Даррен О'Шонесси - Город смерти

• Название: Город смерти
• Автор: Даррен О'Шонесси
• Издательство: ACT
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-010456-1

Это — Город.

Город, в который попадают, чтобы остаться навсегда. Либо — мертвыми, которых никто и никогда не станет искать, либо — живыми. Живыми игрушками в руках тайного и безжалостного властелина — Кардинала.

Город, в котором убийцы не имеют ни прошлого, ни души. Ибо нет и не может быть души у созданных из ничего «айуамарка», совершающих положенное им и опять в ничто уходящих.

Это — Город.

Город преступления и насилия.

Город кровавого колдовства, пришедшего из темных, незапамятных времен.

Город, который сам — убийца, АЙУАМАРКА.

---

Маргарет отвезла меня миль за двадцать от границы города. Уже чувствовалось приближение рассвета. Просыпались птицы, наполняя воздух своими окликами, руганью и жалобами.

— Если вам еще куда понадобится ехать, — заявила Маргарет, — поднимите руку и голосуйте!

— Вы это не всерьез, я знаю, — улыбнулся я. — Вы ведь сегодня повеселились, как никогда в жизни, правда? Шум, гам, перестрелки — приключение! Сознайтесь: завтра же вы начнете сохнуть от скуки и мечтать о моем возвращении.

— Дудки, приятель. Ни хрена подобного.

— Возьмите. — Я сунул ей еще пять сотен. — Это за то, что вы меня не бросили. Если бы вы сбежали, никто бы вас не обвинил. Вы мне огромную услугу оказали.

— Спасибо, — сказала она. Окинула меня взглядом. — У вас вся одежда спереди в крови. — Я посмотрел сам. Действительно, вылитый мясник со скотобойни. — У меня тут в багажнике пальто лежит, — сообщила она. — Длинное. Я его надеваю в плохую погоду. Возьмите, если хотите. Прикроете свои шмотки, пока ничего получше не подберете.

— Вы хорошо подумали?

— Господин хороший, за полторы косых я вам даже платье с трусами с себя отдам.

Когда я вошел в здание вокзала, станция уже готовилась к прибытию утренних поездов. Понурый мужчина лет шестидесяти с лишним подметал пол. Форма на нем была под стать его лицу — мятая, не первой свежести. Он поднял на меня глаза, безразлично повел носом и вернулся к работе. Официантка поднимала решетку, закрывающую дверь в буфет.

— Еще закрыто, — прошипела она при моем приближении. — В десять приходите.

Единственным жизнерадостным человеком среди утренних тружеников оказался лишь продавец газет. Он улыбнулся, прощебетал что-то о погоде, с беспокойством оглядел мое разбитое лицо. Я купил леденцов, пару газет, журнал, карту. Расспросил его о расписании поездов и о том, на какое время выпадает час пик. Выслушав разъяснения, отблагодарил его за помощь словесно и материально, а затем отправился в туалет, чтобы умыться. Потом выпил в буфете чашку кофе, купил билет и сел в поезд.

Поезд повез меня на запад. В дороге я изучал карту, пытаясь найти Сонас — и спустя минут пятнадцать нашел. Судя по карте, это был маленький городок, ничем не отличающийся от миллионов других. Он находился примерно в двухстах милях юго-западнее города.

Весь день я катался на поездах. Садился, к примеру, на поезд северного направления, сходил на первой попавшейся остановке, дожидался поезда, идущего на восток. Потом — снова двигал на запад. Потом — на юг. К концу дня мои карманы распухли от билетов. Я избегал толп, пропускал битком набитые поезда, находил самые тихие купе в тех, которые меня устраивали. На одной остановке приобрел новый костюм, темные очки и шляпу, которую надвинул на лоб, чтобы скрыть самые ужасные синяки. Целыми часами прятался за развернутой газетой. В жизни не прочитывал за один присест столько банальностей. Неужели люди ежедневно платят за это удовольствие?

Но я сам знал, что все эти фортели — пустая трата времени, что никого я этим не обману. Погони за мной не было, так что сбивать со следа было некого. Что до города, куда я еду, — Кардинал с самого начала послал туда людей. Он знает, откуда я приехал, и предвидит мое неминуемое возвращение. Чем дольше я буду туда добираться, тем больше агентов он расставит по местам. Меня пристрелят, как только я сойду на платформу. Я знал, что надежды нет, что нужно немедленно действовать или обо всем забыть. Но забыть я не мог. К тому же все эти скачки с поезда на поезд создавали у меня ощущение, будто я делаю что-то полезное, активно борюсь с судьбой. Игра позволяла мне забыться, вселяла надежду.

Я серьезно подумывал, не лучше ли будет выждать. Залечь на дно на несколько недель, пока все не поутихнет. Торопиться некуда. Сделать передышку — идея весьма и весьма разумная. Тело выздоровеет, разум успокоится. Хорошенько продумаю дальнейшие планы. Может быть, ко мне даже частично вернется память. Ничто не понуждает меня мчаться сломя голову навстречу верной смерти.

