Луи Буссенар - Ледяной ад

• Название: Ледяной ад
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1991
• ISBN: 5-86218-001-X

В романе «Ледяной ад» говорится о французском ученом, который открыл новый химический элемент, способный указывать на присутствие золота в недрах земли. Со своими друзьями он отправляется в Клондайк, чтобы на практике испытать изобретение.

Кроме поисков и добычи золота группе смельчаков приходится сразиться с преступниками сообщества «Красная звезда».

_{Художник Александр Махов}

---

Но золото, притягивающее к себе, подобно магниту, человечьи души, заставляло забывать про все, люди свыкались и с дороговизной, и с москитами, и с усталостью.

Против ожидания лето на Севере — мертвый сезон. Работают здесь в это время только от шести до восьми недель и единственно те, кто с ноября по конец апреля рыл шурфы, извлекая из них золотоносный песок для дальнейшей промывки. Операция эта требует самых простых приемов и приспособлений. Они называются по-английски sluice и roker.

Sluice-box (шлюзный ящик) представляет собою деревянную трубу, точнее, желоб, открытый с обоих концов, имеющий форму корыта. Дно его устлано шерстяным ковром с продольными перекладинами. Несколько таких ящиков, наполненных землей, ставят один на другой и наклоняют на тридцать градусов посредством подставок. Потом направляют на них сильную струю воды, искусственно отведенную из соседнего ручья. Вода увлекает глину и камни по деревянным желобам, а золото, вследствие своей тяжести, падает вниз и остается на шерстяной ткани.

Когда рудокоп находит, что вожделенного металла намыто достаточно, он очищает шерсть жесткой щеткой, затем продолжает промывку.

Что касается rokera (качалки), то это — колыбель, составленная из железных сит, прикрепленных к качающейся раме. Рудокоп кладет в сито столько земли, сколько может уместиться, потом одной рукой, с помощью широкого ковша, льет воду, а другою действует, как бы качая колыбель. Вода отделяет примеси, и золото, проходящее через сито, падает на платформу, покрытую шерстяным покрывалом.

Примитивнейшее оборудование дает сказочные доходы — так много в Клондайке золота!

Но чтобы летом начать промывку, необходимо трудиться всю зиму. Поэтому многие новоприбывшие, мечтавшие собирать золото, как картофель, смущенно посматривали друг на друга и печально возвращались в Доусон. Им нечего было делать, летом рыть ямы невозможно: земля не тверда, обваливается; нужно дожидаться, пока почва замерзнет.

Но наши друзья философски отнеслись к этому обстоятельству и хотели уже возвращаться в Доусон-Сити, когда Марте пришла в голову неожиданная мысль:

— Так как мы имеем еще один клем по соседству, надо познакомиться и с ним! — предложила она.

— Грязь не пугает вас, мадемуазель? — сказал Редон, с важностью шлепая по колена в грязи.

Девушка только беззаботно улыбнулась, проговорив:

— Ба, грязь! Немного больше, немного меньше, не все ли равно? Ведь правда же, Жанна?

— Конечно, правда!

— Так идемте, господа? Эта концессия моя, и предчувствую, наше путешествие не будет бесполезным.

И вот они снова пустились в путь и шли более полусуток. С помощью плана отыскали свой участок на скате холма. Благодаря этой покатости вода с него сбежала, и потому можно было двигаться посуху.

Наши друзья разбили палатки и поспешили прежде всего приготовить обед, уже в пятый раз в этот день, так развился у всех аппетит. Впрочем, это был скорее ужин: часы показывали одиннадцать ночи, но солнце еще не зашло. Наконец, за полчаса до полуночи оно скрылось, и золотоискатели, отложив до следующего дня свои дела, легли спать. Но уже в половине четвертого утра все были на ногах. Солнце, поднявшееся двумя часами раньше, стояло высоко и сильно пригревало.

Люди, успевшие здесь получить участки, давно были за работой. Довольные, что день продолжается без малого круглые сутки, они трудились, точно негры-невольники или каторжники, до истощения сил, до полного изнурения.

Соседи знакомились между собой, вступали в разговоры, но и здесь все интересовались только золотом, говорили лишь о нем.

Однако участки были бедны, что не мешало, впрочем, рудокопам испытывать свое счастье: «Авось, — думал каждый, — я все-таки наткнусь на богатое месторождение?»

Работа старателя, в сущности, очень несложная. Сперва поднимают верхний слой почвы, затем роют все глубже и глубже, добывая большие комья земли, которые кладут в железное корытце, вмещающее с полпуда. С этим корытцем идут к ручью и, присев на корточки, погружают в воду по самые края, все время покачивая. Мало-помалу камешки, глина и другие примеси отделяются и уносятся водой, а на дне остается лишь чистое золото.

Этот простой прием требует, однако, известной ловкости и умения. Обыкновенно соседи всегда с охотой обучают новичков такому способу промывки, и обе наши девушки сразу выказали большое проворство; мужчины же оказались менее способными.

