Валерий Шамбаров - Правда варварской Руси

• Название: Правда варварской Руси
• Автор: Валерий Шамбаров
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16882-6

Российская империя родилась, вопреки общепринятому мнению, отнюдь не при Петре I, а при его отце «Тишайшем государе» Алексее Михайловиче. Во второй половине XVII века Златоглавая Русь достигла вершин могущества и благосостояния, громила в войнах Польшу, Швецию, Османскую империю, Китай, значительно увеличила свою территорию, создавала национальную промышленность и высочайшую культуру, благодаря чему вошла в ряд самых сильных и развитых мировых держав. Но противоречие между средневековым религиозным сознанием простого народа и секуляризированным духом властной верхушки в ту пору не только достигло наибольшей остроты, но и привело к трагедии церковного раскола. Разрыв с русской национальной традицией, а также резкий и полный поворот в сторону Западной Европы создали такие противоречия в российском обществе, последствия которых сказывались вплоть до XX века. Чтобы узнать неведомую Русь, которую отверг Петр I и птенцы его гнезда, читайте новую книгу историка и писателя В.Е. Шамбарова.

---

Они держались с трудом, в эпицентр сечи явился и Хмельницкий, едва очухавшийся от похмелья. И в этот момент вдруг пронеслась весть — татары уходят. Ислам-Гирей без предупреждения снял орду и повел прочь. Хмельницкий, передав командование полковнику Джеджалию, поскакал за ханом в надежде уговорить и вернуть. Вышло еще хуже. Татары захватили его и насильно увезли с собой. А чтобы окупить поход, рассыпались на загоны и принялись угонять в полон украинское население — боеспособные мужчины ушли на войну, села лежали беззащитные. Казаки, ошеломленные уходом союзника и оставшиеся без предводителя, дрогнули. Впрочем, довольно организованно отступили к р. Пляшевке, огородились таборами из телег и дальнейшие польские атаки обернулись лишь большими потерями. Но враг обложил лагерь с трех сторон, а с четвертой была речка и топкое болото. Над массой людей, стесненной на небольшом пространстве, нависла угроза голодной смерти. И поляки на рожон больше не лезли. Выжидали, когда сами сдадутся, выдвинув требования разоружиться, выдать начальников и пообещав амнистию рядовым. Хотя, по признанию современника-шляхтича, намеревались после сдачи перебить всех до единого.

И все же Богун, сменивший в руководстве Джеджалия, нашел выход. Приказал собрать все подручные материалы — седла, тулупы, жерди, разобрать на доски телеги. Из них стали тайно строить плотины и гати через болото. И в ночь на 30 июня начался выход из окружения. Полк Богуна выбрался нормально. Но значительная часть войска состояла из неопытных крестьян. Одни сочли, что начальство хочет их бросить, другие боялись не успеть. Беспорядочные толпы ринулись к гатям, разрушили их своей тяжестью, многие тонули. Поляки сперва не поняли, что происходит в лагере. А когда разобрались, устроили общую атаку, ворвались в табор и рубили всех попавшихся. Бойня шла целый день, пока не стемнело. 300 казаков засели на острове й отбивались. Король, восхищенный их мужеством, объдвил, что дарует им жизнь. Но они его милость отвергли и дрались, пока не полегли все. Спаслись лишь те, кого вывел Богун, и те, кому удалось пересидеть резню где-нибудь в зарослях и уйти под покровом ночи.

Но и поляки не использовали возможность добить Украину. Сразу после победы шляхта стала требовать роспуска посполитого рушенья. Мол устали, поиздержались, товарищей потеряли. Посол Богданов доносил: «Посполитого де рушенья люди и день в обозе не стояли, все разъехались и без королевского повеления по домам». А следом отправился Ян Казимир — посверкать на победных торжествах, пожать триумфальные лавры. В армии остались только отряды магнатов и коронные войска. Возглавили ее Вишневецкий и Потоцкий и двинулись в глубь Украины, разоряя все и истребляя всех на своем пути. Шляхтич Мясковский писал королю «Ни городов, ни деревень, одно поле и пепел. Не видать никого живого: ни людей, ни зверей, одних разве птиц в воздухе».

А с другого направления наступали литовцы Радзивилла. Противостоял ему Небаба, отряд которого разросся за счет множества крестьян. Но в бою они были нестойкими и неумелыми, Радзивил разгромил их под Репками, недалеко от Чернигова, и 26 июля занял Киев. От казней и насилий люди бежали куда глаза глядят. Другие, поняв, что пощады не будет, дрались насмерть. Полковники послали Потоцкому письмо: «Поляки! Заключим искренний и братский мир; вы можете победить нас выгодными условиями, но завоевать — никогда, знайте это! И если вы нас теперь одолеете, то казаки будут непреклоннее в своем мщении, чем в борьбе за свободу». Всюду возникали мелкие партизанские отряды, и Радзивилл, опасаясь оказаться в окружении, оставил Киев, пошел на соединение с Потоцким.

