Люциус Шепард - Новый американский молитвенник

• Название: Новый американский молитвенник
• Автор: Люциус Шепард
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-395-00201-3

Вардлин Стюарт — американский мессия. Говорят, у него включена постоянная горячая линия с богом. Если это правда, вряд ли вам когда-либо приходилось молиться такому божеству.

А началось все с того, что в пьяной драке Вардлин случайно убил человека. Осужденный на десять лет, в тюрьме он начинает писать стихотворения в прозе, своего рода молитвы, обращенные к некоему абстрактному божеству. Он просит не чудес, а всего лишь маленьких одолжений — для себя и сокамерников. И к его изумлению, молитвы не остаются безответными. Он находит себе подружку по переписке и женится на ней, публикует сборник инструкций о том, как прогнуть мир под себя, озаглавленный «Новый американский молитвенник», и выходит из тюрьмы общенациональной знаменитостью. Книга становится бестселлером, ведущие самых популярных ток-шоу соревнуются за право зазвать Вардлина в прайм-тайм. Однако всякий успех имеет свою изнанку, и вот уже телепроповедник-фундаменталист, в прямом эфире обвинивший Вардлина во всех смертных грехах, готов на самые крайние меры…

Впервые на русском.

---

— Да когда же ты снова наконец будешь вести себя как мужчина? — вопросила Диган. — Когда надумаешь, скажешь, понял? Потому что мне до смерти надоело подтирать тебе сопли.

— Избавьтесь от него, — вяло сказал Трит. — Сейчас. Я хочу, чтобы он ушел прочь из моей жизни.

Кинкейда такая перспектива, похоже, ужаснула.

— Но мы не можем этого сделать! Тогда придется все менять!

Впервые с начала съемки оживившись, Трит выпрямился и уставился на Кинкейда:

— Ну, так поменяйте! Меня бесит этот сукин сын, который ходит вокруг да улыбается!

— Если мы предпримем что-нибудь сейчас, — сказала Диган, — начнется неразбериха. Ты это знаешь. Мы еще не готовы.

— Но я же не говорю «Убейте его». Я говорю: сделайте так, чтобы ему жизнь стала не мила. Сделайте с ним то же, что он сделал со мной.

Диган и Кинкейд переглянулись.

— Слушайте, — продолжал Трит. — Разве не естественно было бы, если бы он взял да и покончил с собой?

— У него депрессия, — ответил Кинкейд. — Отличная причина для самоубийства.

— А у тебя та же причина, Боб? Поэтому ты все время думаешь о том, как свести счеты с жизнью?

— Какие счеты… — Кинкейд умолк на полуслове и встревоженно уставился на Трита.

— Думаешь, я никогда раньше не замечал в тебе стремления к смерти? — спросил Трит. — Да я и сейчас его вижу.

— Подумал бы лучше о тех, кто не бросил тебя в трудную минуту! — возмутилась Диган. — Задница ты этакая! Мы ничего не будем менять! Еще не хватало профукать все дело только из-за того, что ему Вардлин Стюарт на нервы, видишь ли, действует!

Брауэр выключил запись.

— Ну, вот, в общих чертах, и все.

Я, наверное, здорово сосредоточился на видео, потому что теперь, когда запись прекратилась, вдруг снова услышал голоса людей на улице, звук капающей отовсюду воды, шум проехавшей мимо машины. Брауэр наблюдал за мной, склонив голову к плечу, как птица, которая не знает, прутик перед ней или червячок, и ждет, когда он шевельнется.

— О чем они говорили? — спросил я.

— А что, разве непонятно?

— О том, чтобы убить меня, так?

— Ну, не так прямо, но в общем да… Отчасти.

Вот когда я пожалел, что отказался от пистолета, который предлагал мне мой Даррен.

— А о чем еще?

— Они намереваются прибрать к рукам ваше дело. После того, как вы умрете… — Брауэр захлопнул ноутбук. — А раскаявшегося и понесшего наказание Трита выставить вашим преемником.

— О да! Это сработает.

— Разумеется, сработает. Вы на себя посмотрите. Раскаявшийся грешник в роли священника. Это ведь работает. И всегда будет работать. Христиане любят юродивых.

