Луи Буссенар - Ледяной ад

• Название: Ледяной ад
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1991
• ISBN: 5-86218-001-X

В романе «Ледяной ад» говорится о французском ученом, который открыл новый химический элемент, способный указывать на присутствие золота в недрах земли. Со своими друзьями он отправляется в Клондайк, чтобы на практике испытать изобретение.

Кроме поисков и добычи золота группе смельчаков приходится сразиться с преступниками сообщества «Красная звезда».

_{Художник Александр Махов}

---

Они шли среди людей, сгибавшихся под грузом тюков, среди мулов, тащивших дроги, достигли пристани, перед которой свистел, качаясь и выпуская клубы дыма, большой пароход. На следующий день наши путешественники взошли на борт «Гумфри». Дюшато с собакой Портосом последним переправился через мостик. Суматоха кончилась. У каждого пассажира попроще было свое место за столом на нижней палубе, у привилегированных — на верхней. Наши друзья устроились попарно: Марта Грандье в одной каюте с Жанной Дюшато, Леон Фортен с Жаном Грандье, Поль Редон с Дюшато, к последним присоединился и добрый Портос.

Через пять с половиной дней пароход достиг Скагуэя, конечного пункта пути. Началась высадка, затем таможенные формальности, так как Скагуэй находится на американской территории.

Благодаря терпению и нескольким долларам, незаметно опущенным в руки неподкупных американских чиновников, Дюшато выиграл время и проводил в город, лежащий в километре от таможни, свою храбрую маленькую компанию. Хорошо изучив путеводитель, он избрал дорогу через Белый проход — более длинную, но зато несравненно более удобную, чем перевал Чилькот. Разборка пакетов, переговоры с содержателями пунктов перевозок, погрузка бесчисленных тюков на лошадей и мулов заняли немного времени, — и скоро наша компания отправилась в путь. Дорога, пролегавшая через Белый проход, называлась «Дорогой мертвой лошади». Вся она была усыпана конскими костьми — прошлой осенью на ней пало более трех тысяч животных. Благополучно преодолев ее, наши паломники прибыли к озеру Беннет, где начинается уже речной путь, и здесь погрузились на пароход «Флора», сидевший в воде не глубже двух футов.

ГЛАВА 3

На «Флоре». — Высадка. — Юкон. — В Доусон-Сити. — Действие оттепели. — «Высший свет» страны золота. — Гостиница «Бель-Вю». — Ценою золота. — Конная полиция. — Безопасность.

От озера Беннет до Доусон-Сити около 870 километров, примерно столько же, сколько от Парижа до Марселя. По расчетам пароходного начальства, чтобы пройти это расстояние, требуется пять суток. В действительности же все иначе, свободному плаванию очень мешают многочисленные пороги, которые нужно обходить с величайшей осторожностью. Пословица «человек предполагает — случай располагает» особенно справедлива при таком путешествии. Навигация только началась, пароходы совершали первые рейсы, и было неизвестно, как пройдут они два труднейших порога, расположенных в каналах Идеальная Миля и Белая Лошадь (река принимает в себя несколько озер, которые сообщаются одно с другим естественными каналами).

За озером Беннет следует озеро Тагиш. Их соединяет канал Рука Ветра. Озеро Тагиш соединяется с озером Марш Бродом Антилоп, и, наконец, довольно длинный канал соединяет озеро Марш с последним озером — Лабарж. Этот канал и принимает в первой части своего пути название Идеальная Миля, а в последней, где течение достигает страшной быстроты — сорока пяти километров в час, — Белая Лошадь. Во время ледохода эта скорость увеличивается, а с нею вместе возрастают и опасности.

Стояла адская жара. Не будь в отдалении совершенно белых снежных гор и ледяных скал, можно было бы подумать, что это Прованс. Редон, вечно зябнувший и воспевавший дифирамбы солнцу, схватил на оба уха по так называемому солнечному удару. Они покраснели, вздулись, и из опухоли потекла сукровица, даже немного крови. Он первый же, впрочем, начал смеяться над своими ожогами.

Между тем пароход прибыл к устью озера Лабарж. В европейской стране самая элементарная осторожность требовала бы останавливаться ночью, но здесь в это время года ночи, собственно говоря, нет. Солнце закатывается в одиннадцать часов вечера и всходит в час утра. Таким образом, заря смешивается с сумерками, и день царит в течение всех двадцати четырех часов. Поэтому пароход шел без передышки. Но вот встретились страшные пороги Пять Пальцев и Ринк, находящиеся в четырех верстах друг от друга.

«Флора», счастливо переправившись через первые, застряла на последних и дала течь. Нужно было направиться к берегу реки, укрепиться якорями, разгрузить кладь, облегчить судно, осмотреть трещину и заложить ее с помощью кусков дерева, пакли, меха, кожи и т. п.