Хмельницкий еще из плена отправил в Москву Семена Савича и Лукьяна Мозырю с очередной просьбой о заступничестве. А потом генеральный писарь Выговский доставил татарам выкуп за гетмана, и его отпустили. Появившись на Украине, Богдан узнал о разгроме. Но на этот раз проявил завидное самообладание и энергию, снова призвал народ к оружию. И под его знамена потекли группы, одиночки… Армия быстро возрождалась. Поляки встречали все более сильное сопротивление. Им дали серьезный отпор в селении Трилисы, а в тылу у них повстанцы отбили Винницу, Паволичи, Фастов. Киевляне сами сожгли свой город, чтобы лишить врага удобной базы. В опустошенной стране трудно было достать продовольствие, трупы отравляли воздух и водоемы, в польской армии начались эпидемии, 10 августа умер самый непримиримый гонитель повстанцев — Вишневецкий. Среди других панов пошли разногласия. Подкреплений из Польши не было, шляхта и солдаты роптали, требуя роспуска по домам. И поляки согласились на переговоры, которые открылись в Белой Церкви.

Переговоры прервались. Казаки окружили польскую армию и атаковали ее. Успеха не добились. Потрепав друг друга, обе стороны выдохлись и возобновили диалог. 18 сентября был подписан Белоцерковский договор. По нему реестр устанавливался в 20 тыс., особые права самоуправления сохранялись только за Киевским воеводством, гетман лишался прав сношения с другими государствами, на Украине располагались «на постой» королевские войска. И их командующий Калиновский принялся приводить к покорности Брацлавское и Черниговское воеводства, лишившиеся самоуправления. Вешал, четвертовал, сжигал «бунтовщиков». Солдаты грабили селян. А под их защитой начала возвращаться в поместья шляхта. Мстила за прошлое казнями и массовыми порками. Выколачивала обратно имущество, разграбленное крестьянами, заставляла внести подати за все годы смуты.

А Хмельницкий опять лавировал, старался выиграть время и изображал лояльность по отношению к полякам. Требовал выполнения Белоцерковского договора, карал ослушников, посылал казаков на усмирение волнений. Впрочем, после поражений против него возникла сильная оппозиция в казацкой верхушке, и под предлогом соблюдения условий мира гетман громил и казнил своих личных противников — корсунского полковника Мозырю, миргородского полковника Гладкого, Хмелецкого. К бедам добавилось моровое поветрие, косившее людей. И от всех этих кошмаров начался массовый исход в Россию. Беженцев охотно принимали. Черниговский полк Ивана Дзиноковского в полном составе ушел к русским и был взят на службу, для него на Белгородской черте была построена крепость Острогорск. Остальных селили на «Слободской Украине» — в районах Харькова, Оскола, Воронежа. «Слободской» — потому что села получали статус слобод, освобождаясь от налогов.

«Летопись самовидца» отмечала: «И из того времени начали седать слободские места аж до Дону козацким народом». Царь и правительство отнеслись к украинцам очень внимательно. Им выделялась земля, пособия, от воевод требовалось оказывать им помощь. Так, инструкция яблоновскому воеводе Репнину гласила, что государь «тех черкас з женами з детями от гонения поляков велел принимать… и велел с ними до тех мест посылать провожатых людей добрых, чтоб их допроводить со всеми их животы бережно. А ково с ними провожатых учнешь посылать, и ты б им приказал накрепко, чтоб они от тех черкас не корыстовались и животов их, едучи дорогою, не розтеряли». Тем, кто обидит беженцев, грозили сурово: «И буде кто чем покорыстуетца, и мы на тех людей за алтын велим доправить по рублю, да сверх тово велим тем людем учинить наказанье безо всякой пощады».

Поляки протестовали, послы в Москве Пенцлавский и Униховский жаловались, что беглые «хлопы» встречают на Руси теплый прием. Но их протесты оставляли без внимания. Помощь переселенцам продолжалась, под Ливны и Воронеж стольник Леонтьев повез от царя 2 тысячи рублей, которые требовалось раздать беженцам «всем налицо… сполна без вычету» — на обзаведение хозяйством. А местным начальникам предписывалось «держати ласку и привет добрый и ничем черкас не оскорбити и ничего у них из государева жалования и из животов не имати», а, напротив, обеспечить их всем необходимым «для их иноземчества и для их бедности, чтоб на вечное житье строились и государю служили».

Разумеется, Россия жила не только украинскими событиями. Царь по-прежнему много внимания уделял религиозным вопросам. Как раз в это время на Дону казаки решили строить первую церковь — до этого довольствовались часовнями. Алексей Михайлович, узнав об их инициативе, одобрил ее и послал 50 руб. Но донцы не без юмора отписали ему: «Пятьюдесятью рублями церковь не построишь». Государь устыдился и послал еще 100 руб., а также священников, богослужебные книги и утварь. И в Черкасске возник храм Воскресения Христова. В 1651 г. по России прошли торжества по поводу обретения мощей Св. Филиппа и перенесения их с Соловков в Москву — за ними ездил на Север митрополит Никон.

Русская дипломатия предприняла вторую попытку завязать отношения с Индией, туда отправилось посольство Родиона Пушкина и Ивана Деревянного. Но, как и предшественникам, им удалось доехать только до Ирана, дальше шах не пустил. Москву посетило посольство Кульпипера от английского короля в изгнании Карла II. В 1651 г. прибыли послы и из Грузии — имеретинский царь Александр просил, чтобы и ему, как Хмельницкому, предоставили помощь против Турции и Ирана. Но на такую авантюру правительство не пошло, ограничившись материальной и дипломатической поддержкой грузин.