Pferd im Mantel - Колокола обречённых. Ч.1: Очищение молитвой

• Название: Колокола обречённых. Ч.1: Очищение молитвой
• Автор: Pferd im Mantel
• Жанр: Ужасы и Мистика

ПОСТАПОКАЛИПТИЧЕСКИЙ РОМАН. Когда нашему миру наступит конец, то можете быть уверены: не игры потерявших грань реальности политиков, опутавших всё и вся своими щупальцами, как осьминоги; не толпы алчущих живой плоти восставших из-за могильной доски мертвецов; не парящие вездесущие призраки; не жуткая непознаная Фигура, бродящая во тьме на горизонте; не бесы; не иные какие потусторонние твари станут причиной его. Если мир обречён на скорый конец своего существования — погубит его гордыня! Сотни лет Святые Отцы Церкви воюют на неё; и всё втуне. Обычный ли день на дворе, каковы многие, последний ли — человек всё тот же. Наш срок отсчитан — каков же будет финал? Многие конструировали его — учёные, провидцы, писатели… Упаси Господь от того, что случится с героями этого бездарного романа!

Первая часть трилогии, с 1 по 22 главу.

---

— В Тверь? — переспросил милицейский сержант Фёдора, ответившего на вопрос того, куда они следуют. — Хуле вы там забыли? — там же полный пендык!

— Ну а чё делать, раз надо нам? — развёл руками Фёдор. — Тут-то как у вас?

— Да у нас ничё. Люди кое-как самоорганизовались, поков потихоньку изводят. Дальше, за Завидово, уже пиздец.

— Ну чё, обнадёжил, сержант. — сказал Иван. — Поков, говоришь?

— Ну, блядь, мертвецов. К словам цепляешься?

— Да нет. Прикольно просто. Везде по-разному их кличут. — улыбнулся в ответ Иван.

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

Проезжая эти деревни, в которых серьёзно погуляла смерть, Фёдор сильно задумался — а правильно ли они делают, что едут в Вельшино? Кто знает — может быть там тоже они встретят пустые дома и мёртвых людей, непостижимым образом и чьей-то злой воле подъятых к этой вот, отвратительной форме существования? Приехать и убедиться в этом — нет, это не то, к чему стремятся друзья, накручивая километры на северо-запад, всё дальше и дальше уводящие их от той жизни, которой уж и нет больше. А может стоило послушать майора и остаться в Клину? Ведь в конце концов для каждого наступает момент когда надо принять верное решение, а каким оно может быть ещё, если в страну пришла война? Может и правда их место там, в армии — делай, что надо, и будь, что будет? Нет, это правильно, но это слишком правильно. В глубине души Срамнов чувствовал, что это всё только начало. Начало чего-то нового, неизвестного, пугающего своей невероятностью. Ничто не страшит человека больше, чем неизвестность. По сути, даже сама смерть не так страшна, как думы о ней и её ожидание. Если мир рушится на твоих глазах — где твоё место? Да, с семьёй — но где твоя семья?! Что делать, когда совершенно не знаешь чего делать? Пройдёт время — всё станет на свои места, появится хоть какой-то порядок.

Что делать, ёбаныйрот???

Где я нужен, что правильно? — рвались наружу вопросы. В армии? — возможно, но как и раньше, государство клало на нас прямо с колокольни, неужели сейчас вдруг всё изменится? Ага, блажен кто верует. Тут в России, всегда один принцип был — затыкать дыры телами. Люди — они чё, ещё родят бабы. На раз не изменится, это тут в крови, в землю вросло. Генетическая мутация, наверное. Тем более, если раньше, скажем, Наполеон или Гитлер явился — то тут хоть ясно в чём угроза — вот враг, живой, понятный — либо ты его, либо он тебя. А тут же ведь, блядь, они ни хера же не понимают, что происходит. Значит, новые трупы на амбразуру. Ну уж — это на хуй. Не для того нас с Ванькой матери рожали и растили, чтобы какой-то еблан нас слил в лёгкую.

В Вельшино, и будет видно.

Из размышлений о природе сущего и перипетиях судьбы Фёдора вырвала плотная стрельба где-то слева, после поворота на Козлово, где, по слухам, находилась загородная резиденция Президента.

— Шмаляют. — констатировал Иван, силясь рассмотреть через Федино окно что там происходит. — Поддай гари-то, а то совсем, я смотрю ты внутрь погрузился. Нам сейчас тёрки тут на хуй не упёрлись.

Федя нажал на педаль, и «пинц», рыкнув, рванул вперёд.

— Сейчас справа магазин будет — «Кнакер». - выдал Фёдор.

— Не, Федь, ну его. Давай дальше, вечереет уже….

