Тильда Лоренс - Гадюки в сиропе или Научи меня любить

• Название: Гадюки в сиропе или Научи меня любить
• Автор: Тильда Лоренс
• Жанр: Современные любовные романы

Жизнь прекрасное и неповторимое явление. Видеть окружающий мир, чувствовать прикосновение ветра, слышать шум дождя по крыше... Все эти, казалось бы, незначительные моменты жизни, при ближайшем рассмотрении оказываются мазками на великолепных полотнах под названием "повседневная жизнь". Возможно, кто-то считает, что она скучна, но это не так. Нужно просто уметь видеть, а не просто смотреть. Чувствовать, проникаться моментами, получать удовольствие от жизни.

И любить. Во всяком случае, учиться этому.

---

 Что она чувствовала к Эвансу? Однозначно, ненавидела. Так сильно, что, казалось, эта ненависть легко разрушит девушку изнутри, без особых усилий. Грант неоднократно приходила к такому выводу, а переубедить саму себя не получалось. Все равно она вновь и вновь мысленно возвращалась к тому дню, что перевернул её жизнь, поставив все с ног на голову. За семнадцать лет, что Аманда прожила на свете, тот день был самым ярким воспоминанием. К тому же, принято считать, что плохое всегда запоминается лучше хорошего. Именно оно вызывает в человеке самые сильные эмоции.

 Может всколыхнуть душу, заставить пробудиться ото сна, именуемого существованием.

 Хорошее – приятно, мило, весело, но, увы, легко стирается из памяти. Счастливые воспоминания редко выходят на первый план. Каждый раз, ругаясь с человеком, мы припоминаем ему давние обиды, а не эпизоды, в которых дружба побеждала все и была жизненно-необходимым элементом.

 Аманде нечего было вспомнить об Алике. В хорошем ключе.

 Но говорят, что о покойниках либо хорошо, либо никак. Ей оставалось только хранить молчание, ведь ничего хорошего она не могла сказать.

 Девушку трясло, она слышала, как стучат её зубы. От холода, да и от страха. Она понимала, что вины её в произошедшем событии нет. Это не она организовала вооруженное нападение. Не она, а кто-то другой. Но все равно было страшно. Аманда так давно хотела смерти Алика, а теперь, когда получила желаемое, осознала, что от случившегося легче не стало. Всё только осложнилось.

 Он больше не будет попадаться ей на пути, никогда не заденет очередной колкой репликой, а она никогда не прошипит гадость ему в ответ. Вот он был, а сегодня его уже нет.

 Грант присела на корточки рядом с телом Алика. Его она за ладонь потрогать не решилась. Обе они были испачканы кровью. Аманду в очередной раз замутило, желудок снова рванулся к горлу. Подавив рвотный позыв, девушка прикоснулась пальцами к шее, стремясь нащупать пульс. Пульса не было. Эванс точно был мертв. Мэнди и так это понимала, но мозг все равно отказывался принимать во внимание очевидные факты. Она не хотела мириться со сложившейся ситуацией.

 Несколько минут она просто смотрела на него, будто ждала, что он поднимется на ноги. Чуда не произошло. Аманда вытянула руку и закрыла ему глаза. Это было самое уместное в той ситуации поведение.

 А потом желудок снова скрутило в спазме. Она вскочила с места и, не обращая внимания на боль в коленях, изрезанных стекольной крошкой, бросилась к выходу из коридора. Выскочила в холл, а оттуда на улицу, не обращая внимания на холод. Сейчас она его совсем не чувствовала. Девушку трясло изнутри. Шоковое состояние отпускало, она возвращалась в реальный мир.

 Она перегнулась через перила. Её вырвало. Она кашляла и давилась, вновь и вновь вспоминания события недавнего прошлого. В ушах вновь зазвучали крики о помощи, в носу появился ощутимый запах железа. Противный, мерзкий, как будто призрак прошлого, когда она сама истекала кровью. Все воспоминания смешались в тот момент в голове девушки. События не столь отдаленные и события давние, те, что успели покрыться небольшим слоем пыли. Сейчас они были свежи, как никогда, и от этого почему-то становилось невыносимо больно.

 Аманда попыталась в очередной раз откашляться. Сплюнула горькую слюну на снег и полезла в карман за платком. Вытерла рот и только теперь задумалась о том, как поступить дальше. По идее следовало схватить вещи и бежать поскорее домой, но Аманда продолжала стоять на месте. Пальцы вцепились в холодные перила. Кожа покраснела от холода. Аманда вновь не придала никакого значения данному событию. Она вообще ничего не чувствовала, кроме душевной боли.

 В сравнении с ней меркли все остальные переживания...

 Преступников поймали на удивление быстро. Не было стандартной волокиты, всех задержали по горячим следам. Зачинщиками перестрелки оказались ученики школы, на год младше самой Аманды. Совсем еще сопляки, если разобраться. Они не стали отнекиваться, не пытались свалить вину на кого-то другого. Все трое признали вину, но, кажется, даже гордились тем, что совершили.

