Юрий Жуков - Из боя в бой. Письма с фронта идеологической борьбы

• Название: Из боя в бой. Письма с фронта идеологической борьбы
• Автор: Юрий Жуков
• Издательство: Мысль
• Жанр: Публицистика
• Год: 1973

Полемические письма «Из боя в бой» журналиста-международника Юрия Жукова — это живой, основанный на обширных документальных материалах и личных впечатлениях рассказ о современных течениях в литературе и искусстве Запада, в частности Франции, США и Англии. Автор целеустремленно разоблачает различные формы и методы буржуазной идеологии в литературе и искусстве капиталистических стран.

---

«Дух Макиавелли и Макартура» вселился во Дворец кино с первого дня фестиваля. Он сразу же дал о себе знать: международную встречу кинематографистов решили начать с показа сфабрикованного в Швейцарии фильма «Четверо в джипе», представляющего собой стандартный образчик американской человеконенавистнической пропаганды, сеющей рознь между народами.

— Швейцария — нейтральная страна, — лицемерно говорили новоявленные Макиавелли от кинематографии, — будет уместно начать фестиваль именно швейцарским фильмом!

Однако французские кинематографисты, знавшие, какую пилюлю золотят распорядители фестиваля, резко за протестовали. Выло решено отложить показ человеконенавистнического фильма. Но тут сразу же вступили в действие те макартуры, о которых писала «Комба», и в результате «американская репа под швейцарским соусом», как метко назвали этот постыдный фильм в кулуарах Дворца кино, все‑таки загрязнила экран фестиваля.

Результаты провокации оказались прямо противоположными тем, на какие рассчитывали ее зачинщики. Фильм «Четверо в джипе», содержащий грубую клевету на советского и французского солдат и прославляющий американскую полицию, вызвал возмущение у многих участников фестиваля. Советская делегация заявила протест, подчеркнув, что показ такого фильма находится в резком противоречии с регламентом фестиваля и декларациями его руководителей о том, что эта встреча должна служить делу сближения между народами.

Характерно, что мэр города Канн Антони на следующий же день после этого инцидента счел нужным устроить прием в честь советской делегации на фестивале, подчеркнув тем самым всю неуместность провокационных попыток, направленных на подрыв дружбы между народами. Прием прошел в сердечной атмосфере…

В итоге фестиваль все же уцелел. В большом Дворце кино, над которым реют тридцать национальных флагов стран — участниц, с утра до вечера стрекочут кинопроекторы, зрителям предстоит просмотреть… двести километров кинопленки.

6 апреля я взял у Пудовкина первое интервью для читателей «Правды» о его впечатлениях. Вот что он сказал:

«Оставим в стороне фальшивку «Четверо в джипе», которая вообще не имеет никакого отношения к искусству и которая была подброшена в Канн явно с провокационной целью. Поговорим о кино. Мы просмотрели за эти дни ряд фильмов, как полнометражных художественных, так и короткометражных документальных. Мы подходили к ним без всякого предубеждения, стремясь понять художников, представивших свои произведения, проникнуть в глубину их творческих замыслов. И вот, когда пытаешься подвести итог впечатлениям, невольно вновь и вновь возвращаешься к одной и той же мысли: как далеки эти люди от жизненной правды, как узки рамки, в которые они втиснуты, как тесен их творческий мир, ограниченный одними и теми же условными сюжетами — уголов щина, адюльтер, извращения психики. Сюда пет доступа правде жизни. На нее наложен своеобразный запрет, табу…»

Пудовкин приводил конкретные примеры. Американцы показали фильм «Место под солнцем». Его рекламируют как инсценировку «Американской трагедии» Драйзера. Но имя Драйзера прицеплено к нему лишь в качестве рекламного ярлыка. В действительности американская трагедия в ее глубоком социальном смысле скрыта от зрителя. Ему показали лишь историю банального уголовного преступления: герой фильма совращает девушку, потом увлекается другой и решает убить первую, которая его связывает.

— У героев фильма — ни проблеска интеллектуальности, ни одного живого движения мысли, — с горечью сказал Пудовкин. — На экране не люди, а животные. Старания режиссера и актеров направлены на то, чтобы возбудить у зрителя самые низменные инстинкты…

— Резко бросается в глаза безудержное увлечение западных киноработников давно устаревшими и порочными в своей основе формалистическими исканиями, — продолжал Пудовкин. — Вчера, например, нам показали фильм «Зеркало Голландии». Судя по названию, я думал, что это будет попытка дать правдивый кинематографический образ страны. Но оказалось, что название надо понимать буквально: на протяжении всего фильма от первого до последнего кадра вам показывают Голландию… отраженной в зеркале воды. Вы видите дома, деревья, людей вверх ногами; их контуры расплываются, колеблются. В зале вспыхнули аплодисменты, когда на экране появилась колокольня, извивающаяся, как змея. Конечно, авторы фильма затратили много сил и творческого пафоса на все это. Но как узки, как ограниченны их задачи!..

