Луи Буссенар - Приключения в стране львов

• Название: Приключения в стране львов
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1993
• ISBN: 5-86218-036-2

В трилогии популярного французского писателя Луи Буссенара (1847–1910) «Приключения в стране львов, Приключения в стране тигров, Приключения в стране бизонов» рассказывается о похождениях двух отважных охотников, героев целой серии произведений писателя, — Виктора Гюйона по прозвищу Фрике и спортсмена миллионера Андре Бреванна.

_{Художник А. Махов}

---

Его внезапное, почти сказочное, появление, громкий голос, огромный рост и необыкновенная униформа поразили воображение дикарей. Ничего не понимая, они застыли, разинув рты. Барбантон, усмотрев в этом неповиновение властям, вынул из ножен саблю и крикнул, что он сейчас силой разгонит незаконное сборище.

— Мое терпение вот-вот лопнет, — добавил жандарм, бросившись на дикарей. Но тут он споткнулся о корень дерева, упал, быстро поднялся на ноги, схватил свою отлетевшую в сторону шляпу и величественным жестом надел ее на голову.

И — о чудо!

Чернокожие бросились на колени, умоляюще протянули к нему руки и стали жалобно повторять на разные лады:

— Табу! Табу!

Оказывается, в звуках французской речи им послышалось слово «табу» (священный), и они решили, что незнакомец назвал так свою шляпу. Отсюда, по их понятию, следовало, что и сам жандарм, покрытый этой шляпой, и те, кого он спас столь чудесным образом, — особы неприкосновенные.

Одни приключения Фрике сменялись другими, и рассказывать о них здесь, пожалуй, не стоит. Юный парижанин переживал эти приключения в компании с месье Андре и жандармом, которые стали неразлучны благодаря воле обстоятельств и увлеченности фантазиями парижского мальчишки.

Вернувшись к домашнему очагу, жандарм снял военную форму и занялся торговлей табаком, право на которую, вдобавок к пенсии, он заработал своей безупречной службой.

Увы! Бедняга Барбантон, надеявшийся после долгих лет, проведенных в невыносимом климате колоний, на спокойную жизнь, так и не сумел обрести тихую пристань.

Читатель уже понял, что мадам Барбантон, урожденная Элоди Лера, ухитрилась превратить скромное существование торговца табаком и спиртными напитками в настоящий ад. Эта бесконечная, жестокая и изощренная тирания привела к тому, что несчастный жандарм начал сожалеть об оставленной им службе среди канаков и затосковал по людоедам обоих полушарий.

Время от времени Фрике и Андре путешествовали по Океании[70].

Они было основали на Суматре[71] земледельческое и торговое предприятие, сулившее огромные барыши, но, к сожалению, непредвиденные обстоятельства помешали им довести до конца этот многообещающий проект.

Друзьям пришлось покинуть Суматру, пройти через новые испытания и стать героями совершенно невероятных приключений — Фрике, к примеру, целые сутки был султаном острова Борнео[72].

Путешественники вернулись во Францию, полные впечатлений и надежд и обогащенные опытом, — но с абсолютно пустыми карманами.

Между тем дядюшка Андре, гаврский судовладелец и мультимиллионер, умер, оставив племяннику, которого любил как сына, все свое огромное состояние.

Первой мыслью наследника было взять Фрике в компаньоны и тем самым избавить его от материальных лишений.

Но у парижского мальчишки имелись на сей счет собственные соображения.

Напрасно Андре пытался убедить его, напрасно искал средства помочь другу, не задевая гордости последнего. Фрике был непоколебим.

Он не желал жить «на привязи», да еще у близкого ему человека. Юноша решил зарабатывать на жизнь своим трудом.

— Но ты по крайней мере, — воскликнул Андре, истощив все свои доводы, — позволишь мне ссудить тебя деньгами? Верни их мне, когда сможешь, и я не потребую процентов!

Фрике согласился; он начал учиться и одновременно вернулся к прежней профессии слесаря-механика, в которой был весьма искусен.

Парижский мальчишка, казалось, родился изобретателем.

Обладая терпением монаха-бенедиктинца[73] и будучи, вопреки своему легкомысленному облику, умеренным в житейских потребностях до аскетизма[74], он меньше чем за год изобрел множество разнообразных приспособлений — в частности аппарат для штамповки металлических пуговиц и простую и умную машину для облегчения работы парижских угольщиков.

К искреннему удивлению Фрике, у него завелись деньги.

Правда, он был совершенно неспособен извлекать доходы из своих патентов, но тут ему на помощь приходил Андре, который рекламировал его механизмы.

Вот почему Фрике, в отличие от большинства изобретателей, смог жить на широкую ногу (а ведь чаще всего люди его профессии прозябают в нужде из-за глупости современников, не использующих предложений новаторов).