Все шестеро горячо принялись за дело, но, увы! — на первых порах их ждало разочарование: на дне корытца скапливалось ничтожное количество золотого песка. Проработав двенадцать часов без перерыва, наши друзья решили прекратить работу и усталые, измученные и разочарованные хотели уже возвратиться в свой бивуак. Вдруг какой-то маленький зверек, выпрыгнув из норки, стремглав кинулся между лапами Портоса. Обрадовавшись развлечению, собака стала гоняться за ним, но едва успела сделать три-четыре скачка, как грызун скрылся, словно провалившись под землю.

— Ищи! Ищи, Портос! — крикнул ему Жан.

Собака принялась разрывать землю.

— Апорт! — командовал лицеист.

Портос на мгновение уткнулся носом в землю и вытащил что-то, но затем, бросив, стал рыть глубже. В этот момент луч солнца, упав на находку пса, заиграл ослепительно-ярким блеском. Жан поспешно схватил комок и произнес:

— Весит более десяти фунтов, и мне кажется, что это золото!

— Золото! Покажите-ка его сюда! — и ком стал переходить из рук в руки. — Вот когда счастье-то привалило! — воскликнул Редон.

Услышав про находку, с соседних участков сбежались старатели.

— Да, это в самом деле золото, самое чистое, самое превосходное, какое мне только случалось видеть, а я ведь двадцать лет пекусь и мерзну в этой проклятой стране! Поверьте, друзья, этот самородок стоит не менее десяти тысяч франков, — проговорил старый рудокоп.

— Десять тысяч франков — кусок металла величиною с крупную картофелину мутно-желто-землянистого цвета!

Между тем Портос продолжал усердно рыть лапами землю.

— Надо посмотреть, нет ли там еще таких самородков! — проговорил Жан, взглянув на собаку. Все кинулись к яме, вырытой ею, и громкий крик радости вырвался из десятка уст.

— Клянусь честью! — воскликнул старый рудокоп. — Вот гнездо самородков! Ну, в добрый час вы начали свое дело!..

ГЛАВА 5

Что называется гнездом самородков. — Золотая лихорадка. — Кровь и золото. — На замерзшей почве. — Почему не делают раскопок летом? — Дровосеки. — Рудокопы. — Журналы, газеты и их делегаты. — Неизвестность. — Планы бандитов.

И в Калифорнии, и в Южной Африке, и в Австралии рудокопы называют золотым гнездом такое место, где в земле, подобно клубням картофеля, лежат рядом разной величины самородки. В данном случае таких самородков оказалось двенадцать штук, причем самые мелкие — с хорошее куриное яйцо, а самые крупные — много больше мужского кулака.

— О, вы счастливые люди! — при виде этого неожиданного богатства воскликнул старый рудокоп, весь бледный от волнения. — Ведь это разом целое состояние! Вам будут завидовать!

— Но это еще не все! Я уверен, мы будем золотыми королями! — воскликнул Поль Редон и, взяв в руки два клубня, стал подбрасывать их, взвешивая на руке, играя с ними. — Никогда не поверил бы, что вид этого богатства так подействует на меня: хочется петь, плясать и скакать от радости. Да вижу, что и вас всех, друзья мои, охватила также золотая лихорадка, такой же золотой бред! Вы хотя и молчите, но глаза такие безумные!

И действительно, золото как-то особенно действует на человека, опьяняя, подобно хорошему крепкому вину. Ведь странно: когда люди наталкиваются на громадные залежи железа, меди, угля, представляющие собою те же миллионы и сулящие порой несравненно большие богатства, не бывает такого бреда, таких галлюцинаций, грозящих потерей рассудка. Происходит ли это оттого, что золото даже в грубом виде является воплощением всех человеческих наслаждений, радостей жизни и одновременно воплощением роковой, тяжелой работы, мучительной борьбы за существование — трудно сказать. Но даже суровый Дюшато сперва побледнел, затем покраснел и был не в силах произнести ни одного слова. Между тем глаза его горели, как раскаленные угли.

— О, и я хочу видеть… Хочу дотронуться своими руками до этого золота… Дайте, дайте мне его сюда! — с трудом выговорил он, наконец. — Ах, Жанна, дитя мое…

наконец-то мы будем богаты!.. Жанна, слышишь ли?.. Ведь это богатство! Громадное богатство!..

Молодая девушка тоже оживилась, за нею Леон, потом сама Марта. Только Жан остался нечувствителен к припадку сумасшествия, вызванному подарком судьбы: для Дюшато и его дочери это открытие означало конец убогой жизни в канадской хижине без радости и надежды; для Марты оно оборачивалось независимостью; Леону Фортену обеспечивало достойную жизнь родителей и осуществление научных проектов. А Жан видел в золоте прежде всего средство отомстить за смерть отца. Но поможет ли оно ему? Как эти слитки накажут убийц?