Константин Радов - Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные

• Название: Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные
• Автор: Константин Радов
• Жанр: Альтернативная история

---

- Жаль, очень жаль! А какие средства посоветовали бы вы?

- Во-первых, давайте определимся с границами возможного. Раз венские союзники склонились к ретираде, опрометчиво было бы ожидать от российских пленипотенциариев безрассудной атаки на превосходящие неприятельские силы. Надо и директорам поразмыслить, как отступить с наименьшим уроном. Что для вас важнее: сохранить деньги или избежать именования кастильцем?

- Само по себе это звание ничего постыдного не заключает. Только невыгоды в торговле, с ним сопряженные, имеют значение.

- В таком случае, почему бы не уклониться от удара, который невозможно парировать? Вы не думали о выводе компании за пределы бывших испанских владений?

- Думали. Но это сопряжено с потерями. Из Остенде мы послали за четыре года девять кораблей, два из которых принадлежали Вашему Сиятельству, и получили прибыль, превышающую начальный капитал компании. В любом другом месте доход не будет столь высоким, по ряду причин.

- На правах компаньонов, мы можем говорить откровенно: причины эти мне ведомы. Я веду коммерцию в Британии и знаю, что все южное побережье от устья Темзы до Лендс-Энда - притон контрабандёров, на местном наречии именуемых смагглерами. Общеизвестно, что Англия потребляет больше чая, нежели остальная Европа, большую часть сего товара получая в обход королевской таможни. Удобнее, чем Остенде, места не найти. Однако в сложившейся ситуации единственный выход - создать дополнительное посредующее звено между нашими индийскими кораблями и ночными тружениками британских морей. Каботаж в европейских водах не так уж дорог.

Директор кинул опасливые взгляды по сторонам; я подал слугам знак выйти, чтобы не смущать гостя.

- Говоря конфиденциально...

Я слегка кивнул, соглашаясь.

- Говоря конфиденциально, господин граф, могу сообщить о тайных негоциациях с сенатом Гамбурга. Определенного результата пока нет. Что перевесит: соблазн очевидной выгоды или боязнь репрессалий со стороны морских держав, неизвестно. Обсуждались и другие порты империи, в частности, Триест и Фиуме.

- И какие мнения относительно адриатических городов?

- Полторы тысячи испанских лиг от мест потребления. Пираты всех племен и народов: кроатские, албанезские, греческие и берберийские. Вам, без сомнения, известно, ч т о везут корабли на Восток.

- Деньги, от полумиллиона до миллиона флоринов на каждом судне.

- Легко можете представить, какая начнется охота. Берберийцы просто с ума сойдут. Зная англичан, нисколько не удивлюсь, если этим разбойникам подскажут, где и когда ловить добычу.

- Весьма вероятно. А пятьсот лиг без разбойников дирекцию не устроит? Вдоль берегов цивилизованных стран?

- Имеете в виду Санкт-Петербург?

- Или другой порт на Балтике. Ревель и Рогервик удобней. Если пожелаете, можно не лезть в балтийские узости: от Лондона до Архангельска тысяча лиг, до Колы восемьсот. Конечно, делиться с казной придется - однако размер и форма платы за флаг поддаются разумному обсуждению. Никоим образом не настаиваю и вас не тороплю. Гамбург подходит лучше, это очевидно. Попробуйте там сначала.

Малькамп ненадолго задумался.

- Да, с Гамбургом будем говорить. Но я просил бы Ваше Сиятельство разузнать без огласки, какие условия могут быть предоставлены в России.

Посильная помощь директору была оказана, нужные встречи устроены - однако плод еще не созрел. Обе стороны лишь прощупывали почву, опасаясь ступить в трясину. Малькамп не имел полномочий решать за всю дирекцию, тем паче - за всех акционеров. Осторожный Остерман не желал обострять отношения с морскими державами в преддверии Суассонского конгресса. На мой взгляд, само начало доверительных переговоров с наиболее успешной из всех индийских компаний уже было неплохим результатом для первого раза.

После новогодних торжеств встречи прервались. Искатель подходящго насеста для Жар-птицы отъехал в Европу, а двор, гвардия и весь чиновный корпус - в Москву. Казалось, сбывается слово: 'Петербургу быть пусту'. Исход евреев из Египта или походы Алариха, когда целый народ снимается с места и отправляется в путь, - вот что представлялось при виде бесчисленных караванов с припасами и мебелью, слугами и прислужниками, чадами и домочадцами.