Мы уже знаем, что совсем недавно наш герой закончил модель установки для промывки золотосодержащей породы. Это был настоящий триумф юного механика!

Но нужны ли ему сегодняшняя зажиточность и завтрашнее богатство?!

Нужен ли ему покой, приобретенный ценой жестоких испытаний?!

Наконец, нужен ли ему даже его дорогой Париж, когда речь идет о путешествии, в которое он отправится вместе с месье Андре, его богом на земле?!

Фрике не колебался ни минуты. Он оставил все в таком виде, как если бы вышел в соседнюю лавочку за табаком, ограничившись лишь устройством судьбы своей экономки. Что же до остального, то пропади оно пропадом! Ведь впереди маячат такие замечательные приключения…

Вот только корабль непривычно просторен и наряден, да вдобавок у каждого из друзей будет отдельная каюта. Прежде они путешествовали иначе.

Именно об этом и говорил сейчас парижский мальчишка:

— Подумаешь, велика заслуга — бороздить моря на яхте, похожей на дворец, спать в каюте, похожей на будуар[75], питаться, как в «Кафе Англе»[76], и при этом ничего не делать!

— Да уж, — поддержал Барбантон, — для нас с вами, живших в матросском кубрике[77], эта перемена разительна.

— Вы говорите о матросском кубрике, мой друг жандарм, но что бы вы сказали, если бы вам довелось до изнеможения работать у топок и в угольных трюмах?! Ну уж нет, на мой взгляд, здесь слишком роскошно! Право, я даже робею!..

— Позвольте мне не согласиться с вами, Фрике, — величественным жестом прервал его жандарм. — Я считаю, что ни для вас, который был султаном на Борнео, ни для меня, которому как божеству поклонялись людоеды, ни тем более для месье Андре, который, захоти он только, может где угодно стать императором, не бывает ничего слишком роскошного. Что же до тех господ, которые изменили нашему патрону, то я лучше промолчу…

— Лентяи, — отозвался Фрике, — да-да, обыкновенные лентяи! Надо прочно прирасти к земле, отупеть от сидячей жизни или одуреть от безделья, чтобы с легким сердцем отказаться от такого заманчивого путешествия!

Фрике сказал «с легким сердцем», потому что ни Андре, ни он сам, ни даже жандарм не поверили мотивам отказов. Сразу было видно, что поводы придуманы горе-охотниками в самый последний момент и для большей убедительности снабжены подходящими пословицами. Все говорило за то, что они попросту струсили: никто из них, видимо, не догадывался об отказе остальных и постарался, чтобы его письмо было доставлено главе экспедиции всего лишь за несколько часов до отплытия.

Поступая так, каждый, наверное, думал:

«Ба! Мое послание придет в последний момент, когда ломать первоначальный план экспедиции будет уже невозможно. Отсутствие одного человека ничего не изменит… Никто и не заметит, что меня нет!»

Разве можно было, черт возьми, предвидеть, что струсят все семеро?!

Впрочем, довольно.

Мы бы не стали уделять так много внимания этому инциденту, если бы он не объяснял собой ту роскошь и, главное, то изобилие еды, которые оказались совершенно излишними для троих закаленных пассажиров «Голубой антилопы».

Так что не будем задерживаться на описании дорогого убранства яхты и запасенных на ней продуктов.

Андре рассчитывал на десять пассажиров, из которых по крайней мере семеро привыкли к комфорту современной цивилизации, и действовал сообразно предполагаемым обстоятельствам. Не его вина, что провиант оказался на корабле в избытке… как, впрочем, и оружие.

Учитывая цель экспедиции и зная по опыту, что первоклассное оружие надо иметь не только для удовольствия, но зачастую и для защиты, Бреван отнесся к его выбору с особенным вниманием.

Первой его заботой, еще до отъезда в Гавр, было отправиться на проспект Оперы к Гинару и переговорить с ним по этому важному делу. После двухчасовой беседы Андре вместе с искусным оружейником решили, что каждый из охотников получит по карабину восьмого калибра, без курка, с тройным замком системы Гринера и с двумя стволами длиной шестьдесят сантиметров. Это оружие, вес которого достигает семи килограммов двухсот граммов, легко выдерживает заряд пороха в семнадцать, а то и в двадцать граммов. Оно требует круглых пуль и металлических патронов.

Позднее мы объясним, почему карабин незаменим при охоте на крупных диких животных — таких, как слоны, гиппопотамы, буйволы и носороги. Пока же скажем только, что для того, чтобы свалить взрослого слона, надо иметь оружие, отличающееся не только большой убойной, но и парализующей силой.

(На флоте, кстати, прибегают к увеличению объема и изменению формы бронебойных снарядов. Сейчас, в частности, появились так называемые пробивные снаряды.)