Лесли Лекрон - Добрая сила (Самогипноз)

• Название: Добрая сила (Самогипноз)
• Автор: Лесли Лекрон
• Издательство: Редакция журнала «Вокруг света»
• Жанр: Психология
• Год: 1992

Автор книги, известный психотерапевт, создатель первого в США национального центра по изучению и использованию гипноза, Л. М. Лекрон считает, что причины наших недугов коренятся в подсознании и никто не мешает нам подсознательно, не прибегая к медицинской помощи, выявить и устранить их.

18 глав «Доброй силы» в живой и популярной форме расскажут вам: что необходимо знать о своём подсознании; как вступить с подсознанием в прямой контакт; что гипноз — могущественная и добрая сила, а самогипноз — ваш ключик к счастью; что самовнушение — первый шаг в новую жизнь; что психическим расстройствам — не место в вашей жизни; что отрицательные эмоции — прямая угроза здоровью; как преодолеть комплекс неполноценности; избавиться от вредных привычек и научиться снимать боль; как научиться залечивать эмоциональные раны; как победить страх; быть стройным и моложавым — без всяких диет; как забыть навсегда головную боль, избавиться от аллергии; о лечении других распространённых недугов.

Всё в ваших руках!

---

Элементы «органической речи». Так называют психиатры те стандартные фразы, которыми жалуемся мы друг другу на всяческие неприятности: «меня тошнит уже от…», «больно видеть…», «голова идёт кругом…», «не перевариваю…», «сидит в печёнках…» и так далее. Оказывается, каждую из заложенных в них идей наше подсознание может воспринять как внушение и реализовать физиологически.

У одного бизнесмена (назовём его мистером X.) с некоторых пор появился крайне неприятный привкус во рту. Он потерял аппетит, и вскоре началось быстрое истощение организма. Лечащий врач, не обнаружив отклонений органического характера, направил его ко мне.

Всё началось с того дня, когда мистер X. был вызван в суд свидетелем по делу руководителя промышленной компании, с которой его собственная фирма поддерживала тесные связи. Он опасался одного-единственного вопроса: честный ответ немедленно отправил бы подсудимого за решётку, а его самого полностью разорил бы. К счастью для мистера X., вопрос этот на суде задан не был.

Заканчивая свой рассказ, пациент случайно заметил: «В общем, паршивый привкус остался у меня от этого дела… — И воззрился на меня в изумлении. — Вы полагаете… всё из-за этого? Ну да, именно после суда всё это у меня и началось…»

Мистер X. поставил себе точный диагноз. Остаётся только добавить, что сыграло тут свою роль и чувство вины: пациент оказался невольным соучастником сделки, которая обошлась его собственной компании в несколько сот миллионов долларов. Совесть требовала, чтобы он рассказал окружному судье всё, что было ему известно по этому делу, но… страх за собственное будущее оказался сильнее.

Я поговорил с мистером X., объяснил, что, разрушая собственное здоровье, он наказывает не столько себя самого, сколько семью, любящих его людей. Может быть, всё-таки долг перед ними важнее интересов фирмы?.. То ли мои уговоры подействовали, то ли сработало само по себе осознание причин случившегося — как бы то ни было, у мистера X. вскоре вновь появился очень неплохой аппетит.

Идентификация. Вряд ли стоит рассказывать родителям о том, как развит в наших детях талант подражательства, с каким мастерством в неуёмном стремлении своём «быть взрослыми» копируют они окружающих. Чаще всего такое поведение есть не что иное, как психологическая производная горячей детской любви. Но иногда объектом подражания становится и тиран в семье: большой и сильный, поистине всемогущий, он кажется ребёнку воплощением всего, к чему нужно стремиться в жизни.

Кроме того, в основе неосознанного копирования обнаруживаются иногда и фразы-внушения типа: «Ну, ты у нас вылитый папаша!..»

Такая модель детского поведения называется идентификацией; в сущности, это своего рода инсценировка поведения, актёрская игра, последствия которой, увы, далеко не всегда благотворны. Дело в том, что, отчаянно пытаясь абсолютно во всём «быть таким же», малыш перенимает не только взрослые манеры и привычки, но и заболевания. Так что пусть не удивляется тучная мать, видя, как на глазах полнеет её маленькая дочь: неосознанное копирование — весьма распространённый фактор ожирения, причём провести чёткую грань, за которой кончается идентификация и начинается наследственность, в таких случаях очень трудно.

Однажды за помощью ко мне обратился врач-стоматолог: его беспокоил странный непрекращающийся зуд в ухе. Врачи не смогли найти тому никаких видимых причин, и он пришёл ко мне сам, заподозрив тут какую-то психологическую подоплёку. Я спросил доктора, не случалось ли подобного с кем-либо из его близких.

— Как же, — тотчас вспомнил он — У моей мамы было то же самое, и она постоянно ковыряла в ухе мизинцем — вот как я сейчас. С возрастом она даже чуть-чуть оглохла на одну сторону. У меня, кстати, тоже со слухом начинает что-то такое твориться…

Доктор стал рассказывать мне о своём детстве, о горячей любви к матери, и стало ясно, что уже тогда в характере мальчика сформировалась психологическая от неё зависимость. Я рассказал ему об идентификации, подготовил к идеомоторному опросу и ничуть не удивился, когда мои подозрения оправдались.