Действительно, этот день уже догорал, солнце клонилось к закату, окрасив горизонт на западе багрянцем. Какой день, ещё один замечательный летний денёк, да кто обратит внимание на эту красоту, в такое-то время? А поторапливаться, однако, стоит. Изо всех сил. В город ночью не суйся! Да и с паромом ещё предстоит разбираться — а время уже седьмой час!

Бог миловал — мародёры, о которых предупреждали ребят в Клину, им не встретились, а вот ходячих мертвецов вокруг было много. Как и везде, эти мерзкие существа кучковались группами, бродили по обочинам в населённых пунктах, жрали трупы. По сути дел, творящихся здесь, ситуацию никто не контролировал и, видимо, местное население стало лёгкой добычей этих тварей, в изобилии присутствующих здесь, пополнив собою гнусные ряды нежити. Друзья миновали Мелково, Радченко, Городню, оставив справа несущую, как ни в чём не бывало, свои воды Волгу. День клонился к закату, и низины по сторонам от шоссе начал укутывать белёсый туман.

— Смолино, смотри. — указал пальцем на проплывающий мимо них указатель Ваня.

— Ага, за ней направо, и станет ясно, что с паромом.

Миновав Смолино, пустую и мёртвую, как и все предыдущие тверские деревни, Фёдор свернул направо.

— Федь, что будем делать, если нет тут никакого парома? — спросил Иван. — И вообще, глядя на это вот, ты сам уверен, что у тебя в деревне всё по-другому?

— Вань, да хуй знает. Сам смотрю — и думаю. — в сердцах ответил другу Федя. — А что делать прикажешь? Возвращаться? Куда???

— Да нет, я просто думаю — что тогда делать будем?

— Тогда и увидим. Чё нагнетаешь? — сорвался Фёдор.

— Да ты не бычь, братан.

— Да я не бычу, Вань. Давай постепенно решать. Если парома нет — либо заночуем где, либо обратно в Клин.

— А может, лучше тогда через Тверь попробовать? Ты ж знаешь город!

— Может и через Тверь. А теперь гляди — в Новое Семёновское въезжаем!

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

В Семёновском действовало ополчение во главе с местным батюшкой. Селяне — а реально москвичи с тверичанами, поскольку село было в основном дачным — вооружённые кто чем, уже навели у себя дома порядок, и за околицей, мерзко чадя с таким запахом, от которого эти самые мертвецы, по идее, должны вставать из могил, чтобы свалить по-добру по-здорову из этих мест, догорала куча трупов, изловленных и возвращённых местными туда, откуда они без разрешения взялись. Здесь друзья и прозрели, услышав из уст батюшки Силуана следующую информацию, весьма важную для любого борца с нежитью, поддержанного местным населением, кивающим на каждое его слово и следящим за каждым его жестом. А именно: покойники весьма боятся святынь — образов, святой воды. Ежели кто читает молитвы какие или же акафисты — к тому мертвяк не приближается, топчется на расстоянии, а от святой воды его просто корёжит и действует она на нежить, словно серная кислота. К храму поганые не подходят, а как начинают звонить в колокола — разбредаются подальше от храма. Это всё было выяснено опытным путём, когда беда пришла прошлой ночью в село. Об этих и некоторых других обстоятельствах, поведал друзьям отец Андрей, пославший двоих мужиков, чтобы притащили связанную, пойманную некоторое время назад покойницу — для наглядной демонстрации своих методик. Через десять минут нежилицу притащили, ведя её на жерди, примотанной к связанным за спиной рукам. Ранее покойница была женщиной лет тридцати — сорока, судя по фигуре. Теперь существо являло собой злобную, агрессивную, шамкающую пастью с предварительно выбитыми зубами мерзостную тварь, гнусную пародию на человека.

— Вот она — Нина Егоровна, как просили, батюшка! — представил существо, указав на неё открытой ладонью мужик в камуфляже и болотных сапогах. — Ещё вчера у продмага здоровались, а сегодня… ууу, блядина! Матку свою и мужа сожрала, и племянницу свою дожирала, когда мы её, с мужиками-то, взяли.

— Не лайся, Семён. — пожурил мужика батюшка. — Или в том её вина, что бесовскую форму приняла женщина?

— А вот смотрите, что я вам покажу. — подошёл к друзьям отец Андрей. — Вот, гляньте-ка, родные мои, что с ней сейчас от молитвы-то происходить начнёт.

И, перекрестившись, отец Андрей на распев начал читать:

— Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Господи, помилуй.

Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна, плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его. Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходяшия, от сряща, и беса полуденнаго. Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится, обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников узриши. Яко Ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси прибежище твое. Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия. Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое.

Когда батюшка начал читать псалом, словно сонм бесов вселился в покойницу. Тварь стала рычать, закатывать глаза, биться и Семёну пришлось подхватить жердь, которой удерживали нежить, чтобы та не вырвалась. Селяне, кто присутствовал при этом, истово крестились и кланялись.