Александр Дюков - Кто командовал советскими партизанами. Организованный хаос

• Название: Кто командовал советскими партизанами. Организованный хаос
• Автор: Александр Дюков
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 1912
• ISBN: 978-5-9533-6308-2

В течение всей Великой Отечественной войны советские партизанские отряды непрерывно росли и множились, нападали на вражеские гарнизоны, проводили дерзкие рейды, взрывали идущие к фронту эшелоны. В составе отрядов были и красноармейцы, и гражданские, никогда прежде не бравшие в руки оружия, и более или менее подготовленные сотрудники спецслужб. Они почти не имели оружия — кроме того, которое им удавалось добыть у врага и которого, как и медикаментов, катастрофически не хватало. Но партизаны не сдавались и вели борьбу. Борьбу, которая стала наглядным свидетельством несломленного народного духа, подавала пример населению оккупированных областей и приближала Победу. Размах же деятельности партизан был таков, что впоследствии партизанство стало восприниматься на Западе как один из элементов специфического советского стиля ведения войны.

Какова же была организационная структура советского партизанского движения? Кто и как управлял партизанами? Или они действовали на свой страх и риск? Правильный ответ на эти вопросы не удалось получить ни спецслужбам Третьего рейха, ни многочисленным отечественным и зарубежным историкам. Исследованию организационно-управленческого аспекта советского партизанского движения и посвящена книга, которую вы держите в руках.

---

В мае 1942 г., после принятия принципиального решения о создании ЦШПД, Цанава подготовил докладную записку, в которой писал следующее: «Ввиду того, что в настоящее время партизанским движением на территории Белоруссии занимаются ЦК КП(б) Белорусской ССР, 4-е Управление и Штаб истребительных батальонов НКВД СССР, со своей стороны считаю необходимым создать еще один орган для руководства партизанским движением по Белорусской ССР».[272]

По всей видимости, записка Цанавы была инспирирована Берией. Таким образом Сталину демонстрировалось неумение Пономаренко наладить взаимодействие с занимающимися партизанскими вопросами органами даже на республиканском уровне. Можно ли доверить такому человеку руководить централизованной системой управления партизанским движением?

Отфиксировав этот тезис, 27 мая Берия представил Сергиенко Сталину; согласно «Журналу посещений…», разговор длился почти час.[273]

Пономаренко же наркомвнудел УССР не удовлетворял совершенно, причем не только по управленческим соображениям.

«Нас разместили в гостинице «Москва», — вспоминал Пономаренко. — В тот вечер Сергиенко позвонил мне и пригласил к себе в номер. Он уже изрядно выпил: на столе в центре обильной закуски стояла наполовину пустая бутылка водки. Сказав несколько приветственных слов, Сергиенко сразу же стал настойчиво агитировать меня отметить предстоящее событие. Сославшись на недомогание, я отказался от его предложения. Мне будущий начальник Центрального штаба (я его раньше не знал) пришелся не по душе.

«Не компанейский ты, оказывается, мужик, — пробурчал, перейдя на фамильярный тон, глава украинского НКВД и многозначительно добавил: — А ведь под моим началом будешь, поди, не один год служить».

Еще более захмелев, он стал хвастаться не только знакомством, но и тесными связями с большими и влиятельными людьми в стране.

«Никита Сергеевич и Лаврентий Палыч меня очень уважают и ценят за хватку, исполнительность, смелость и инициативу, — «скромно» повествовал Сергиенко. — И у меня назревает хорошая перспектива по службе. Налажу деятельность Центрального штаба, а там, глядишь, и новое выдвижение».

Вслед за этим «без пяти минут» начальник ЦШПД перешел к описанию собственных, далеко не рядовых «заслуг» в борьбе с «врагами народа». Стал рассказывать о том, как он «умело» допрашивал арестованного бывшего первого секретаря ЦК КП(б) У П. П. Постышева, выбивая у него «признания» обыкновенной палкой.

«Я так приучил его к моему «орудию», что когда входил к этому троцкисту в камеру, тот сразу же бросался в угол и закрывал голову руками», — продолжал свой палаческий рассказ Сергиенко.

Выслушивать его дальше было выше сил, и я, сославшись на плохое самочувствие и усталость, стал прощаться.

Сергиенко наконец прекратил свои излияния и сказал, чтобы я никуда в ближайшие дни не отлучался, т. к. после соответствующего постановления ГКО он намерен провести первое заседание Центрального штаба партизанского движения».[274]

По вполне понятным причинам Сергиенко был последним, кош Пономаренко хотел бы иметь в начальниках. Вместе с тем Пантелеймон Кондратьевич был опытным аппаратчиком и понимал, что даже если Сергиенко и станет начальником ЦШПД, это будет не концом подковерной борьбы, а ее началом. Поэтому он справился в ЦК о кадрах, предназначавшихся на руководящие должности в ЦШПД, приступил к вербовке сторонников. Так, помощник начальника Оперативного отдела ЦШПД майор А. И. Брюханов рассказал в своих мемуарах о том, как Пономаренко сделал ему предложение, от которого невозможно отказаться. «Вы, товарищ майор, пришли к нам из армии и, разумеется, привыкли за долгие годы службы к армейской субординации и дисциплине. Это хорошо. Но не забудьте о том, что вы не только кадровый командир Красной Армии, но и коммунист. Работая у нас, вы должны будете придерживаться партийного стиля работы и не ограничивать свою деятельность привычными рамками чисто военной службы… Если обстановка потребует, я вызову вас лично, не прибегая к помощи непосредственных начальников, и дам соответствующие указания».[275] Брюханов согласился на это противоречащее всем армейским порядкам, но обыкновенное для бюрократической борьбы предложение.[276]

