Александр Ливергант - Киплинг

• Название: Киплинг
• Автор: Александр Ливергант
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-235-03406-8

Литературная репутация Редьярда Киплинга так же неоднозначна, как его личность. С одной стороны — «бард британского империализма», воспеватель войн и колониальных захватов, с другой — автор замечательных стихов, рассказов, сказок, первый английский лауреат Нобелевской премии. Многие его произведения посвящены Индии, где писатель провел детство и юность, впервые открыв эту громадную многоликую страну остальному миру. Его герои — волчий приемыш Маугли и юный разведчик Ким, любопытный Слоненок и смелый мангуст Рикки-Тикки-Тави — до сих пор любимы читателями и зрителями разных стран, хотя сам Киплинг с его безнадежно устаревшими политическими взглядами еще при жизни оказался оттеснен на обочину литературной жизни. Автор первой в России биографии Киплинга, известный переводчик Александр Ливергант, рассматривает жизненный и творческий путь автора «Книги джунглей» и «Бремени белых», уделяя особое внимание становлению его писательского дара.

---

Первое упоминание о романе мы встречаем в письме Бейлстира своему приятелю, известному американскому прозаику Уильяму Дину Хоуэллсу от 12 июля 1890 года: «Последнее время я вижу Киплинга еще чаще: мы с ним вместе пишем роман. Действие будет происходить частично на Диком Западе (У. Б.), а частично в Индии (Р. К.)». Роли соавторов, следовательно, уже распределены: Бейлстир «отвечает» за Америку, Киплинг — за Индию. Спустя полгода, 18 февраля 1891-го, Бейлстир с прежним энтузиазмом «докладывает» тому же Хоуэллсу: «Мы с Киплингом с головой погрузились в роман и написали уже больше двух третей… Совместная работа оказалась легче, чем мы предполагали… Дело спорится. Генри Джеймс прочел первую часть и остался от атмосферы Дикого Запада в восторге». Спустя еще полгода американский журналист, приятель Киплинга Уилл Кэбот в вермонтской газете «Вермонт Феникс» знакомит читателей с «творческой лабораторией» соавторов. По его сведениям, Бейлстир сидит за машинкой и «безостановочно колотит по клавишам», Киплинг же меряет шагами комнату; «каждый что-то придумывает, предлагает или критикует написанное». Когда журналист писал эти строки, роман еще не был дописан, а тандем уже распался. В августе Киплинг мерил шагами не комнату, а палубу, и не в Лондоне, а в Южном полушарии — и, тем не менее, было очевидно по уже печатавшимся в журналах главах, что творческое сотрудничество состоялось. А вот состоялся ли роман?

Название, как и общий замысел, принадлежало Бейлстиру. Называться роман должен был не слишком внятно: «Наулаха. Роман о Востоке и Западе». Поясним: наулахой на хинди называется драгоценный камень ценой в 900 тысяч рупий (наулах — девять лакхов, один лакх — 100 тысяч рупий). По замыслу соавторов, американский инженер Николас Тарвин (американский аналог Дика Хелдара) отправляется из Америки в Индию на поиски драгоценного камня, дабы этим деянием завоевать расположение любимой женщины Кейт Шерифф, во многом списанной с художницы Мейзи из романа «Свет погас». Американские сцены, как уже говорилось, писал Бейлстир, индийские — Киплинг; пока герой, рискуя жизнью, разыскивает драгоценный камень ценой в миллион рупий, героиня мучительно решает, что для нее важнее — призвание миссионера или же брак с любимым человеком. Роман (как и «Свет погас» в американской «позитивной» редакции) кончился свадьбой, неискушенный читатель вздохнул с облегчением, мытарства героев, слава богу, подошли к концу.

При публикации романа по вине то ли издателей, то ли самого Киплинга (как уверяли издатели) в название вкралась ошибка, и книга стала называться «Наулака» (Naulahka). Вдобавок искушенные читатели не скрывали своего разочарования — для них было очевидно, что проект, осуществленный Бейлстиром и Киплингом, не творческий, а коммерческий, как, добавим от себя, и вся деятельность литератора и журналиста Бейлстира, на поводу у которого пошел Киплинг. «Он (Киплинг. — А. Л.) потрясает меня своей скороспелостью — и всевозможными дарованиями. Но отпугивает плодовитостью и спешкой», — замечает как раз в это время Роберт Луис Стивенсон в письме Генри Джеймсу. «Ступайте на Восток, мистер Киплинг, — вторит Стивенсону в американском журнале „Сенчури мэгэзин“ Эдмунд Госс. — Ступайте обратно на Восток. Исчезните! Возвращайтесь через десять лет с еще одной богатой добычей из страны чудес».

И Киплинг исчезает — тем более что к недомоганию литературному (скороспелость, плодовитость, спешка) прибавились недуги физические: из Индии писатель вывез, как выяснилось, не только местную экзотику — «богатую добычу», — но и малярию с дизентерией, приступы которых на первых порах постоянно преследуют его в Лондоне — еще одна причина его скверного настроения.

