний день и фотосессию, чуть не закончившуюся вашим падением со стремянки? — Ксения поставила свой подарок на кресло и прислонила к спинке.

                 — Такое не забывается! — не удержалась я от смешка.

                 — Спешу вас обрадовать: вы не зря рисковали, — торжественно объявила Ксения. — Вот что получилось!

                 Обёртка была сорвана, и под ней действительно оказалась картина. На ней был запечатлён солнечный день и длинноволосая красотка на стремянке, собирающая в фартук яблоки. Я в немом изумлении узнала в ней себя: лицо было написано с полнейшим портретным сходством, но вот что сделал художник с моей фигурой и одеждой — кошмар!.. Он увеличил мне грудь с третьего размера до пятого или, наверно, даже шестого, до неприличия укоротил платье и заставил ветерок шаловливо приподнять подол, так что ноги были видны едва ли не до... гм, того самого места, откуда они растут. Огромный бюст буквально вываливался из глубокого выреза платья. По-старомодному тонкая талия наводила на подозрение, что без корсета явно не обошлось. Также художник очень сильно польстил моим волосам, изобразив их такими, что хоть в рекламе шампуня снимай. Зато моему лицу он придал глуповато-недоуменное выражение, а взгляд направил вниз: с моей ноги свалилась голубая туфелька на высоченной шпильке.

                 Мои щёки налились жаром.

                 — Хех... Это что за... — у меня даже не нашлось слова, как всё это безобразие назвать.

                 — Это ретро-стилизация под пинап[9], — объяснила Ксения. — В пятидесятые годы он был очень популярен.

                 — Слушайте, но это же совершенно не моя фигура! — возмутилась я. — Лицо похоже, но у меня нет таких... прошу прощения, сисек!

                 — Ну, — снисходительно улыбнулась Ксения, двинув бровью. — Для пинапа вообще характерно некоторое приукрашивание и подчёркивание женских прелестей. Для плакатов позировали настоящие модели, но нарисованным девушкам придавались более изящные и соблазнительные формы.

                 — А каблуки! — поразилась я. — Кто же лазает на стремянку на таких каблучищах? Этак и ноги переломать недолго.

                 — Скорее всего, это для красоты, — засмеялась Ксения. — Женская ножка выглядит сексуальнее на высоком каблучке. Вам не нравится?

                 Я прижала пальцы к пылающим щекам.

                 — Даже не знаю... Я понимаю, конечно, что это стилизация, но... я не ожидала увидеть себя в ТАКОМ образе.

                 Ксения приобняла меня за плечи.

                 — А по-моему, очень симпатично и пикантно, — мурлыкнула она мне почти в самое ухо.

                 — Я в шоке, — пробормотала я, опускаясь на диван. — Нет, с бюстом явный перебор...

                 Ксения гортанно рассмеялась, почти не размыкая губ.

                 — Лёнечка, вы — прелесть... Вы так очаровательно смущаетесь!

                 — Это была ваша идея — нарисовать меня так? — нахмурилась я. — Или это у художника такая... гм, богатая фантазия?

                 Глаза Ксении смешливо блестели. Опустившись возле меня на колено и поцеловав мою руку, она сказала:

                 — Каюсь, идея изобразить вас в стиле ретро была подброшена художнику мной. А в остальном ему был дан полный карт-бланш... Ну, и вот что вышло. Простите меня за эту невинную шалость. Не сердитесь, умоляю!

                 Наверно, я повторяюсь, но на Ксению было просто немыслимо сердиться. Как можно держать обиду при виде этих весёлых ямочек на щеках, озорных искорок в глазах и подкупающей, ясной улыбки? Моё сердце растаяло, и я тоже не сдержала смеха.

                 — Вы не сердитесь? — обрадовалась Ксения, сжимая обе мои руки в своих. — Ну, вот и замечательно... Больше всего мне хотелось вас порадовать и повеселить. Вам сейчас это необходимо.

                 — Да уж, — фыркнула я, искоса бросив взгляд на картину. — Тот ещё позитивчик!

                 Тем временем настала пора доставать баранью ногу из духовки. Зарумянившаяся, покрытая аппетитной корочкой, она дышала жаром, ароматом специй и розмарина и испускала горячий, душевный и уютный парок. Я выдернула из мяса нитки.

                 — Ммм... Боже, какая красота! — восхитилась Ксения, округлившимся ноздрями втягивая запах. — Лёня, вы потрясающая хозяйка. А можно мне кусочек?

                 — Вообще-то, я планировала приберечь всё угощение к приходу Саши и сесть за стол вместе с ней, — призналась я. — Правда, она сегодня задержится: у неё какая-то деловая встреча.

                 — Думаю, она не обидится, если мы начнём без неё, — сказала Ксения, облизываясь и умоляюще закатывая глаза при виде бараньей ноги. — Ну пожалуйста! Я просто затоплю тут всё слюной... Вы же не будете морить меня голодом?