 Причины, толкнувшие их на это преступление, оказались стары, как мир. Даже Аманде они были не чужды. Она понимала прекрасно, что такое желание отомстить окружающим, сама жила с этим чувством, хотя и не решилась зайти дальше планов. Лишь размышляла.

 А они сделали.

 Всех троих гнобили в школе. Над всеми издевались, смеялись, постоянно подкалывали, старались самоутвердиться за счет тех, кто не мог ответить достойно на их выпады. Они молчали по ряду причин. Кто-то просто боялся, кто-то затаил обиду, мечтая при случае ответить так, чтобы запомнили на всю жизнь, кто-то не хотел окончательно портить отношения с одноклассниками, предпочитая словесные оскорбления, а не зуботычины.

 Аманда была наслышана о своем учебном заведении.

 Оно считалось одним из образцовых, достойных подражания в плане поведения учеников. Здесь главенствовало целомудрие, здесь не было конфликтов. Все почти, как в сказке, только что стены у школы не из марципана вылеплены.

 На деле все обстояло иначе. Как это всегда бывает, за благопристойным фасадом скрывались демоны, коих было немало.

 Не бывает таких школ, где царит равноправие. Если только в мечтах. На деле школа – это не просто место, где получают знания, и не второй дом. Школа – своеобразный курс молодого бойца, это, своего рода, проверка на стойкость и умение выживать в трудных ситуациях, проверка себя. Сможет ли человек противостоять натиску, отвечать на гневные выпады, бить врага его же оружием, или забьется в уголок, да так все школьное время так и просидит, не высовывая носа из своего спасительного угла.

 Знала Аманда много случаев, когда школа ломала человека, превращая его из жизнелюбивого в мрачного, угрюмого, замкнутого в себе.

 Школьники могут оттягиваться, как угодно. Но почему-то самым привлекательным делом для них неизменно является травля тех, кто рядом. Тех, кто не может ответить им в силу своей природной скромности и неконфликтности. Этакие козлы отпущения, на которых все стараются ездить, которых едва ли не в слуги себе записывают.

 Есть те, кто боятся попасть в немилость элиты. Есть те, кто игнорирует местных царьков. Не потому, что, действительно, опасаются их гнева, а потому, что для них не существует никакой элиты. Они просто не признают её существования. Вот к таким людям Аманда себя и причисляла.

 При желании, она сама могла занять главенствующее положение в классе местных «красоток с обложки», но ей было скучно в их компании. Алкоголь, тусовки, мальчики, наряды и общий блеск для губ. Когда сразу несколько девушек лезет в один тюбик кисточкой, а потом так же, компанейски поражают всех одинаковыми улыбками. Голливуд местный. Тридцать два отбеленных, и непременно какой-нибудь яркий, выделяющийся блеск, обязательно из последней коллекции. Притворные объятия, чмоки в щечку и заявления: «Ах, я так люблю тебя, сучка. Мы же лучшие подруги». При этом они пытаются сделать вид, что сучка – это ласковое обращение, на самом деле, реально причисляют свое окружение к обычным сукам. Только никогда и ни за что в этом не признаются. У них ведь дружба. Как можно?

 Глупо делать ставку на школьную дружбу. Это Аманда поняла уже давно, в тот момент, когда к ней в больницу приходил только Эштон и родители. Одноклассники даже не пытались делать вид, будто озадачены её судьбой. Они просто махнули рукой, узнав, что произошло с девушкой, некоторое время почесали языки,  выдвигая самые разнообразные, временами откровенно глупые гипотезы, как это могло случиться. Потом тема устарела, о ней предпочли забыть. Аманда оставалась один на один со своими мыслями и переживаниями. Успокаивало её, что она никогда особых надежд на одноклассников и не возлагала, изначально понимая: они все равно никогда не сблизятся с ней, а она не станет сближаться с ними.

 Друзья за пределами школы были не намного лучше. Такие же отмороженные. Ни сочувствуя, ни ободряющего слова. Аманда перестала появляться на вечеринках? Ну и что? Все равно она своим присутствием только портила общее веселье. Унылая девица. От нее никогда не исходит инициативы, а все попытки развеселить её душит на корню. Да и реагирует на любые шутки странно. Злится преимущественно.

 Грант могла бы пояснить, что именно не нравится ей в тех шутках. Пояснить, насколько они плоские, глупые и совершенно неуместные в тех ситуациях, когда их произносят. Но есть ли смысл говорить глухому что-то, если он не услышит, а по-прежнему, будет доказывать свою правоту? Как в легенде о трех слепых мудрецах, которым показали слона, и они, пощупав его с разных сторон, составили свое собственное мнение. Естественно, каждый из них был уверен, что есть только одно правое утверждение. То, что высказывают они. А остальные просто ничего не смыслят в этой жизни. Точно так же и Аманда со своим окружением была на разных волнах. Она их не понимала, они её игнорировали, считая невероятно занудной для столь юного возраста. Она часто говорила, что как раз в этом возрасте и стоит задуматься о жизни, иметь голову на плечах, а не прожигать годы юности, проводя их в сигаретном дыму и пьяном угаре. «Это модно». Говорили они. «Это глупо». Отвечала Аманда. Никто так и не смог пошатнуть её мнение.