Роланд Харингтон - Золотая кость, или Приключения янки в стране новых русских

• Название: Золотая кость, или Приключения янки в стране новых русских
• Автор: Роланд Харингтон
• Издательство: Новое литературное обозрения
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-86793-326-1

Захватывающий авантюрный роман с элементами игры, фантастики и эротики, повествующий о политических и любовных приключениях американского слависта в России. Действие происходит в многомерном художественном пространстве на протяжении пяти веков русской и мировой истории. Среди персонажей романа — реальные сегодняшние политические деятели, олигархи, киллеры, некроманты, прекрасные женщины и порочные дети, а также знаменитые завоеватели и правители от Ивана Грозного до Билла Клинтона.

Роланд Харингтон — американский славист русского происхождения, профессор Мадисонского университета, автор восемнадцати книг и более трехсот статей. В 1990 году удостоен приза Густава Фехнера за книгу «Венерические болезни в русском романе». Работал консультантом в трех администрациях, сопровождал Б. Клинтона и Дж. У. Буша на встречах в верхах с президентами России Б. Ельциным и В. Путиным. Р. Харингтон — член дирекции научного центра им. Президента Эндрью Джонсона, председатель американского общества почитателей Ивана Грозного, член Академии изящных искусств штата Иллинойс.

---

— Ты прав. В сферах высшей политики даже одно слово может значить очень многое.

— Я готов доверить Путину рутинное управление страной — peut-être[214] даровав ему титул князь-кесаря или даже вице-царя, — а сам буду осуществлять общее руководство. — Я зорко взглянул на Пирса. — Вспомни генерала Монка.

— Монка?

— Эх ты, принстоновский прогульщик! Когда в семнадцатом веке Англией правил Оливер Кромвель, Монк командовал войсками в Шотландии. После смерти узурпатора он помог королю Карлу II взойти на престол. Благодарный Карл назначил его командующим армией и флотом плюс возвел в герцогское достоинство. Монк стал важнейшим после монарха лицом в государстве. Так вот, Путин будет моим Монком.

— Ну хорошо, а у тебя есть политическая программа?

— Разумеется. Я намерен быть активным царем. Часто буду приезжать в Россию, посещать провинциальные города. Заметь, у меня уже есть опыт административной деятельности: однажды я целый год замещал начальника славянского отделения у нас в университете. И, надо сказать, весьма успешно. Деканы молились на меня!

За окном уже было темно, кофе опять остыл, а я продолжал описывать Пирсу потрясающие перспективы правления. Помещение опустело. Лишь рядом с нами двое пехотинцев кидались друг в друга потребованными гамбургерами.

— Hé! Vous là-bas! Mes gars de Mars![215] Это вам буфет, а не Багдад! — зычно заметил я.

Те выстроили палисад из средних пальцев. В ответ я согнул руку и поцеловал себя по бицепсу.

Пораженные пехотинцы побрели прочь.

— Скажи, Пирс, ты бы хотел стать послом США при дворе российского императора? — спросил я в наступившей тишине.

— Ну да, наверное…

— Как царь-государь я вправе потребовать, чтобы президент Буш прислал мне тебя в подарок. Если будут накладки, могу пригрозить, что Россия заключит с Францией и Германией новый Священный союз, как во времена Меттерниха.

Пирс оживился.

— Согласен, что подобное развитие событий могло бы стать проблемой для американской внешней политики. История дипломатии знает ряд случаев, когда государства меняли свой внешнеполитический курс на 180°. Например, в Буркина-Фасо…

— Старина, ты абсолютно (не)прав, — улыбнулся я и постучал пальцем по конфетнице.

— Будь добр, возьми эту коробку и передай ее посольскому почтальону.

* * *

Выйдя на улицу, втянул январский воздух в лихие легкие. Ноздри защекотали вечерние снежинки. Я сунул в рот сигарету и зашагал к метро.

Баснословная банка едет в банк! Свидетельство моего происхождения будет в сейфе!

Глава двенадцатая

Юродивый из Иллинойса

Матт Уайтбаг ничем не выделялся среди студентов Мадисонского университета. Он был белобрыс, краснощек, крепкоплеч и сильноног, носил бейсбольную кепку задом наперед и обожал группу «S.C.A.T.», чью забойную музыку крутил на полную катушку до, во время и после лекций. Матт родился и вырос в городе Гретхене на юге Иллинойса. Этот населенный пунктик был основан в середине девятнадцатого века переселенцами из Тюрингии, что объясняло его германо-герловское название. В 1999 году Гретхен насчитывал пять тысяч жителей — цифра для графства Бисмарк, столицей которого он являлся, огромная, хотя для Чикаго, (не)далеко от которого он находился, ничтожная.

С его твердым торсом и низким центром тяжести Матту на заду было писано, что он пойдет в большой спорт. И действительно, здоровенный подросток играл в футбольной команде «Борющиеся Бобры» гретхеновской средней школы. Футбол этот был, конечно, американским. Как парень говорил с провинциальной прямотой, «европейский футбол — спорт для кисок» (если так можно перевести мультивалентный сленговый термин «pussies»). Но, несмотря на атлетизм, Матт, единственный сын единственных родителей, никогда не сомневался, что, когда вырастет, станет фермером и что в будущем его ждут пашня, трактор и щедрые федеральные субсидии. Однако сначала, решил он, следует получить квалификацию в каком-нибудь хорошем сельскохозяйственном вузе.

