Кейт Хэнфорд - Никогда не поздно

• Название: Никогда не поздно
• Автор: Кейт Хэнфорд
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-85585-970-3

Так блестяще начатая Фэй актерская карьера на много лет была прервана замужеством, рождением и воспитанием дочери, участием в светской жизни Голливуда.

Неожиданно для самой Фэй поступило интересное предложение на участие в съемках, и она, заново оценив себя, поняла, что еще красива, талантлива и любима.

---

Через полчаса она позвонила в дверь трехэтажного дома на улице Аламеда и назвала свое поддельное имя в домофон. Дверь открылась, она очутилась в прихожей, служившей приемной. Одну из стен целиком занимала огромная доска, к которой было приколото множество записок, карточек, списков и расписаний. За конторским столом сидела молоденькая девушка, только что повесившая телефонную трубку. У нее было маленькое треугольное личико, которое казалось еще меньше из-за копны вьющихся темных волос.

– Привет, – проговорила девушка. – Меня зовут Дейзи. У вас встреча с Вильмой, верно?

Фэй кивнула и с трудом ухитрилась не выдать своего изумления, когда Дейзи встала из-за стола. Она была на последней стадии беременности. Из-за ее худобы живот казался таким огромным, что она походила на змею, только что проглотившую яйцо. Дейзи вразвалку обошла стол и жестом пригласила Фэй следовать за ней. Они прошли через большую комнату, где стояли несколько потертых диванов и стульев, телевизор, а на стенах висели книжные полки, на которых можно было найти все что угодно – от модных бестселлеров до потрепанных комиксов. Девушка с длинными каштановыми волосами сидела на диване и листала журнал.

– Это Тина, – объяснила Дейзи. – Она здесь только со вчерашнего дня и поэтому еще немного не в себе.

Миссис Киннок они нашли в кухне. Она печатала на старой машинке, расположившись за большим кухонным столом. Поблагодарив Дейзи, Вильма встала, чтобы поздороваться с Фэй.

– У нас здесь такая теснотища, – пожаловалась она. – Мне приходится использовать кухню в качестве кабинета. Садитесь, пожалуйста, и спрашивайте меня о чем угодно, только не заставляйте называть имена.

Миссис Киннок была красивой негритянкой лет тридцати пяти. От нее исходило тепло, но было видно, что эта женщина обладает железным характером и умеет постоять за себя.

– А, кстати, кто ваш руководитель? – вдруг спросила Вильма. – Не Джек Райт, случайно?

– Нет, – ответила Фэй, – доктор Мадиган. Доктор Кэтрин Мадиган.

Миссис Киннок вежливо приподняла красивые брови.

– Та самая Кэтрин Мадиган, которая написала «Проблемы молодых»?

Фэй захотелось убежать. Неужели она случайно назвала имя настоящего социолога? Она почувствовала, что кровь приливает к щекам, но попыталась спасти положение.

– Нет, не та, – сказала она. – Надо же, какое удивительное совпадение.

– Гм-м. Какое совпадение?

– Ну, то, что существуют два доктора Кэтрин Мадиган.

Миссис Киннок запрокинула голову и расхохоталась, продемонстрировав великолепные зубы, а Фэй почувствовала себя полной идиоткой.

– Мэри, – сквозь смех проговорила негритянка, – этот трюк стар, как мир. Сюда все время названивают разные люди и называют себя то журналистами, то – вот как вы – социологами, и все хотят у меня что-то выведать. Часть из них – матери сбежавших девочек, другие думают, что заработают бешеные деньги, если напишут об уличных девчонках, но никто никогда не называет своего настоящего имени. – Она послала Фэй неодобрительный взгляд. – Мой главный долг – долг перед девушками. Я надеюсь, вы это понимаете.

– Миссис Киннок, я не разыскиваю сбежавшую дочь, но недавно я познакомилась с девушкой, которая действительно сбежала из дому, и мне хотелось бы побольше о ней узнать. Я не имею в виду именно о ней как таковой – я хочу понять, почему она несчастна, и узнать, как я могу ей помочь.

– Я не хочу, чтобы вы называли ее имя, и не хочу знать ваше настоящее имя, кем бы вы ни были. Кажется, вы хороший человек, но осторожность не помешает, – ответила Вильма.

Потом она встала и налила воды в кастрюльку. Кухня тоже была увешана листками бумаги, на одном из которых Фэй прочла, какую кухонную обязанность выполняла каждая девушка. Дейзи была ответственной за приготовление овощей, а Тина еще не получила никакого задания.

– Хотите кофе? – предложила миссис Киннок.

– Лучше воды. А сколько лет Дейзи? – спросила Фэй, надеясь, что она не преступила границ дозволенного.

– Пятнадцать, – ответила миссис Киннок. – С половиной. У нас были мамы и помоложе. – Она достала из буфета стакан, налила в него «пепси» и протянула Фэй. – Ничего страшного, для ребенка уже все приготовлено, и все с нетерпением ждут, когда он появится на свет. У него будет двадцать любящих мам. – Она оглядела Фэй с ног до гововы и добавила: – Когда будете в следующий раз изображать из себя студентку, не надевайте туфель из «Бандитского рынка».

