Сергей Мосияш - Александр Невский

• Название: Александр Невский
• Автор: Сергей Мосияш
• Издательство: АРМАДА
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-87994-049-7

Историческая трилогия С. Мосияша посвящена выдающемуся государственному деятелю Древней Руси — князю Александру Невскому. Одержанные им победы приумножали славу Руси в нелегкой борьбе с иноземными захватчиками.

---

Александр взял меч из рук отца и, держа его тоже двумя руками перед собой, обратился к народу:

— Братья новгородцы! Меч сей обоюдоостр, тако и борониться достанется нам с двух сторон. И коли я люб вам, то не дайте ж мечу моему в забвении пребывать, ибо чем острей будет он, тем менее сыщется поганых отведать его.

С последними словами княжич обнажил меч вполовину и, коснувшись его губами, со звоном вогнал в ножны.

И опять завопила толпа во всю мочь:

— Люба-а-а! Верь нам, князь!

Ярослав был счастлив и доволен сыном, сумевшим сказать толпе так красно и кратко. А народ, словно опьяненный, вопил, ликуя, забыв о ряде, какой читался ранее в подобных случаях. Было отчего радоваться и Ярославу, впервые на Руси укротившему новгородскую вольницу. Никто и не заикался о договоре с новым князем.

Ликующая толпа раздалась и пропустила к степени конюших, ведших под уздцы коней для князей. Когда это было в Новгороде, чтобы со степени прямо в седло садились? Никогда и никому не позволялось, и даже в голову не могло прийти. Но сегодня такая радость, такой пир предстоит, что можно и побаловать щедрых князей.

Ратмир, одетый в дорогой малиновый кафтан, привычно подхватил сапог Александра, сунул носок его в серебряное стремя, хлопнув ладонью по мягкому сафьяну, — дескать, все в порядке, скачи, князь.

Ярослав Всеволодич и Александр Ярославич ехали к Великому мосту. Их ждала святая София, ослепительно сияя за Волховом золотыми куполами. Ждал владыка Спиридон, чтобы благословить юного князя на княженье, принять от него клятву на грамотах Ярослава и возгласить первым: «Ты наш князь!»

Густой колокольный звон плыл над Новгородом, и никто не ведал, что с другого края Руси уже пылают и рушатся в прах города и веси.

Приближалось для Русской земли великое испытание — мечом, огнем и позором.

КНИГА ВТОРАЯ КНЯЗЬ (1237 1242)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ «СЕМО И ОВАМО»[77]

I КНЯЖЬИ ТАЙНЫ

Когда за окнами засинели, густея, сумерки, Ярослав велел удалиться всем, оставить его наедине с сыном Александром.

Александр почувствовал: сейчас будет самое главное.

Отец прискакал из Владимира с небольшой дружиной. Князь был хмур и задумчив. Явившиеся на Городище тысяцкий с боярами от имени Великого Новгорода приветствовали Ярослава Всеволодича, надеясь послушать князя и, если посчастливится, разузнать, с чем прибыл он. Что греха таить, побаивались они Ярослава, и внезапное появление его в Новгороде насторожило всех. Уж не на стол ли приехал садиться? Чего доброго, сменит сына да и вокняжится. Но, когда чинно проследовали за князьями в сени, увидели: Александр, тряхнув кудрявой головой не то в поклоне, не то в юной нетерпеливости, указал отцу на столец: садись. Ярослав в ответ едва качнул головой: нет. И тут же сверкнул черными очами, брови изломив в сторону стольца: садись ты! Ну!

Александр сел на княжеское место, Ярослав опустился рядом на лавку. Бояре вздохнули облегченно: слава те господи, не за тем пожаловал.

А за чем же? Поди узнай. Глядит как-то на всех странно старый князь. Вроде видит и не видит, не иначе, крепко думает о чем-то. Спросил ни с того ни с сего о вежах: крепки ли, давно ли подновляли их? Помолчав, о жите справился.

По всему видно, не хотел князь разговаривать. Может, с дороги устал?

Разговор не шел, не получался. Бояре робели спрашивать; Александр, сидя на стольце, тоже молчал, покусывая губы.

Наконец Ярослав поднялся с лавки, молвил сухо, едва голову склонив:

— Спаси вас бог, господа, за приязнь к нам и внимание. С пути-дороги, чай, и отдохнуть не грех.

Бояре поняли: уходить надо. Кланяясь вразнобой, пятились к дверям.

— Верно, князь, усталой голове подушка ближе.

Жалобно скрипели ступени лестницы под уходившими боярами.

Ярослав, пройдя к окну, молча глядел во двор на синеющие сугробы. Но вот скрип все тише, тише. Хлопнула внизу дверь, и совсем тихо стало.

Александр переступил с ноги на ногу. Ждал. Фигура отца недвижной глыбой серела у окна.

— Ну, как управляешься на столе? — спросил наконец Ярослав, не оборачиваясь.

— Слава богу, батюшка, пока хорошо. Токмо с псковичами неладно.