— Я не священник.

— Вы лукавите. Рукоположения вы, может, и не прошли, но в остальном действуете точно так же. Вы отвечаете стереотипу. — Брауэр снял ноутбук с полки. — Вот какой сценарий они состряпали. Вы совершаете самоубийство. По чистой случайности, разумеется. Проходит должное количество времени, и всплывает Трит. Он прославляет вас и ваши труды. Кается в прежних ошибках. Рассказывает всем, какой вы были великий человек. И одновременно выдвигает идею о том, что причиной вашего самоубийства стало отсутствие Господа в вашей жизни. Молитва, не обращенная к Богу, может дать земные блага, будет говорить он. Но не небесные. Кстати, Трит весьма приличный актер. Вардлин Стюарт в его изображении будет прекрасен, с легким намеком на Иисуса Христа. Он подхватит факел, выпавший из ваших рук. У него есть свои люди среди вардлинитов. И помощники вроде Кинкейда. Так что, когда он начнет проповедовать новый стиль — разумеется, в своей, авторской версии, — эти люди помогут подтолкнуть вашу бывшую паству к нему.

— Вы же говорили, что Кинкейд работает на вас.

— Мы никогда не встречались, но я знаю способ, как на него повлиять. Не слишком надежный, но до сих пор работал. Дело в том, что я анонимно вложил деньги — и не маленькие — в его земельный проект. Моему агенту удалось выжать из него кое-какую информацию. Однако в случае кризиса он, думаю, опять переметнется к Триту. Диган тоже запустила в него свои коготки. А для старого пердуна вроде Кинкейда она лакомый кусочек.

— Она что, с ним трахается?

— Таковы люди, — сказал Брауэр.

— А как же Трит? С ним у нее что?

— Платоническая любовь. Как у кобры-братца с коброй-сестрицей. Не могу в точности сказать, что именно там у них происходит. Может, они и трахнулись разок, но поняли, что это не работает. Короче, той информации, которая у меня есть, не хватит, чтобы убедить окружного прокурора предъявить кому-нибудь из них обвинение. Вот почему я не пошел в полицию. Боюсь, любое мое действие вызовет у людей Трита бурную ответную реакцию. — Он повернулся и замер, широко расставив ноги, держа свой ноутбук обеими руками прямо перед собой. — Я показал вам то первое видео, чтобы вы поняли, насколько уязвим сейчас Трит. Что бы ни говорили ему Диган и Кинкейд, оба убеждены, что срока, пусть небольшого, ему не миновать. Может, года или двух. Вот почему им надо, чтобы вы оставались в живых до тех пор, пока он не созреет. Но Трит непредсказуем. Он может совершить безрассудство. Вообще-то, — он повел рукой, указывая на обломки вокруг, — мне кажется, он уже его совершил.

Пока Брауэр говорил, я снова с сожалением вспомнил Даррена и его пистолет.

— Черт меня подери! И что я теперь должен делать? Избить его до посинения?

— Не думаю, что это будет необходимо.

Я ждал предложения Брауэра. Тот прищелкнул языком, вынул из кармана визитку и протянул ее мне. На темно-синей лицевой стороне были указаны его имя и телефоны. Оборотная сторона пестрела целым списком написанных от руки имен, среди которых были судья, банкир и член комиссии безопасности штата.

— Справьтесь обо мне у этих людей, — сказал он. — Их телефонов я не даю, они все есть в справочнике. Откройте его, и будете уверены, что говорите именно с ними, а не с моими подсадными утками. Они дадут вам доступ к документам, которые, в свою очередь, убедят вас, что я не охочусь за вашими деньгами. А потом сами решите, хотите вы, чтобы я вмешался, или нет.

— Если вам не нужны деньги, что же тогда?

Брауэр захлебнулся икотой — похоже, так он смеялся.