Как-то парень вышел с папой в поле. Дело было весной; Матту оставалось проучиться в школе год. Отец, немногословный мужчина в застиранных джинсах, сдержанно кивнул, когда подросток сообщил ему о своих планах, и сдержанно сплюнул в генетически модифицированную кукурузу, наливавшуюся соком вокруг да около. Слюна была одновременно отцовским благословением и удобрением.

А над головами Уайтбагов пел-переливался весенней песней генетически модифицированный жаворонок.

Открывавшиеся перед юношей (не)широкие перспективы вдохновили его на вящие футбольные успехи. Жители Гретхена долго помнили финал школьного первенства графства, на котором «Борющиеся Бобры» встретились со «Сражающимися Хорьками» из соседнего города Медхена. За тридцать секунд до финального свистка Матт получил от куартербэка пасс и устремился, виляя между растерявшимися игроками команды-соперника, к задней линии. Он обошел одного защитника, сшиб второго, но тут дорогу ему преградила звезда «Хорьков», двадцатипудовый Майк Злобич. Этому гиганту, которого привезли в Гретхен на специальном грузовике с домкратом, прочили карьеру костолома в Национальной футбольной лиге.

Громадный «Хорек» раскорячился и угрожающе улыбнулся: ему было не в первой наносить тяжелые травмы зарвавшимся нападающим.

Матт не испугался. Он сделал финт направо, на секунду смутив силача, и устремился в промежность между тумбообразными ногами. Пока нервные импульсы путешествовали от глаз Злобича к мозгу, а от мозга — к мышцам, Матт уже пробежал по полосе отчуждения и приближался к местам не столь отдаленным.

Наконец Злобич пришел в движение. Он попытался схватить форварда за шиворот, но тот вырвался, оставив в руке гиганта пук волос и кожи. Борзый «Бобр» набрал скорость, пробежал оставшиеся пятьдесят метров за три с чем-то секунды и бухнулся с мячом за заднюю линию. Стадион взорвался аплодисментами. Матт вскочил на ноги, со всего размаха стукнул мячем по дерну и победно завилял бедрами, как заправский футболист-профессионал.

Три сотни зрителей ликующе ревели, а отец Матта, сидевший в первом ряду трибун, хлопнул себя по колену и промолвил: «Good».[216] В лексиконе папана-лаконика то было высшей похвалой. Меж тем восторг публики возрастал. Несколько старшеклассников подавилось хот-догами, у нескольких старшеклассниц начались родовые схватки. За кромкой поля пышногрудая недотрога Трейси Варлимонт, вместе с другими cheerleaders[217] поощрявшая «Бобров» к победе плясками и скандированием, послала Матту воздушный поцелуй и соблазнительно повела помпонами. То был намек, что после матча, душа и попойки с товарищами звезду футбола ждет то, о чем мечтал каждый гетеросексуал гретхеновской гимназии.

Через месяц Матт окончил школу с дипломом честного четверочника. На выпускной бал, который имел место в банкетном зале мотеля «Hampton Inn», он пришел с Трейси. Влюбленные протанцевали и процеловались всю ночь. Они расстались на рассвете, обещав хранить верность друг другу даже среди оргий и искушений студенческой жизни.

В августе Матт поступил в Мадисонский университет. Выбор его был не случаен: тамошняя кафедра животноводства славилась на весь Средний Запад, а о кафедре почвы ходили слухи аж в Оклахоме. Университет находился в ста милях от Гретхена, так что родители, которых Матт искренне любил, были у него практически под боком. Трейси же решила изучать домашнюю экономику. Она записалась в Prairiepuff College, находившийся тут же в родном городе, так что любимая девушка была у Матта практически под пузом.

Учился парень усердно, каждый день ходил на лекции и злоупотреблял, пожалуй, лишь одним — музыкой группы «S.C.A.T.», смесь рока с рэпом гремела у него в наушниках столь сильно, что к концу первого семестра он немного оглох. С прибытием на кампус футбольная его карьера, правда, кончилась. Тренер университетской команды «Атакующие Бурундуки» отказался взять его в основной или запасной состав, предпочитая накаченных стероидами жлобов честному крепышу из фермерского городка. Как гласит русская пословица, которой Матт не знал, «бурундук бобру не брат». Впрочем, парень нашел себе новое развлечение — конкурсное потребление пива — и достиг на пьяном поприще заметных успехов. В студенческом братстве KΣX, членом которого он состоял, Матт был известен под прозвищем «Grunt»,[218] по причине своеобразных звуков, издаваемых им при опораживании очередной банки «Миллера» или осквернении очередной однокурсницы.

В университете культурные горизонты юноши заметно расширились. Он не только освоил теорию трактора и практику комбайна, но побывал в Чикаго, где взобрался на небо(скр)еб «Sears» и посетил морской зоопарк. С парня постепенно сползал гретхеновский провинциальный глянец: он перестал гладить джинсы утюгом и постригся под звезду кино Киану Ривса.