Три недели до коронации - и не упомню, сколько времени после - обратились в бесконечную череду пиров, фейерверков,торжественных приемов, богослужений, назначений и наград. Я удачно пролез к малолетнему императору с подарком: набором ружей разного калибра и назначения, числом полдюжины. Три обыкновенных для дроби и три пулевых, с нарезными стволами, многозарядных. Механика - усовершенствованный репетир Кальтхоффа. Эта система изобретена лет семьдесят назад, но используется довольно редко и большей частью в оружии, предназначенном для королей. К ружьям прилагался мастер, тут же пожалованный свежеизобретенным чином унтер-егермейстера. У мастера в багаже на всякий случай имелся еще один такой же комплект винтовок, только в разобранном виде.

Двадцать пятого февраля, в день коронации, стал ясен новый политический баланс. Верховный Тайный Совет пополнили князем Михаилом Голицыным и двумя Долгоруковыми: Василием Лукичом и Алексеем Григорьевичем. Обе виднейшие фамилии имели теперь по два голоса. Апраксин, Головкин и Остерман остались на своих местах. Сия конструкция означала фактическое главенство хитрого немца, ибо прочие члены, как соперники, взаимно уравновешивали друг друга. Михаил Михайлович получил Военную коллегию (не обманул вице-канцлер!), зато и Василий Владимирович Долгоруков, для равновесия, возведен был в достоинство генерал-фельдмаршала и отозван из Персии ко двору. Многолетние просьбы Матюшкина об избавлении от тамошней службы тоже уважили. Командовать на юге остались Румянцев и Левашов.

Меня пожаловали чином генерал-аншефа. Согласно указу - за безупречное начальствие Низовым корпусом; но радость отравлена была соображением, что хрен бы я сей чин получил, когда б не умел находить союзников при дворе и делать правильные подарки сопливому государю. Переход из боевых генералов в паркетные так огорчил, что на празднестве по этому поводу ваш покорный слуга напился, как свинья (чего более десяти лет не случалось). Впрочем, пьянство не повредило репутации: напротив, исчезла некая прежде бывшая отчужденность. В высшем обществе окончательно стали принимать графа Читтанова за своего.

При Петре чин и должность были одно. Теперь производство не означало приставления к делам. Архитектор сей государственной системы тонко намекал, что любая дальнейшая прибавка моего влияния нарушит выверенный на точнейших весах эквилибриум аристократических партий. Только равновесие недолго устояло. Вкравшемуся в доверенность царя двадцатилетнему балбесу на всю эту немецкую механику было на...ть: по приезде из Персии новопожалованного фельдмаршала Ванька Долгоруков уговорил августейшего приятеля назначить родственника восьмым членом в Тайный Совет. Сам по себе князь Василий Владимирович был порядочным человеком и достойным военачальником, но мог ли он перестать быть Долгоруковым? Пойти против сородичей в подобном положении невозможно. Представьте: они человека вытащили из ссылки и опалы, возвели на высшую степень власти - не для того же, чтобы он эту власть употреблял во благо посторонних людей! В кругу родичей фельдмаршал возражал против наиболее бесчестных замыслов и поступков; но сор из избы не выносил, даже если его не слушались.

Государственный корабль, опасно накренившийся на чужой борт, надо было как-то выравнивать. Сергея Голицына, сына Дмитрия Михайловича, удалось провести в камергеры - однако возложенные на него надежды не оправдались. Имея тридцать лет от роду, староват он был для дружбы с царем. К тому же воспитание имел совсем не подходящее, чтобы стать заводилой в бесчинствах знатных подростков. Противовес дурному обществу надлежало искать в ближнем кругу, и по всему выходило: помимо легкомысленной цесаревны Елизаветы (восемнадцати лет) и великой княжны Натальи (без малого четырнадцати), спасать Россию некому.

Обе девицы пользовались влиянием на Петра: сестра, пожалуй, больше, чем тетушка. По своим нравственным качествам она тоже выглядела более подходящей: умная не по годам, любящая учиться и читать - может быть, потому, что считалась некрасивой. Небеса редко даруют ум и красоту вместе. Или, скорее, дело не в подарках свыше: красавцам и красавицам всеобщее восхищение достается даром, а прочие смертные вынуждены его добиваться. От этого в них просыпается ум.

Но великая княжна, как орудие влияния, давно была ангажирована Остерманом. Воспитатель и старшая сестрица вместе уговаривали императора угомониться и сесть за учебные книги, вместо охоты и гулянок до утра. Впрочем, без особого успеха. Вряд ли я мог привнести в сии уговоры какие-то новые аргументы, недоступные барону.