Иэн Бэнкс - Мертвый эфир

• Название: Мертвый эфир
• Автор: Иэн Бэнкс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-59462-7

Кен Нотт работает на лондонской радиостанции «В прямом эфире — столица!» и в выражениях себя не стесняет — за то ему, собственно, и платят. Угрозы в свой адрес он коллекционирует, а наиболее выдающиеся вешает на работе на стенку. Но когда происходит то, что можно трактовать как попытку покушения на его жизнь, даже он вынужден отнестись к этому серьезно: что, если мистер Мерриэл, один из королей столичного преступного мира, прознал о том, что жена, красавица Селия, ему изменяет? Что, если все меры предосторожности, которые она принимала, оказались недостаточны и теперь Селия с Кеном в страшной опасности? Что, если джеймс-бондовские часы со спутниковой антенной не помогут?..

Впервые на русском.

Обратная сторона обложки.

Бэнкс — это феномен… дико успешный, не знающий страха в творчестве.

Уильям Гибсон

Самый творческий британский писатель своего поколения.

The Times

У Бэнкса вышел роман с двойным дном — глубоко сатирический и наводящий на размышления триллер, который заставит вас смеяться и испытывать ужас одновременно.

Sunday Express

Захватывающее чтение.

Это ослепительно умная, резкая, тревожная книга.

Scotland on Sunday

---

— Фил! — воскликнула Дебби и хлопнула по столу ладонью. Да так, что стоящий на нем плоский монитор зашатался, — Что, если кто-нибудь, а особенно мусульманин, включит радио уже после твоей первой «оговорки», в самом начале этой… этой филиппики, а затем выключит, глубоко оскорбленный… ты знаешь, как они это умеют — обижаться, обидятся так обидятся, если только поверят собственным ушам… так вот, что получится, если он не дослушает до конца? Что он может подумать о вашей трепотне?

— Да полно, — возразил Фил, — это все равно как спрашивать, что выйдет, если кто-то включит радио на словах «нога в ногу» после первого слога и выключит, не дослушав последнего. Тут практически та же самая ситуация, — Он развел руками.

— То одно слово, а тут целая речь.

—. Да, но принцип тот же, — упрямо настаивал Фил.

Дебби решила переключиться на меня.

— Кен, — заявила она, — даже для тебя…

— Дебби, — перебил я ее, поднимая руки, словно сдаюсь, — Мы всего-навсего пытаемся высказать нашу точку зрения относительно того, что видим вокруг.

— И чего же именно?

— Предрассудков и нетерпимости.

— Ну и как помогают бороться с нетерпимостью ваши оскорбления? И то, что после этого представители мусульманского совета орут на меня по телефону? Вы просто…

— А в прошлом месяце на нас наорал по телефону главный раввин, — вставил я.

— За прогон «Израиль как государство-изгой», — кивнул Фил.

— Ну и какого черта? — взвилась Дебби, — Вы что, пытаетесь мне доказать, будто оскорбить две религии лучше, чем одну?

— Во всяком случае, никакой предвзятости, — согласился я.

— Зато сплошная нетерпимость в отношении этнорелигиозных групп! — выкрикнула она, — И может быть, возбуждение религиозной и даже расовой ненависти к евреям и мусульманам!

— Ты к нам несправедлива, — запротестовал я. — Всякий раз, когда подворачивается возможность, мы оскорбляем и христиан. Недавно мы целую неделю представляли Христа психом со справкой.

— Но он был евреем! — взвизгнула Дебби. — И в исламе его тоже почитают как святого пророка.

— Одним камнем трех птиц! — выкрикнул я в ответ, — Чего в этом плохого?

— Все авраамические религии по очереди становились мишенью нашей язвительной, но справедливой критики, — вставил Фил, — Могу подтвердить документально.

Дебби перевела взгляд на меня.

— Это, ребята, не шутка. Уже были поджоги мечетей и синагог…

— Вы уверены? — осведомился Фил.

— …налюдей нападают из-за их «ближневосточной» внешности…

— Да, знаю. — Я сокрушенно покачал головой, — Бог знает, что творится; набрасываются на сикхов, приняв их за сторонников мусульманских террористов, — Я развел руками. — Но это же хорошо доказывает нашу главную мысль: фанатики — полные мудаки.

— Суть вот в чем, — раздраженно бросила Дебби, — какой-нибудь поганец из Национального фронта или Британской национальной партии может вслушаться в вашу безответственную болтовню повнимательнее, когда вы в очередной раз станете нападать на евреев или на мусульман, и это его очень вдохновит, Кен, черт бы тебя побрал, — Тут Дебби опять хлопнула рукой по столу, однако на сей раз не так сильно. Она надела очки и пристально на меня посмотрела, — Ты что, в самом деле этого хочешь?

Ее довод был действительно хорош, мы с Филом сами как раз опасались подобного.

— Вот почему мы просто обязаны всегда и везде нападать на глупость и фанатизм! — выпалил я. — Если мы сейчас прекратим это, создастся впечатление, будто те, на ком мы остановимся, и есть самые плохие парни.

— Что? — спросила Дебби, глядя на меня поверх очков, (она была совершенно права, последний мой довод не убедил даже меня самого).

— Думаю, это разумная мысль, — кивнул Фил.