Мазохизм. Среди нас нет безгрешных людей. Все мы то и дело совершаем глупости, а потом горько раскаиваемся в содеянном — что поделаешь, такова природа человеческая. Но иногда подсознание, не удовлетворяясь «просто» раскаянием, ещё и назначает отдельную меру наказания за тот или иной проступок. Люди душевно ранимые, чрезмерно совестливые (а жертвами самонаказания чаще всего становятся именно они) подчас с удивительной жестокостью карают себя за сущие пустяки. Впрочем, и отпетые уголовники — что очень странно, ведь это в большинстве своём психопаты, начисто лишённые того, что мы называем совестью, — часто терзаются чувством вины. Более того, нередко преступник попадается лишь потому, что подсознание заставляет его совершать необъяснимые на первый взгляд ошибки — толкает, что называется, в руки правосудия.

Жажда самонаказания, живущая в каждом из нас, здоровой психике не может причинить вреда. Зато, попадая на невротическую почву, мазохизм превращается в настоящее бедствие и иногда приводит личность к полному саморазрушению. Острые формы алкоголизма, смертельные психосоматические заболевания, самоубийства — всё это, как правило, проявления самонаказания. Механизмы последнего тщательно исследуют в своей книге «Человек в борьбе с собой» («Харкорт Брэйс», Нью-Йорк) известный психиатр доктор Карл Меннингер. Если в основе эмоционально обусловленного заболевания обнаружен мазохизм, необходимо прежде всего выявить источник вины, а затем убедить подсознание пациента в том, что дальнейшее самоистязание не имеет смысла.

Невротическая необходимость постоянно чувствовать боль может превратить человеческую жизнь в непрерывную череду травм, несчастных случаев и разного рода заболеваний. Опытному доктору подчас достаточно самого беглого ознакомления с распухшей больничной картой, чтобы в больном своём распознать отъявленного мазохиста. Жажда самоистязания — неотъемлемая составляющая практически любого психосоматического заболевания, связанного с ощущением острой боли.

Стоматологи нередко сталкиваются в своей практике со странными людьми: они приходят на удаление, имея совершенно здоровые зубы (за исключением, разумеется, тех, от которых успели уже благополучно избавиться), и объясняют это тем, что, дескать, хотелось бы удалить всё, вставить протез и больше уже о зубах не думать. В действительности ими движет осознанная жажда боли. Как правило, люди эти имеют за плечами богатый опыт всевозможных удалений, вправлений и прочих болезненных операций.

Однажды на приём ко мне пришла очаровательная женщина — назовём её Хелен (герои этой книги совершенно реальные люди, но имена их, по понятным причинам, изменены): более жестокой мазохистки я не встречал в своей жизни. Хелен была ослепительно красива, но исключительно из-за низкой подсознательной самооценки крайне неудачно вышла замуж. Она вечно чем-то болела, непрерывно падала, оступалась, натыкалась на двери — одним словом, истязала себя всеми доступными средствами.

В ходе идеомоторного опроса выяснилось, что ни один день её несчастного детства не обходился без жестоких побоев. Сама девочка, разумеется, не давала к тому ни малейшего повода: в атмосфере непрекращающегося семейного насилия она росла запуганной и рабски послушной — просто мать её была отъявленной садисткой. Постепенно физические издевательства уступали место новым, всё более изощрённым формам пыток.

К тому времени, как Хелен покинула наконец родительский дом, подсознательное отношение к себе у неё уже сформировалось. Девушка пришла к твёрдому внутреннему убеждению, что она — никчёмное, злое, гадкое существо, в противном случае чем можно объяснить такое отношение к ней близкого человека? «Автоимидж» потребовал продолжения истязаний, и подсознание с готовностью приняло на себя роль, которую до этого много лет выполняла мать.

Болезненный опыт прошлого. Как вы, наверное, заметили, в большинстве описанных случаев причины заболеваний были так или иначе связаны с переживаниями детских лет. Чувства вины, негативные внушения и установки, искажённые представления о реальности — всё это тяжёлое психологическое наследие прошлого должно быть вами тщательно проанализировано и полностью обезврежено.

Существенную роль в формировании эмоционально обусловленных заболеваний играют события, окрашенные ужасом, вызвавшие шок, — другими словами, психические травмы. Сильнейшим потрясением для ребёнка может стать смерть близкого человека. Обычно подсознание подавляет в себе эти очаги неутолённой боли; ваша задача — вскрыть их и детально исследовать.

Психическая травма нередко называется причиной серьёзных нарушений речи. Джон Д. сильно заикался, но, как показал идеомоторный опрос, только с трёхлетнего возраста — до этого ребёнок говорил прекрасно. Под гипнозом выяснилось, что в этом возрасте Джон перенёс сильнейшее потрясение.