Сергей Мосияш - Александр Невский

• Название: Александр Невский
• Автор: Сергей Мосияш
• Издательство: АРМАДА
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-87994-049-7

Историческая трилогия С. Мосияша посвящена выдающемуся государственному деятелю Древней Руси — князю Александру Невскому. Одержанные им победы приумножали славу Руси в нелегкой борьбе с иноземными захватчиками.

---

— Верим! — грянула площадь, и над толпой взметнулись мечи, копья.

Александр дождался, когда площадь приутихла, и закончил:

— Вашим словом и именем беру на себя отныне суд и правёж над переветчиками и смутьянами. Для них у меня будет один приговор…

Князь обвел горящим взором площадь, поднял руку, но не успел ее опустить и сказать еще, как за него выдохнула толпа:

— Сме-ерть!

После Вечевой площади было благословение владыки, и лишь после всего этого князь отправился наконец на Городище. Княгиня с сыном давно уже проехали туда.

Едва князь Александр въехал в ворота, как увидел бегущего ему навстречу брата Андрея. Александр соскочил с коня, подхватил налетевшего на него мальчика под мышки и подкинул вверх.

— Ну как ты здесь, брат, княжишь?

— А чего? Ничего мудреного, — сказал Андрей, тряхнув кудрями. — Все твоих супротивников в поруб упрятал.

— Молодец! — похвалил его Александр. — Славно управился.

Князь увидел Мишу Стояныча, шедшего от гридницы. Он, как всегда, широко и радостно улыбался.

— Здравствуй, Ярославич! Наконец-то.

— Ну что, Миша, чем обрадуешь?

— Невелика радость переветчиков по темницам сажать, князь. Но я считал сие полезным.

— Спасибо, спасибо, Миша. Сколько их там у тебя?

— Шестеро во главе с Гостятой.

— По чьему приговору брал?

— Гостяту вече приговорило, остальных — бояре, когда к тебе владыку слали. Не желаешь ли поговорить с ними?

— О чем?

— Ну о чем? — замялся Миша. — О чем хошь. Вот, наприклад[85], когда ливонцы близко подошли, Гостята пытался им бересту переслать.

— Грамоту? Какую?

— Вот, чти сам, — Миша протянул бересту, — сторож передал. Через него хотел Гостята переслать.

Александр развернул бересту, читал молча, нахмурив брови. Прочитав, протянул Мише.

— Бересту в огонь, Гостяту — в петлю.

— Правильно, Ярославич. Я тоже так мнил.

— Всех вместе. И немедля.

— А где, Ярославич? Здесь?

— Нет, везите на Торг, там и вздернете, объявив вины. Принародно.

Князь, держа за руку Андрея, направился к сеням.

XXV У ТАЙНЫ ОДИН ХОЗЯИН

Александр догадывался, что немцы ждут его у Пскова. И именно поэтому не пошел сразу на Псков. Важно было с первых шагов запутать врага, ударить там, где менее всего ожидают ливонцы, поэтому князь до поры до времени никому, даже близким воеводам, не сообщал конечную цель пути.

Выступая из Новгорода, полки направлялись на Псков, и даже новгородцы, воодушевляя свои уходящие дружины, кричали им: «Освободите братьев наших, псковитян! Берите град копьем!»

И дружинники отвечали, что-де град возьмут, братьев освободят, а на посаднике Твердиле верхом в Новгород въедут.

Но едва Новгород скрылся за лесами, князь повернул полки на Ладогу. От своей дружины прискакал тверской воевода Кербет.

— Александр Ярославич, пошто так-то? На полуночь повернули?

Князь покосился на тверского воеводу, впервые выступившего с ним в поход.

— С ладожанами соединиться надо, Кербет.

— Так не лучше ль было послать за ними, чем всем полком волочиться?

— Не лучше, Кербет, не лучше.

Князь оглянулся через плечо, узнать, кто едет сзади. За спиной его ехали княжич Андрей с кормильцем Зосимой и Светозар. Свои. И все же Александр поманил Кербета поближе к себе. Тот подъехал, стременами соприкоснулись.

— Наперед, воевода, на носу заруби: коль хошь счастливой рати — менее всего суесловь о ней. Я ведаю, куда и зачем, — этого довольно.

Но и после соединения с ладожанами Александр Невский не стал поворачивать на Псков, как многие ожидали, а двинулся к Ижоре. Ходившие с ним на Неву полтора года назад воины узнавали места, и это скрашивало трудности похода: тогда посчастливилось, даст бог, и ныне все хорошо обойдется. Князь знает, что делает.

За один переход до Ижоры стали лагерем. Князю с княжичем быстро установили походный шатер, на костре испекли дичинку. Но прежде чем сесть за ужин, Александр разослал вперед дозоры, которым приказано было обеспечить безопасность своего лагеря.

При свете двух свечей князь и княжич начали ужин. Сидели на седлах, мясо брали руками с широкой тарели. Прислуживал им Светозар.

Во время ужина за шатром послышался громкий разговор, кто-то домогался у охраны увидеть князя.