30 мая 1942 г. состоялось заседание ГКО, посвященное вопросам партизанского движения. Присутствовавший на заседании Микоян впоследствии рассказывал следующее:

«Докладчиком по данному вопросу был Лаврентий Берия. Вместе с Никитой Хрущевым они подготовили предложения по основным задачам и направлениям деятельности ЦШПД, который должен функционировать при Ставке ВГК, но под руководством НКВД СССР. Доложил и о персональном составе нового органа во главе с В. Т. Сергиенко, который, по словам Берии, очень хорошо проявил себя в должности наркома внутренних дел Украины.

«А вам не жаль отдавать в Центр такие хорошие украинские кадры?» — спросил не без иронии Сталин, обращаясь к Хрущеву и Берия. Вслед за этим, уже более резким топом он сказал, смотря только на Берия:

«У вас — узко ведомственный подход к этой чрезвычайно важной проблеме. Партизанское движение, партизанская борьба — это народное движение, народная борьба. И руководить этим движением, этой борьбой должна и будет партия. Сейчас то, что требуется, мы и исправим. И начальником ЦШПД будет член ЦК ВКП(б)». С этими словами Сталин взял синий карандаш, обвел стоявшую последней в представленном списке мою фамилию и стрелочкой поставил ее на первое место».[277]

Юридически решение было оформлено постановлением ГКО от 30 мая 1942 г., согласно которому «в целях объединения руководства партизанским движением в тылу врага и дальнейшего развития этого движения» при Ставке Верховного Главнокомандования создавался Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД), которому подчинялись создаваемые при военных советах соответствующих фронтов Украинский (при Военном совете Юго-Западного направления), Брянский, Западный, Калининский штабы партизанского движения, а также уже существовавшие Ленинградский и Карело-Финский ШПД.

Начальником ЦШПД назначался П. К. Пономаренко; работой же руководила Коллегия ЦШПД в составе начальника ЦШПД П. К. Пономаренко, представителя НКВД СССР В. Т. Сергиенко и представителя Разведуправления ГШ РККА Г. Ф. Корнеева. Аналогичным образом (представители парторганов, НКВД и армейской разведки) строились руководящие органы подчиненных штабов.[278] От ГКО деятельность ЦШПД курировал маршал К. Е. Ворошилов.[279]

Основное направление деятельности ЦШПД было определено в постановлении следующим образом: «В своей практической деятельности по руководству партизанским движением Центральный штаб партизанского движения должен исходить из того, что основной задачей партизанского движения является дезорганизация тыла противника».[280]

Органы госбезопасности были в значительной мере отстранены от управления партизанским движением, причем сделано это было достаточно демонстративно. Приказ наркома обороны о формировании ЦШПД, подчиненных ему фронтовых ШПД и оперативных групп при военных советах армий был издан лишь 16 июня 1942 г.;[281] однако еще 1 июня, на следующий день после принятия решения о централизации управления партизанским движением, было реорганизовано 4-е Управление НКВД СССР, сфера деятельности которого была ограничена организацией и руководством агентурно-разведывательной и диверсионной деятельностью в тылу противника. Соответствующее изменение претерпело и штатное расписание Управления.[282] В последующих указаниях наркома внутренних дел разъяснялось, что руководство партизанскими отрядами выделяется из системы органов НКВД.[283] Это ограничение сферы деятельности органов госбезопасности имело принципиальный характер, о чем свидетельствует то, что впоследствии разведывательно-диверсионным группам, забрасывавшимся в тыл противника 4-м Управлением, даже предписывалось по возможности не вступать во взаимодействие с местными партизанскими отрядами, сосредоточиваться на выполнении своих непосредственных задач.[284]

С началом июля 4-е Управление и подчиненные ему отделы начали передавать оперативным группам региональных ШПД состоявшие на связи партизанские отряды, «как находящиеся на линии фронта, так и действующие в тылу противника». Кроме того, в штабы партизанского движения передавались «предназначенное для партизан вооружение; боеприпасы; снаряжение и обмундирование; запасы продовольствия; личные дела, списки личного состава партизанских отрядов; документы, связанные с переброской и дислоцированием партизанских отрядов, находящихся на линии фронта и в тылу противника; всех курьеров-связников, подготовленных к выброске на связь с партизанскими отрядами, и подрывников, предназначенных для партизанских отрядов; списки курьеров-связников, направленных в тыл противника для связи с партизанскими отрядами».[285] Не подлежали передаче агенты, явки и резиденты, использующиеся в целях разведки.[286]