Сергей Мосияш - Александр Невский

• Название: Александр Невский
• Автор: Сергей Мосияш
• Издательство: АРМАДА
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-87994-049-7

Историческая трилогия С. Мосияша посвящена выдающемуся государственному деятелю Древней Руси — князю Александру Невскому. Одержанные им победы приумножали славу Руси в нелегкой борьбе с иноземными захватчиками.

---

Посол вошел, встал у дверей с почтением, ожидая ответа княжеского. А Ярослав все смотрел на двери и словно не замечал его. Посол, кашлянув, напомнил:

— Я здесь, Ярослав Всеволодич.

— Вижу, не слепой.

— Так за ответом я.

— За каким ответом?

— Ну на грамоту-те, кою ты вчерась чел.

— А разве я тебе не ответил?

— Нет… кажись, — удивился посол.

— А я мнил, ты уж получил ответ.

Князь затеял эту игру в кошки-мышки, все еще надеясь прогневить сердце свое. Но зло не приходило, и тогда Ярослав протянул правую руку через стол и сложил из трех пальцев известный русичам знак.

— Вот мой ответ боярам.

— Что это? — опешил посол, уязвленный грубой выходкой князя.

— Ай не видишь? Так подойди, я те под нос суну.

— Но князь. — Посол оскорбленно одернул кафтан. — Что ж это?.. Это…

— Что это?! — рявкнул князь, с удовольствием почувствовав, как сердце шалеет, полнясь гневом. — Что это? Тебя спрашиваю!

Для пущего страху князь гулко трахнул левой ладонью по столу. Посол вздрогнул, промямлил через силу:

— Кукиш сие.

— Вот явишься в Новгород и боярскому совету вот эдак свернешь и сунешь. Это, мол, князь Ярослав послал. Понял?

— Понял, князь.

— И передай еще на словах. Покуда они будут мне загородки городить: это льзя, это нельзя, чтоб послов не слали. Буду сечь.

А на Городище жили как на угольях. Сторожа следили за новгородской дорогой. Теперь хоть полегче стало: наконец-то выпал снег, и приближавшегося человека можно было заметить даже ночью.

В один из дней января кормилец послал Ратмира на торжище, чтобы узнал он, торгуют ли там, а если торгуют — то чем? Федор Данилович полагал, пока жива торговля — жив и город, а умрет торговля — и городу аминь.

Ратмир уехал на коне, но вскоре прибежал пешком, напуганный и со злыми слезами на глазах.

— Коня, псы! Такого коня… — твердил он, забывая отирать сыпавшиеся слезы.

Явившись в сени к княжичам, он, всхлипывая, рассказал:

— До города скоро добежал. В переулке узком встречный муж руку поднял: стой, мол. Остановился я: чего надо? А он — за повод. Я его плетью. А тут мне кто-то сзади палкой по голове. В очах потемнело. Очнулся, ни коня, ни мужа.

— Понятно, съели уж твоего каурого, — сказал Федор Данилович. — Благодари бога, что сам в брашно не угодил.

— Как? — кривился Ратмир. — Моего коня в брашно? Да ведь… Не может быть. Да как же…

Александр сочувственно смотрел на слугу, искренне переживавшего потерю коня.

— Ладно. Приищем тебе каурого же, еще лучше.

— Нет такого уж… — Ратмир махнул рукой и, чтобы не разрыдаться на людях, выбежал из сеней.

Федор Данилович переглянулся с княжичами.

— Вельми привязчив отрок, то добрый знак. Цени таких, Ярославич. Цени.

Но вскоре грянули события, заставившие забыть случай с конем Ратмира.

Из Переяславля прискакал Миша Звонец с воинами. Едва явившись, Миша заперся с княжичами в сенях, допустив туда лишь Федора Даниловича и Якима.

К ночи посыпал снежок, что очень благоприятствовало незаметному отъезду. По приказу Миши воины вытащили во двор все сани разом и тут же впрягли в них по паре сильных коней. Все делалось без единого возгласа. Потом воины вывели своих отдохнувших коней с ладно пригнанными и полными тороками. Миша послал одного отрока за княжичами. Тот явился в их покои и, ни слова не говоря, только кивнул Александру. Княжич понял и тут же приказал Ратмиру:

— Одевайся теплее и мигом в седло. Слышь?

Ратмир не приучен был допытываться и тут же, схватив кожушок с шапкой, выбежал из покоев.

Миша сам встретил княжичей: Александру сунул повод его вороного, а Федора, схватив за рукав, молча потянул к саням. Усадив, укутал ему ноги огромной шубой, шепнул на ухо:

— Ехать будешь как в раю.

Александр начал закидывать повод за гриву коня и тут услышал за спиной голос Ратмира:

— Ногу, князь.

И вот уж Александр в седле и чувствует, как становится центром отряда дружинников, сердце его переполняется гордостью и радостью. Он готов скакать хоть на край света. Рядом преданный Ратмир, все еще не знающий о причине такой спешки. И этот немой вопрос в глазах его тоже веселит княжича.