Я не внял совету разума. Все эти логичные построения не учитывали одного — Кардиналу было свойственно почти легендарное терпение. Правда, в личном общении он терпением не отличался — но когда речь шла о более масштабной деятельности, никто лучше него не владел искусством сидеть на заборе и ожидать, пока чаша весов качнется в твою сторону. Это доказывали и все его разговоры о власти над миром: он был готов даже после смерти ждать осуществления своих грез. Отсиживаясь в тихих городках и деревеньках, я ничего не выиграю. Я могу ждать месяцами, годами — конечною результата мне не изменить. Я войду в Сонас сгорбленным стариком, лет семидесяти или восьмидесяти, — но меня наверняка будет поджидать начинающий бандит с моей фотографией, револьвером и двумя дюжинами пуль, на которых будет выгравировано мое имя. Против Кардинала не попрешь.

За день мне удалось немного подремать, растянувшись на пружинных диванах, — впрочем, я просыпался всякий раз, когда поезд дергало на повороте. Несколько раз ко мне в купе заглядывали люди, но, разглядев его мрачного, избитого обитателя, на миг замирали и шли дальше. Я был благодарен судьбе за это уединение.

Я задумался о двоих людях, у которых отнял жизнь. О зарезанном и застреленном. Резать мне было приятнее, но в выстреле по живой мишени тоже была своя прелесть, наслаждение зрителя: можно убивать издали, созерцая процесс со стороны, успевая посмаковать фатальную необратимость совершенного. Теперь я понимал, почему очень многие мужчины любят винтовки больше, чем жен, револьверы больше, чем сыновей. Вероятно, это величайшее изобретение человечества. По сравнению со значимостью огнестрельного оружия колесо, огонь и электричество — это так, мелочевка.

Я сел на один из ночных поездов, проходящих через Сонас. Со времени моего поединка с Кардиналом миновали ровно сутки. Я был все еще жив и все еще искушал смерть, добровольно делал еще один шаг к могиле. Безносая карга, вероятно, недоверчиво качала головой и твердила: «Есть же люди — от добра добра ищут; есть же люди, на которых удержу никакого нет».

В поезде было тихо. Ни его пункт отправления, ни его конечная станция не могли похвастаться важным значением для страны. Жалкий слуга ночи, он развозил исключительно коммивояжеров, вампиров и беглецов. Железнодорожная компания сэкономила бы массу денег и усилий, если бы отменила этот поезд, чтобы по данному маршруту могли передвигаться только дневные пассажиры. Наверно, никто бы даже не пожаловался — ведь пользовались этим поездом мало. Но пути бюрократии неисповедимы, и где-то всегда найдется человек, который пламенно и дотошно старается удовлетворить все нужды общества, включая нужды меньшинств.

Я устроился в одном из множества пустых купе. Потянулся было задернуть шторы, но тут же отдернул руку: снаружи была непроглядная тьма, превратившая окно в зеркало. Я снял очки и шляпу, положил их справа от себя на диван и уставился на лицо в окне, устало размышляя над новой деталью головоломки, гадая, когда же придет конец всей этой катавасии.

Передо мной было лицо, исколошмаченное и исцарапанное Кардиналом. Лицо, которое могло зажить не раньше, чем спустя несколько недель или даже месяцев. Перебитый нос. Покрытые ссадинами щеки. Изжеванное ухо. Ободранные губы.

Лицо пришло в норму само собой.

Под глазами — еле заметные синяки. Нос чуть кривоват. Пара легких ссадин. В остальном — морда как новенькая. Я посмотрел на руки. Разбитые костяшки пальцев — целы. Ладони, изрезанные осколками вазы, — невредимы.

Я встал и немного попрыгал на месте, испытывая свое тело. Ничего не болит. Ребра не ноют. Ступня, которой я пнул Кардинала, заодно повредив пальцы, — в норме. Руки, ноги, торс — в прекрасной форме. Я был абсолютно здоров, словно и не дрался ни с кем, словно весь этот жестокий поединок мне лишь пригрезился.

uma raimi

В Сонасе я не сошел — зачем облегчать работу моим преследователям? Пусть эти козлы честно отрабатывают свои деньги. Я только украдкой выглянул из окна, когда поезд въехал на станцию — которая, кстати, оказалась неожиданно большой. Насколько я мог судить, меня не встречали. В этот ранний утренний час на платформах не было ни души, так что всех злодеев я заметил бы сразу. Может быть, они сидят в засаде где-нибудь по ту сторону вокзала, вдали от любопытных глаз. Да, это самое вероятное. Они держат под прицелом все возможные выходы со станции. Не все же такие обалдуи, как Винсент.

Я сошел на следующей остановке. Контролер у турникета спал на посту — дрых сидя в своей тесной будочке, подложив под голову фуражку. Я прошел мимо на цыпочках, чтобы не беспокоить зря человека.

На площади взял такси до Сонаса.

— А что же вы на поезде не поехали? — ворчал шофер. Подзаработать он был не против, но ехать черт-те куда в такую рань ему явно не хотелось. — Это же соседняя станция или вы не знаете?