Когда пробоина была заделана, пароход двинулся дальше в сопровождении целой флотилии лодок с пассажирами и их пожитками… Вот и форт Селькирк, один из старых укрепленных магазинов, какие компания торговцев мехами Гудзонова залива настроила повсюду. Вокруг магазина раскинулось шестьдесят индейских хижин и около двадцати палаток рудокопов. Они образуют маленькую деревню, в которой энтузиасты видят даже будущую столицу канадской Северо-Западной территории.

Отсюда, уже по Юкону, одной из величественных рек Дальнего Севера, пароход доходит до Доусон-Сити — новой столицы страны золота. Вид первого города золотого царства, однако, был мало привлекателен для людей, с самого Монреаля, то есть более двух недель не знавших отдыха и вздыхавших по хорошей постели и ванне.

Капитан «Флоры» указал нашим друзьям меблированную гостиницу «Бель-Вю», самую «выдающуюся» в Доусоне. Сюда и направилась наша компания.

По примеру американских городов Доусон состоит из авеню (прогонов) и улиц, пересекающихся друг с другом под прямым углом. Улицы тянутся с востока на запад, а авеню — с юга на север.

Первое авеню, модное, задающее тон, идет севернее Юкона и называется Фрон-стрит. Но вид его далеко не респектабельный.

— Черт возьми! — произнес Редон, коснувшись ногой земли. — Добрая пара непромокаемой обуви была бы нелишней!

— А еще лучше — маленькая плоскодонная лодка или плот! — прибавил Леон.

Молодые девушки только засмеялись и отважно, зная наперед, что жизнь, полная приключений, имеет много неудобств, пошли по тротуару, похожему на болото. По нему прогуливались, задравши нос, с сигарами в зубах местные франты — сливки общества Доусон-Сити.

— Честное слово! — вскричал озадаченный Редон. — Судя по одеждам и физиономиям, эти типы со двора чудес.

В самом деле, представьте себе, читатели, кучу грязных и причудливых лохмотьев; плешивые, паршивые, как спины бродячих собак, меха; желтые клеенки, рваные каучуковые сапоги с бесчисленными дырами, смятые до неузнаваемости шляпы, дырявые фланелевые рубашки; набросьте все это на человеческое тело так, чтобы башмак был соседом сапогу, а мех — клеенчатым панталонам; затем дорисуйте исхудалые головы, с лихорадочно горящими глазами, с растрепанными волосами и бородами, — и вы получите полное представление о лучших людях «золотого общества», которые бродили по грязи в ожидании шести часов.

Весь этот балаганно-пестрый, но самоуверенный народец обменивался фамильярными поклонами, а больше разговаривал о добытом днем металле и держался с апломбом сказочных богачей. Лохмотья, было видно сразу, ничего здесь не значили, и субъект, задирающий нос, у которого одна нога в сапоге, а другая в башмаке, штаны в заплатках, а на плечах дырявый каучуковый плащ, мог обладать полумиллионным состоянием в Канадском коммерческом или в Британском Северо-Американском банке. Поэтому никого не удивляло, что дамы, одетые вполне прилично, подают руки этим джентльменам, не замечая их «вечерних» нарядов.

Да и самый вид «золотого царства» производил отталкивающее впечатление своей грязью и вонью. Зимой пятидесятиградусный холод придавал всему плотность камня и скрывал грехи в общественном благоустройстве. Летом же тут везде стояли лужи, тепловатые, отвратительные, с тучами москитов — земля не всасывала уже воды, а на глубине семи вершков оставалась замерзшей, непроницаемой и твердой, как скала. Ко всему этому присоединялась еще и страшная сырость, порождавшая лихорадку и невообразимое зловоние от гниющих отбросов, кучами валявшихся повсюду.

Несмотря, однако, на это, в Доусон-Сити живут весело, и всевозможные казино, игорные дома, рестораны, танцевальные залы процветали, как нигде.

В такой-то город судьба и привела наших друзей. Остановились они, по совету капитана «Флоры», в лучшей гостинице, и Редон в качестве опытного путешественника справился о цене у клерка:

— Сколько в день?

— Десять долларов с персоны! — был ответ.

— Хорошо, нас шестеро!

— Тогда шестьдесят долларов… Плата вперед!

— Мы рассчитываем пробыть два дня, а потому вот сто двадцать долларов!

— Собака остается с вами?

— Да, а как же?

— Ее содержание будет стоить два доллара в день.

— Браво! Вот кто умеет обделывать дела!

— О, — продолжал клерк, — собака такого джентльмена, как вы, не может искать себе пищу в кучах мусора!

Вообще все в Доусон-Сити оказалось баснословно дорогим. Свежий картофель стоил три франка штука, дороже трюфелей во Франции, апельсин — пять франков, яблоко — два с половиной франка, пара цыплят — сто семьдесят франков, а в ресторане — сто двадцать франков за штуку, кусок бифштекса с вареным картофелем тридцать франков, бутылка абсента, коньяка или даже просто виски — сто франков, бутылка пива — от двадцати пяти до тридцати франков, за шампанское же и другие вина платились баснословные суммы в триста франков и более.