— Когда я начал разбираться в этой ситуации, то сказал себе, что речь идет о защите ваших интересов. Я считал, что они нуждаются в защите. Как я уже говорил, новый стиль помог и мне. Вот почему я хотел бы подойти к нему ближе, вступить с ним в более близкие отношения. И похоже, мне тоже есть что ему предложить. Но как только я начал изучать Трита, то понял, что мне просто интересно. Десять лет я не совершал ничего противозаконного и истосковался по настоящему делу. Только не поймите меня превратно. Если я вступаю в дело, то, разумеется, рассчитываю на компенсацию, хотя и необязательно в денежной форме.

— Если продолжать слежку, то кто-нибудь из них рано или поздно проговорится. Может, этого окажется вполне достаточно.

— Может быть. Я наблюдаю за Тритом уже пару месяцев. И у меня нет на него ничего, кроме того, что я вам показал. Ну и еще того, что Кинкейд рассказал моему агенту. И я сомневаюсь, что в полиции он заговорит. Слежку я буду продолжать, но время бежит, и это меня беспокоит. Я на сто процентов уверен, что все, здесь произошедшее, придумал сам Трит. Сомневаюсь, чтобы Диган или кто-нибудь еще знали об этом. А это значит, что он вышел из-под контроля и в скором будущем от него можно ждать каких угодно проблем. Есть одно дельце, совсем не сложное, которое можно провернуть прямо сейчас и пустить все его замыслы под откос. Оно же устранит всякую опасность для вас и вашей жены. Но вы должны сами принять решение. Я без вашей санкции не сделаю больше ни шага.

Я взвесил все плюсы и минусы.

— Уж больно ты хитер для меня, парень, — сказал я. — Такое у меня чувство.

Брауэр слегка пожал плечами:

— Какой есть. А вам, по-моему, именно такой сейчас и нужен.

Кусок штукатурки оторвался от деревянной панели на стене, которую пожарные изрубили в поисках скрытых источников огня, и я снова вспомнил о недавней катастрофе. Ногой я оттолкнул от себя обугленный ком бумаги, бывший когда-то сборником дорожных карт, и черная вода в проходе пошла рябью. Тяжесть промоченного атласа пришлась мне по душе, я почувствовал, как от соприкосновения с ним внутри меня что-то вспыхнуло, и мне захотелось наподдать его посильнее.

— Ну, вот что. Если я надумаю пойти этим путем, то позвоню через денек-другой. — Я помахал его визиткой. — По этому номеру тебя найти можно?

— Да, это мое ранчо. Если меня не окажется дома, мобильник у меня всегда с собой.

— Ладно. Позвоню, тогда и договоримся.

— Отлично, — сказал Брауэр.

Глава 17

Единственное, что я усвоил о молитве, это о чем никогда не следует молиться. По телику то и дело слышишь каких-нибудь двинутых спортсменов, которые рассказывают, сколько они молились перед тем, как принять то или иное решение, причем чаще всего речь идет о том, подписать заново контракт со своей старой командой или нет. Не исключено, конечно, что канал Божественного Совета работает только по подписке и, отказываясь принять Христа в качестве личного спасителя, я получаю искаженный сигнал. Возможно. Но я твердо знаю, что создал новый стиль не для того, чтобы упрашивать Вселенную повлиять на работу моих мозгов. Новый стиль — это акт воли. Он сам влияние, и ему не нужно влияние извне. Вот почему у меня не возникло ни малейшего желания написать молитву, которая повлияла бы на мое решение после встречи с Брауэром. По правде говоря, весь остаток того вечера я о нем даже не вспоминал. У меня и с Терезой забот было по горло. Только к утру у меня появилось время серьезно подумать о его предложении, и я немедленно решил, что встретиться с ним надо. Если мне не понравится, чем это пахнет, я просто отойду в сторонку, но если есть хоть малейший шанс на то, что он сможет избавить меня от необходимости до конца моих дней озираться на каждый шорох, я им воспользуюсь. Я позвонил людям, чьи имена стояли на обороте его визитки. Одни свидетельствовали, что он до неприличия богат; другие подтверждали, что на него можно положиться в трудную минуту. Как ни странно, все эти доказательства только усугубили мое нежелание вступать с ним в контакт — опять-таки мне не понравилась чрезмерная хитрость, которая за всем этим стояла. Но, напомнил я себе, встретиться — еще не значит сговориться.