Если в 1890 году Киплинг трудится в поте лица и никуда из Англии не отлучается, если не считать короткой поездки в Париж — и опять на Парижскую выставку (к впечатлениям десятилетней давности добавились Эйфелева башня и café au lait в больших чашках), то в следующем году он совершает целых три путешествия подряд. Сначала — в Италию, где писатель целый месяц нежится на вилле в Сорренто, куда его пригласил старый знакомый его отца лорд Дафферин — в прошлом, как мы помним, вице-король Индии, а ныне посол ее величества на Апеннинах. Потом — в Америку, вместе с дядей, методистским священником Фредом Макдональдом, отправившимся в Нью-Йорк навестить заболевшего брата Генри. Поездка эта была короткой и во всех отношениях неудачной. Начать с того, что Генри, которого дядя с племянником поехали проведать, не дождавшись их, умер. Вдобавок, Киплинг — должно быть, впервые — понял, что такое оборотная сторона славы, которая добралась до Америки раньше его. Автора путевых очерков, которые первоначально печатались в «Пионере», а потом пиратски перепечатывались в американских газетах, многие в Штатах за резкие высказывания против их страны невзлюбили, и репортеры, естественно, устроили на обидчика настоящую охоту. Не помог даже псевдоним «Дж. Макдональд», под которым предусмотрительно скрывался путешественник с запоминающейся внешностью: очки, усы, тяжелый подбородок, лысина. Киплинговских карикатур и фотографий в английской и американской прессе набралось за этот год столько, что спрятаться от нью-йоркских журналистов не представлялось возможным. Киплинг распустил было слухи, что занемог, и срочно отбыл в Италию, о чем 13 июня 1891 года сообщили газеты, однако ушлых репортеров провести не удалось: писатель был найден в нью-йоркском отеле, разоблачен, и интервью с ним в качестве опровержения было напечатано спустя неделю в охочей до сенсаций «Нью-Йорк геральд». По версии же Фреда Макдональда, все было несколько иначе. Поначалу репортеры приняли его за Киплинга, потом, сообразив, что перед ними не фиктивный, а настоящий Макдональд, стали выяснять, где можно найти Редьярда Киплинга, писателя. Дядя сообщил им, что племянник в Нью-Йорке, но серьезно болен, после чего последовала журналистская месть: на следующее утро газеты написали, что «мистер Киплинг прибыл в Нью-Йорк, но оказался совершенной развалиной — и физически, и умственно».

И, наконец, в августе того же года писатель после тяжелого гриппа отправляется в Южное полушарие — поправить здоровье, набраться сил, и физических и моральных, и скрыться хоть на время от назойливых корреспондентов. В его планы входит побывать в Южной Африке, Австралии,‘Новой Зеландии, заехать, если получится, на Самоа к Стивенсону (не получилось ни тогда, ни в дальнейшем) и вернуться домой через Индию, погостив в Лахоре у родителей, которые в скором времени собирались и сами вернуться в Англию. В автобиографии всё это полугодовое путешествие заняло всего четыре страницы, у нас оно, пожалуй, займет еще меньше.

Вот его хронология.

Август — Киплинг отплывает из Лондона в Кейптаун на пароходе «Мавр», по пути останавливается на Мадейре. Сентябрь — Киплинг в Кейптауне; 25 сентября отплывает на «Дориде» в Австралию и Новую Зеландию. 13 октября — прибывает в Хобарт на Тасманию, откуда, спустя пять дней, отплывает в Новую Зеландию, в Веллингтон; 18 октября прибывает в Веллингтон, откуда через два дня перебирается на север в Окленд; 30 октября садится на корабль в Окленде и плывет на юг по маршруту: Веллингтон, Крайстчерч, Данидин, Блафф. Начало ноября — отплывает из Блаффа в Австралию, в Мельбурн, откуда, прожив в тогдашней столице не более двух дней, едет на поезде в Сидней, где проводит и того меньше — всего сутки. Начало декабря — на пароходе «Валетта», вместо того чтобы, в соответствии с первоначальными планами, плыть на Самоа, отплывает из Аделаиды, где его чествуют в местном литературном клубе «Йорик», на Цейлон. Из Коломбо переплывает в Калькутту и оттуда на поезде через южную и центральную Индию четверо суток едет в Лахор, куда приезжает за неделю до Рождества. За два дня до Рождества, однако, внезапно выезжает поездом из Лахора в Бомбей, откуда за две недели (сначала пароходом до Триеста, а оттуда поездом через всю Европу и опять пароходом) добирается до Англии.

А вот впечатления.

Кейптаун — сонный, неопрятный, провинциальный, но вполне уютный городок с голландскими домами и коровами, которые беспрепятственно бродят по центральным улицам. При этом Кейптаун, как выражаются американцы, вполне livable — удобен для жизни, и взят Киплингом на заметку; в этом южноафриканском городе писатель проживет не одну зиму, выезжая, как он выражался, «из мирной Англии в еще более мирный Кейптаун».

Австралия — огромные небеса, горячий ветер из пустыни, страна суровая, ее жители вечно раздражены, отчего она кажется еще более суровой; австралийцы считают себя «новыми», «юными» и свято верят, что со временем добьются замечательных успехов. При этом очень, по мнению Киплинга, напоминают американцев. «Мельбурн производит впечатление американского города, — заметил писатель в беседе с репортером местной газеты „Эпоха“. — Второсортного американского города. Америка чувствуется здесь во всем, но Америка не настоящая. Со временем, — „утешает“ австралийцев Киплинг, — у вас появится свой собственный колорит». И еще один «камень в огород» австралийцев: «В Австралии, — цитата из того же интервью, — слишком много политики для страны с несформировавшимся характером». А между тем страна «с несформировавшимся характером» принимала Киплинга на ура: в Мельбурне, в клубе «Острэл сэлон», был дан в его честь прием, за ним по пятам ходили репортеры и восторженные почитатели. «Я недавно тяжело болела, — призналась ему одна из поклонниц его таланта, — и выздоровела только благодаря вашим книгам». Книги юного англо-индийского дарования, впрочем, нравились далеко не всем: в Австралии «за непристойность» (?!) были запрещены «Простые рассказы с гор».