— В таком случае вот вам еще два довода, джентльмены, — произнесла Дебби, поправив очки и придвинувшись поближе к столу, из-за которого с нами общалась, — Существует такая вещь, как лицензия на радиовещание и Совет по этике в средствах массовой информации. А еще есть рекламодатели. Именно они оплачивают все наши счета, и они способны отозвать свою рекламу даже быстрей, чем Совет — нашу лицензию. Некоторые уже так и сделали.

— Но их место заняли другие, — проговорил Фил, немного покраснев. И снял свои очки.

— Да, но платят они меньше, — произнесла Дебби голосом, в котором послышались стальные нотки.

— Расценки падают всюду, и уже целый год! — запротестовал Фил. И принялся протирать очки чистым носовым платком, — При нынешнем экономическом климате новые всегда окажутся ниже старых! Это…

— Кое-кто из очень солидных людей и крайне важных для нас клиентов обращался с жалобами к сэру Джейми, — произнесла Дебби сквозь зубы. (Должен сказать, что, к чести всех присутствующих, никто из нас троих в эту минуту даже не взглянул в сторону висящего на стене портрета Нашего Дорогого Владельца.) — На коктейлях. В его клубе. На собраниях совета директоров. Во время охоты на вальдшнепов. На благотворительных мероприятиях. По его мобильному и домашнему телефонам. И ему это не нравится. Не нравится настолько, что он всерьез взвешивает, что для него важней: ваша передача или его доброе имя. И как выдумаете, каким окажется его выбор? — Она откинулась назад, усевшись в кресло поглубже — Ребята, вы делаете для нас достаточно успешную передачу, но, в конце концов, из ста шестидесяти восьми часов нашего недельного вещания она занимает всего десять. До сих пор сэр Джейми вас покрывал, Кен и Фил, но он не может допустить, чтобы под ударом оказались не только наша радиостанция, но и репутация всей «Маут корпорейшн», не говоря уж о той доброй воле, которую он накапливал последние тридцать лет буквально с нуля.

Мы с Филом переглянулись.

— Боже мой, Дебби, — произнес Фил с дрожью в голосе, — неужели ты приказываешь нам сбавить обороты, если мы не хотим вылететь? Ты что, действительно имеешь в виду именно это? — Он снова надел очки.

— Никуда вы пока не вылетаете. Но речь идет не просто о том, чтобы сбавить обороты, а о том, чтобы возместить ущерб.

— Возместить? — жалобно охнул я.

— Особенно по части нападок на иудаизм и ислам.

— Так, значит, оттягиваться на христианстве можно? — предположил я; Дебби испепелила меня взглядом. — Ну? — Я вопрошающе протянул к ней руки.

— Как удачно все совпало, — заявил Фил. — А мы тут как раз получили интереснейшее предложение!

Может, впервые в жизни я убедительно изобразил удивление:

— Какое еще предложение?

Фил кивнул.

— Кен еще не знает, — пояснил он для Дебби.

— Не знаю?

— Пришло только вчера из «Горячих новостей».

(Я едва удержался, чтобы не спросить: «А ты не шутишь?»)

— Той новой передачи на четвертом канале? — спросила Дебби и прищурилась.

— Ну да, они запускают ее в пику «Вечерним новостям», — продолжал Фил.

— А разве они не думали заарканить для нее Паксмана?

— Кажется, так и было, но он отказался. Последний дошедший до меня слух гласил, что они задумали взять главными ведущими Кавана Латтон-Джеймса и Бетти Лейнг.

— Разве она сейчас работает не на «Скай»?

— Контракт заканчивается.

— Как бы то ни было… — Дебби махнула рукой.

— Как бы то ни было, — подхватил Фил, — пока они делают тренировочные прогоны, но с понедельника собираются уже выйти в эфир, а для этого им требуется что-нибудь ударное, спорное, такое, чтобы на первую полосу.

— А я думал, они меня тоже на тренировочный прогон зазывали, — отозвался я. (Но, едва закрыв рот, тут же осознал, что сморозил глупость; весьма возможно, Фил еще только прощупывал почву.)

— С этого разговор начинался, — ответил мой сообщник, — Но я их переубедил.

— Значит, Кена хотят уже на понедельник? — осведомилась Дебби.

— Если договоримся об условиях, — отозвался Фил.

Возможно, Дебби заметила на моем лице удивление.

— Но, Фил, ты же не агент Кена, черт тебя подери!

(И это было правдой, хотя порой Фил действительно оказывал мне подобные услуги. Мой настоящий агент Пол, сущий страдалец, всегда жаловался, что из-за моего неудобопонятно эксцентричного чистоплюйства в вопросах политики мне, по сути, нужен антиагент: человек, который стал бы отыскивать для меня фантастически высокооплачиваемую работу, которую я бы затем смог бодро и не моргнув глазом отвергнуть. Фактически, говорил он, если не считать краткого времени, когда дело доходило до обсуждения контракта с радиостанцией, мне хватило бы и автоответчика, который постоянно орал бы: «Нет!»)

— Я имел в виду, что мы будем настаивать на праве самостоятельно определять содержание передач и подбирать участников, — терпеливо пояснил Фил, — А то ведь как может быть: заходит Кен в студию, думая, что ему предстоит лишь поболтать о технике работы с микрофоном, а тут на него накидываются полдюжины оголтелых фанатиков-фундамента-листов самого разного толка, которых мы успели огорчить за прошедший год. Такое вполне может произойти, и мне нужно знать, что подобное не случится.