«Бандитским рынком» называли один очень дорогой магазин в Вентуре, специализировавшийся на спортивной обуви и аксессуарах. Фэй почувствовала, что пальцы ног внутри туфель смущенно поджались.

– Хорошо, – сказала она. – Я согласна, костюмер из меня никудышный. Но я искренне хочу помочь этой девушке. Вернее, молодой женщине. Ей около двадцати, и у меня есть основания предполагать, что она у вас некоторое время жила.

– Расскажите о ней поподробнее.

Фэй попыталась описать Тару такой, какой она ее представляла – все время чего-то боится, кроме тех моментов, когда играет; очень одаренная и осознает свой талант, но считает, что в остальном ничего не стоит; часто лжет и сама признается в этом; способна оскорбить человека, если ей кажется, что он пытается слишком приблизиться; в ее жизни есть какая-то ужасная тайна, или, скорее, девушка думает, что она ужасная.

Вильма спокойно слушала, время от времени одобрительно кивая.

– Она сбежала от угнетающей обстановки в семье, – продолжала рассказывать Фэй. – Подробностей я не знаю, но они жили в отдаленном районе Среднего Запада, и родители были очень религиозны. Она мне говорила, что ее мать даже не ходила в кино. Наверное, это тоже было как-то связано с их религией.

– Так что вас беспокоит в характере девушки?

– Я боюсь, что она стремится к саморазрушению.

– И в чем вы это видите? – Мне кажется, она слишком много пьет. Возможно, употребляет наркотики.

– А вы видели, что она пользуется наркотиками?

– Нет. Но видела, что она выпила слишком много водки.

– А вы? Вам не случалось выпить больше, чем нужно?

Вильма Киннок разбила ее наголову. Конечно, в ее жизни бывали случаи, когда она пила слишком много, правда, не тогда, когда это могло ей повредить в чем-нибудь серьезном.

– Итак, давайте подведем итог, – сказала миссис Киннок. – Юная леди, которая нас интересует, неуравновешенна, по-видимому, обладает заниженной самооценкой и один раз слишком много выпила в вашем присутствии. Иногда проявляет враждебность, или вы воспринимаете ее поведение как враждебное.

Фэй кивнула.

– Позвольте задать вам один вопрос. У вас есть дети?

Фэй отлично понимала, куда она клонит, и ответила, что у нее есть дочь, к которой может относиться все перечисленное.

– Кроме, – поправилась она, – самооценки.

– А как, по-вашему, ее самооценка более объективна?

Фэй вспомнила, как невыносимо самоуверенна бывает иногда Кейси, и засмеялась.

– Нет, конечно, у моей дочери самооценка завышена.

Вильма Киннок развела руками и улыбнулась.

– Ну вот, видите? Ваше описание годится практически для любой женщины в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет.

В кухню с извиняющимся видом вошла Тина. На полке у раковины стояли два сосуда с мелкими монетами. Девушка запустила руку в один из них и достала несколько монет.

– Мне на стирку, – объяснила она Фэй, словно боясь, что та заподозрит ее в воровстве. Вблизи на ее худых руках можно было разглядеть следы синяков.

– Тина, не забудь про фильтр, – добродушно бросила Вильма вслед девушке и снова повернулась к Фэй. – Скоро нам понадобится новая сушильная машина. Господи, у нас вечно чего-то не хватает. Только я подумаю, что теперь все в порядке, как, глядишь, опять что-нибудь развалилось.

– Что вам нужно больше всего? – спросила Фэй, собираясь сделать взнос.

– Деньги, милочка, всегда деньги. – Вильма со вздохом поднялась на ноги. – Идемте, я покажу, как мы живем.

Второй этаж занимали четыре спальни и одна ванная. Все кровати были аккуратно застелены разноцветными пледами. Девушки явно старались, чтобы крошечный уголок, принадлежавший каждой из них, чем-то отличался от соседних – здесь над кроватью висели открытки с кадрами из любимого фильма, там на подушке лежал плюшевый кролик.

– У нас здесь масса правил, – говорила Вильма. – Все должны знать правила и соблюдать их. Тому, кто их нарушает, приходится покинуть «Голубятню». Не стоит и говорить, что наркотики и алкоголь запрещены. Все должны соблюдать чистоту и выполнять свои обязанности. Если кому хочется послушать музыку, надо пользоваться наушниками – у каждой девушки есть магнитофон с наушниками. Вам может показаться, что мои гости должны ненавидеть все эти правила. Ничего подобного, они их любят.

Фэй подумала о странностях человеческой судьбы: получалось, что эти девушки убегали от строгостей родительского дома только для того, чтобы кончить повиновением правилам, куда более строгим, чем те, от которых они спасались бегством. По-видимому, после жизни на улице, где не существовало никаких правил, возврат к общепринятым нормам воспринимался как благо. Хаос, грубость и беззаконие улицы в конце концов возрождали в них уважение к порядку.