— Ратмирка, скачем на поганых, — предлагает Александр.

— Скачем, князь, — радостно соглашается тот. — Скачем на окаянных.

В самый последний миг, когда Александр уже хотел сказать «С богом» и тронуть коня, подбежал и схватил его за стремя Темир.

— Ярославич, — взмолился татарин. — Дай Темирка конь! Дай конь!

Он понял: княжичи уезжают совсем. Кому он будет нужен здесь, в этом голодном, умирающем городе?

— Дай конь, дай конь, — твердил Темир, и уж слезы бежали у него по щекам.

Подъехал Миша, спросил негромко:

— Что стряслось, Ярославич?

— Да вот Темир с нами хочет ехать. Коня просит.

— A-а, черт! — выругался Миша. — Дай ему плетью.

— Ты что?! — сверкнул на Мишу очами княжич. — Сам хочешь? — и шевельнул плетью.

Миша понял: княжич, чего доброго, и впрямь перетянет его плетью, да еще при народе. Все может статься. Миша наклонился, протянул Темиру руку.

— Иди сюда, нехристь.

Держа татарина за руку, он подъехал к саням Федора, кивнул на коренника.

— Лезь на коня! Живо!

— Ай, спаси бог, ай, спаси бог, — лепетал Темир, влезая на коня.

Чтобы показать поганому, что едет он его милостью, Миша сунул ему под нос плетку и пригрозил:

— Башку сверну, коли что с княжичем случится. Слышь? Сверну башку.

Но Темир так радовался, что посадили-таки его на коня, хотя и неоседланного, что кивал и твердил, смеясь и плача:

— Башка свертай… Спаси бог, башка свертай…

— Ну, с богом, — молвил наконец Александр и направил коня к воротам и далее в темноту зимней ночи.

Впереди лежал путь в родной и милый Переяславль, о котором стосковалось его сердце.

XX КНЯЖЬИ РАСПРИ

Из Новгорода в Переяславль к Ярославу прискакал тайно Федор Яневич — сын тысяцкого, сторонника его. Князь понимал, чего стоило ему проскакать такой путь по лесам, и поэтому принял его ласково и одарил щедро. В присутствии княжичей Яневич рассказал обо всем, что интересовало князя:

— Как уехали княжичи, едва ли не три месяца Новгород без князя был. Первых послов, которых бояре направили к Михаилу звать его на стол, перехватил князь смоленский. Лишь вторые добрались до Брыни, где обретался тогда Михаил. Князь прибыл в Новгород вместе с сыном Ростиславом в конце апреля.

— Сколь лет отроку? — поинтересовался Ярослав.

— Княжич о семи годах. А что?

— А ничего. Сказывай далее.

— Далее, врать не хочу, князь, Михаилу новгородцы уж так обрадовались.

— Еще бы, сам ангел небесный, — желчно заметил князь. — Небось манной небесной осыпал дураков.

— Ты угадал, Ярослав Всеволодич. Он дал им грамоту, в которой объявлена свобода смердам от податей на пять лет.

Услыхав это, Ярослав гулко хлопнул ладонью о стол.

— Ну не дурак ли? — вскричал он гневно. — Вот уж истина: смерд глуп — то не горе, князь глуп — горе с море. И долго он думает усидеть так на столе?

— Но, батюшка, — вмешался Александр. — Им платить ныне нечем. Я знаю, нечем.

Князь резко обернулся к сыну, вступившемуся вдруг за новгородцев. Хотел осадить его, прикрикнуть даже, но вспомнил, что растит князя — не холопа, а на князя кричать никто не смеет.

— Стало быть, платить нечем? — переспросил как можно спокойнее.

— Нечем, батюшка. Ей-богу, нечем. Все под дождями сгинуло.

— Ну, спасибо тебе, Ярославич, за совет. Спасибо. А только тогда присоветуй мне, князю, на что дружину содержать? А?

— Не знаю, — признался Александр, — но только брать там не с кого и нечего. Да ты Якима спроси, коль мне не веришь.

— А что Яким? Яким сам с князя куны на содержание просит. Ну хорошо, — вдруг примирительно заговорил князь. — Хорошо. Ныне с них брать нечего. Так?

— Истинно так, батюшка.

— Ну, а грядущее лето, скажем, уродит жито да молоко рекой. А? Тогда что?

— Тогда и брать.

— Вот ты и попался, как олень в путик[64], сыне дорогой, — засмеялся князь. — Как же ты брать с них станешь, коли у них грамота вольная на пять лет?

Приперев этим доводом сына в угол, князь потрепал его благодушно по голове.

— По сей грамоте, сыне, смерд за пять лет зажиреет, а князь с сумой пойдет.

Ярослав обернулся к Яневичу.

— Ну, сказывай далее, славный муж.

— Ведомо тебе, князь, что Антоний дальше службу служить не мог.

— Ведомо, ведомо, — отвечал Ярослав, присаживаясь опять к столу. — Укатали сивку крутые горки.

— Видя это, Михаил присоветовал боярам найти на его место достойного чернеца или попа.