— Кто там, узнай, — велел князь Светозару.

Тот вышел и тотчас вернулся.

— Там Пелгусий, Ярославич.

— Филипп?! — удивился князь. — Пусть войдет.

Пелгусий вошел. Лицо заросшее, одни глаза блестят.

— Здравствуй, князь! — воскликнул радостно и поклонился.

— Здравствуй, Филипп, — отвечал Александр. — Садись трапезничать. Чай, голоден?

— Да я… — замялся Пелгусий, не зная, всерьез или шутя князь его с собой приглашает. — Я токмо сказать хотел…

— Садись. Будешь есть и говорить.

Александр Ярославич взял кусок мяса и подал ему.

Пелгусий начал есть вначале нерешительно, словно раздумывая. Но потом голод взял свое. Филипп стал так быстро обгладывать кости и дробить их зубами, что княжич Андрей диву давался. Перехватив удивленный взгляд мальчика, Пелгусий спросил князя:

— Это, никак, княжич?

— Да, брат, — отвечал князь и тут же напомнил: — Рассказывай, Филипп. Я жду.

— Плохо, Ярославич. Ливонцы мой народ разогнали: кого убили, кого в полон взяли. Я вот с дружиной своей по лесам аки волк хоронюсь. Тут на твой дозор набежал, веришь — обрадовался, как матери родной. Бери нас под свою руку, князь. Ижорцы тебя не выдадут.

— Верю, Филипп. Помню вас еще по Неве. Недолог оказался мир, завоеванный тогда. Недолог.

— Так это ж ливонцы явились. Свеям-то еще долго икаться будет.

— Вот, вот. То свей, то ливонцы, то еще кто, а мы у Руси одни. Успевай только заслоняться. С ливонцами труднее будет, чем со свеями. Те хоть в куче были, а эти что саранча расползлись по всей земле.

— Ничего, Ярославич, раза два ударишь по больным местам, живо соберутся.

Князь испытующе посмотрел на ижорца: «Ишь ты, видать, догадливый старик». Вслух спросил:

— А куда, думаешь, иду я, Филипп?

— Ведомо, на Копорье, — ответил уверенно Пелгусий.

Александр удивленно покачал головой. Он никому еще из своих воевод не говорил об этом, полагая, что все сразу будет известно войску, а то и ливонцам. И, насколько знал князь через своих слуг, войско думает, что идут они в обхват Пскова. Отчасти так и есть. Но вот поди ж ты, Пелгусий даже и не задумался: на Копорье, и все тут.

— А как же догадался, Филипп?

— Чего тут гадать, Александр Ярославич. Как у вас, русских, говорится: у кого что болит, тот про то и говорит. У меня Копорье — костью в горле стоит. А тут ты с полками. Ясно, пришел мне кость из горла тащить.

— Молодец! — хлопнул Пелгусия по плечу князь и засмеялся. — Не зря тебя в христианскую веру обратили. Умница.

— То твой батюшка Ярослав Всеволодич в вашу веру нас перекрещивал. Он благо нам деял.

После ужина Александр приступил к расспросам о Копорье. Пелгусий подробно рассказал, что знал или о чем догадывался.

— Я думаю, Ярославич, самих ливонцев в крепости немного. Там более водь да эсты [86] управляются, и за посадника у них Янис.

— Постой, это какой Янис?

— Ну тот же, что до немцев сидел.

— Ишь ты, — усмехнулся князь, — двум богам служит, негодяй.

— Он думал, чай, если ливонцы в железах, то им и износу не будет.

— Возьмем Копорье — Янису петли не миновать, — пообещал князь и, помолчав, спросил: — Когда ворота они отворяют?

— Да по-разному: когда из рыцарей кто заявится, купцы приедут, когда дань везут, дрова, сено. Да мало ли.

— Т-так, — уронил князь, засмотревшись на огонь свечи. В дальнем углу шатра Зосима укладывал княжича спать:

— Дай-кось я тебе подоткну шубу-те.

Из-за стен шатра доносились голоса людей, тюканье топора, фырканье коней. Огромный лагерь постепенно затихал, отходя ко сну.

Пелгусию не хотелось нарушать затянувшееся молчание — пусть князь думает. Ему в ратном деле ума не занимать.

— Так говоришь, и сено везут в крепость? — спросил Александр.

— А как же? Коней, чай, кормить надо.

— Вот ты, Филипп, и повезешь сено.

— Кто? Я? — удивился Пелгусий.

— Ну, может, и не ты, но твои воины. Наложат на сани сено, потом — воинов с оружием, сверху опять сено.

Пелгусий выпучил глаза, восторженно зацокал языком:

— Ай, Ярославич, ну хитер, ну хитер!

А князь продолжал спокойно:

— Захватят ворота, а там и мы подоспеем.

XXVI КОПОРЬЕ

К Копорью подошли через три дня. Еще раньше Александр выслал вперед дозоры, которым строго-настрого было наказано перед крепостью не являться, а, затаившись на дорогах, перехватывать всех едущих туда и не отпускать до прибытия князя.