Естественно, что участники кинофестиваля с огромным интересом ждали показа советских фильмов, авторы которых руководствуются совершенно иными творческими принципами, реалистически показывают в своих произведениях саму жизнь во всем ее богатстве, во всей сложности борьбы и противоречий, воспевают творчество и труд. Первым из советских фильмов был показан вечером 7 апреля «Мусоргский». Обычно огромный зал Дворца кино, располагающий полутора тысячами мест, бывает наполовину пуст. Однако на этот раз уже к полудню, невзирая на высокие цены, все билеты были распроданы, советскую делегацию осаждали просьбами «достать билетик».

Фильм был просмотрен аудиторией с огромным интересом. Показ его сопровождался устным переводом основных реплик на французский язык, что давало возможность зрителям следить за развитием сюжета. В зале неоднократно вспыхивали аплодисменты — зрителей пленяла великолепная музыка Мусоргского, выразительная актерская игра, режиссерская работа и, наконец, превосходные естественные краски фильма.

По окончании просмотра зал бурно приветствовал авторов и участников фильма. Теплые приветствия достались, в частности, на долю присутствовавшего на просмотре Николая Черкасова — исполнителя роли Стасова.

Председатель организационного комитета фестиваля Фурре — Корморе, зайдя в ложу советской делегации, заявил, что он считает фильм очень удачным по актерской игре, режиссерской работе и по цвету. Мэр города Канн Антони со своей стороны поблагодарил советскую делегацию за прекрасный фильм.

Сообщая в «Правду» об этом бесспорном успехе советского фильма, я добавил, однако, что этот успех, конечно, вызовет новый припадок истерии у хозяев этой киноярмарки и что современные Макиавелли и макартуры, приставленные к фестивалю, приложат все усилия, чтобы как‑то ослабить благоприятное впечатление, произведенное «Мусоргским».

Забегая вперед, скажу, что так оно и случилось: хотя даже такие газеты, как «Фигаро» и «Пари — пресс — Энт-рансижан», поместили хвалебные отзывы, а реакционнейший еженедельник «Каррефур» со скрежетом зубовным заявил, что «только дураки могут верить, будто можно упразднить русское кино разглагольствованиями», твердолобое жюри все же стояло, что называется, насмерть: оно присудило Советскому Союзу лишь премию за… декорации к фильму «Мусоргский», хотя всем было ясно, что отнюдь не декорации были главным в этом фильме, столь тепло встреченном участниками фестиваля.

Эта злостная тенденциозность проявлялась не только в отношении советских фильмов. Организаторы фестиваля рвали и метали, видя, какой оглушительный провал тер пят американские фильмы и как выгодно выделяются на этом фоне показанные один за другим шесть советских, два польских, два чехословацких, один венгерский фильмы — они представляли новое искусство, светлое, правдивое, жизнеутверждающее.

Успех социалистического киноискусства был тем более велик, что участники фестиваля в эти дни видели удачные примеры его влияния на творчество лучших, наиболее честных деятелей западного кино, которые отказыва ются блуждать в замкнутом кругу условных голливудских сюжетов и пытаются вырваться на широкий простор жизни.

Всеволод Пудовкин в одной из бесед со мною в эти дни дал высокую оценку фильму известного итальянского кинопостановщика Витторио Де Сика «Чудо в Милане». Правдивый показ тяжкой жизни итальянской бедноты здесь сплетается с романтичной в своей основе, окрашенной тонким юмором сказочной легендой. Юный герой фильма получает с неба голубя, способного творить чудеса (этого голубя старенькая тетушка Лолотта украла у ангелов: они гнались за нею, но не догнали). Голубь помогает бедноте отразить штурм полиции, пытающейся разгромить нищий поселок на окраине Милана.

Как нетрудно догадаться, Витторио Де Сика был немедленно обвинен в страшном «грехе»: итальянская реакционная пресса заявила, что он «контрабандой протаскивает на экран «голубя Пикассо», символизирующего борьбу за мир». То же обвинение поспешила предъявить Витторио Де Сика французская реакционная газета «Орор». Но все это не помешало творческим работникам кино, участвующим в фестивале, оказать его фильму триумфальную встречу. Показ «Чуда в Милане», по признанию всей французской прессы, вылился в крупнейшее событие фестиваля.