— Ну, у этих все не как у людей. Что там?

— По осени с немцами вместе на литву пошли ратью.

— Тебя-то уведомили?

— Нет.

— Та-ак, — шевельнулся у окна Ярослав. — И что далее?

— Псковичей повел воевода Ястреб.

— Не слыхал такого.

— Он молодой еще, батюшка. Поначалу все удачно шло у них, литвы много побили, ополонились, да, видать, зажадничали, на немцев-то глядючи. Пока по лесам разор чинили, оно ничего, а как на поле чистое явились, узрели море литвы, исполчившейся к бою. Заробели. А уж деваться некуда, ударили в копья. Да видно, богородица уж отвернулась от них. Литва смяла и немцев, и псковичей, посекли всех, считай. Едва ли десятая часть домой воротилась.

— А воевода?

— Погиб и Ястреб.

Ярослав перекрестился, вздохнув, съязвил:

— Не птичье сие дело — ратоборство.

Внезапно отворилась дверь, и в сени явился Ратмир с горящей свечой.

— Не надо ль огня, князь?

Кого спросил — неведомо, но Ярослав, не оборачиваясь, махнул рукой.

— Ступай.

Когда скрип ступеней стих за дверью, Ярослав сказал:

— Не подслушивал ли гридин твой?

— Это самый сердечный слуга мой, батюшка, он не станет лазутничать.

— Змея, сын, бывает, и у сердца греется.

Ярослав подошел к сыну, положил тяжелую руку на плечо.

Они сели рядом — отец на лаке, сын на княжьем стольце. Ярослав вздохнул, нашел в темноте руку сына, погладил шершавой ладонью.

— Беда, сын, на Русскую землю явилась, великая беда, — начал негромко Ярослав, словно и пугая, и утешая одновременно чадо свое. — Ведомо тебе, прошлым летом татары разорили и пожгли землю булгар. Грады их Великий и Жукотин с землей сровняли.

— Знаю о том, батюшка. Знаю, что многие бежавшие на русских землях поселились. Великий князь им разрешил.

— Великий князь, — вздохнул Ярослав с едва уловимым оттенком осуждения. — Великий князь Юрий Всеволодич даже рад был этому. Еще бы, в землях его народу прибыло. А того и в ум не попало братцу высокому, что после булгар татарам одна дорога — на Русь.

«А чего ж ты не подсказал? — подумал Александр. — Ты-то, чай, около был». Ярослав словно подслушал мысли сына.

— Он великий князь, и его дело святое за всю землю думать. Да и не слушал он никого, мысля тайно, что-де татары на соседях зубы пообломают и ему тогда с ними совладать легко будет.

«Что-то, батюшка, не так и не эдак, сам себе супротивное молвишь, — подумал Александр, — то «в ум не пало», то «с ними совладать легко будет». Серчает на старшего брата батюшка, ох серчает».

— Вот в эту зиму и подступил Батый к Рязани, — продолжал Ярослав. — Прислал послов к Юрию Ингоревичу Рязанскому, что, мол, я бог богов, что-де всевышний поручил мне всей вселенной обладать. Ныне, мол, я приблизился к землям вашим, того ради и повелеваю мне дань принести. От всего, что имеете, от людей, скотов и имения вашего десятое. Юрий попросил время подумать и тут же всем князьям ведомости разослал, прося совета и зовя на рать супротив поганых. Великий князь сбираться не стал, войска не дал, более того, и течца рязанского от себя не пустил. А черниговский князь отпустил течца с попреком рязанцам, что-де когда мы на Калке просили вас помочь, вы не пошли, так вот и мы ноне помогать вам не станем.

Ярослав хрустнул пальцами, поднялся с лавки и отошел опять к окну. Долго стоял там, молча всматриваясь в зимнюю ночь.

— А тебе ведомость была из Рязани? — спросил Александр.

— Была. А что проку? Я, чай, под рукой у великого князя.

Александр удивился такому ответу. Он знал: отец рати никогда не бегал, искал ее, и вдруг такая смиренность. Что-то лукавил отец, даже с ним — с сыном. Уж не сердится ли он на брата за Киевский престол, на котором сидел недолго, уступив его Изяславу Владимировичу?

— А если б ты был великим князем, батюшка, как решил бы?

— Я? Великим? — Ярослав обернулся в темноту и пожалел, что огня вздуть не позволил. Видел бы глаза сына своего. Что-то в тоне вопроса почудилось князю легкомысленное. — Сидим вместе, а зрим врозь. Будь я великим, велел бы всех сбирать, пока не поздно. Татары одной Рязанью не насытятся, это и дураку ясно.

— А что с Рязанью?

— Рязани нет, — жестко уронил Ярослав Всеволодич.

— Как «нет»?

— А так и нет. Была Рязань, а отныне одни головешки.

Александр понял, что это и было главной вестью отца, черной вестью. Видно, это и угнетало его. Но отцу что? Вот каково матери, княгине Феодосье Игоревне, она ж из Рязани?