Феликс Аксельруд - Испанский сон

• Название: Испанский сон
• Автор: Феликс Аксельруд
• Жанр: Эротика

Роман не относится к какому-то определенному жанру. В нем примерно в равной степени присутствуют приключения, эротика и философия. Действие происходит в разных странах и временах, в городе и деревне, в офисах, катакомбах и высоких слоях атмосферы. Развитие сюжетных линий происходит по тем же законам, что и в любом другом романе. Задачей автора было, чтобы почти каждый читатель, в меру своего вкуса и интеллекта, нашел в нем что-то интересное для себя.

---

Надо сказать, что в нашей семье не принято скрывать друг от друга содержимое сумок, кошельков и так далее. Я и полутрусы свои спрятал только затем, чтобы избежать лишних моральных проблем в первую очередь для моей супруги. Я хранил их в устроенном мной тайничке за томами энциклопедии — может быть, не столь уж надежном месте с точки зрения мастеров сыска, но во всяком случае скрытом с глаз моей жены (а заодно — и наших детишек).

Так вот — представляете ли Вы, дорогая, мое изумление, когда один из открытых мною пакетов явил мне… что бы Вы думали? Полутрусы! Может быть, подумалось мне, я не один такой умный? Может, в более развитых странах это уже общепринятый ширпотреб? Я присмотрелся к определяющему срезу. Я не технолог швейных изделий, но отличить отделанный край от просто обрезанного (и даже слегка сыплющегося) мне по плечу. Полутрусы были такие же, как у меня, то есть самодельные. Совпадение? Невероятно. Телепатия? Ерунда; в таких вещах я материалист и не верю в передачу на расстояние мыслей о галантерее.

Я спрятал полутрусы обратно, пошел на кухню и, делая кофе, задумался. Итак, жена все же нашла мой тайничок. Я без труда вычислил, когда это произошло. Незадолго до ее отбытия, когда вновь потеплело (притом резко; я вмиг отказался от полутрусов), она учинила большую уборку. Я помню тот день; он запомнился мне потому, что по ходу рутинных утренних хлопот она посмотрела на заоконный термометр и, улыбаясь и явно сочиняя на ходу, произнесла буквально следующее:

Шестнадцать градусов сейчас,

И это просто высший класс.

Через неделю будет лето,

И ты, дружок, увидишь это —

что было совершенно на нее не похоже; никогда ни до, ни после моя жена не сочиняла стихов. Я улыбнулся ей в ответ, несколько удивленный, но не придал этому особенного значения. Я ушел на работу; она занялась уборкой — окна, просушка одеял и так далее… Видно, она перевернула в квартире буквально все. И нашла. Но когда я вернулся домой, она ничего мне не сказала.

Догадаться о назначении полутрусов несложно, особенно ей, знающей о некоторых моих пристрастиях; но почему же она, не сказав мне ни слова, привезла из-за границы такие же? Загадка захватила меня. Увлекшись своим мысленным поиском, я едва не испортил кофе. Но я догадался! Я нашел. Единственным объяснением могло быть ее желание поиграть со мной — примерно так, как это делаем мы с Вами, дорогая. Наша с Вами игра напоминает мне игру в куклы (не зря же Вы обсуждали куклы в секс-шопе), а жена моя затеяла что-то вроде казаков-разбойников — ну, в общем, прятать и находить. Может быть, обмениваться какими-нибудь записочками. А что предположили бы Вы, дорогая?

SEND

Но я же не знаю твоей жены — ты так вежливо уклонился, когда я попросила рассказать мне о вас… А почему ты не думаешь, что она просто надумала сделать тебе подарок? Подарок — я имею в виду не сами полутрусы (смешное словцо!), а ее признание твоих пристрастий.

Это был бы неглупый подарок. Тем самым она заодно и сказала бы: зря ты их прятал, дружок… больше доверяй своей женушке. По крайней мере, я на ее месте сделала бы именно так.

SEND

Положим, не так уж я и уклонился; кое-что я все-таки написал... однако Вы меня озадачили. Я был уверен, что мое объяснение единственное.

Но — если это был такой подарок — почему же она не вручила мне полутрусы?

SEND

Хм, не вручила… Может, просто забыла?

SEND

Разве Вы смогли бы такое забыть?

SEND

Я — нет. Но при чем здесь я? Впрочем, продолжай… или ты уже рассказал все, что хотел?

SEND

Я рассказал события, но не рассказал то главное, ради чего я, собственно, все это пишу. В конце концов, не так уж важно, зачем моя жена привезла полутрусы. Важно, что я никак не ожидал от нее такого поступка; даже тот факт, что могут быть разные его толкования, лишь добавляет моим ощущениям остроты. Это загадка. Как если б все время ходил по одному и тому же месту, а потом вдруг обнаружил, что там под землей что-то есть. Неизвестно что — может, клад, а может, источник… да и неважно что; главное — думал, пустое место, а вот на тебе.

Это наполняет меня чувством вины. И досады. Я не страдаю, как страдаете Вы, утратив Вашу любимую; мне просто жаль, что загадка (та самая «тайна, что не влечет — лишь разочаровывает» — помните?) томилась втуне столько лет и сейчас, может быть, уже опоздала.

Собственно, я всего лишь поплакался Вам. Так же, как Вы мне с месяц назад плакались по другому, уж конечно более весомому поводу. Наверно, я хотел бы, чтобы Вы как-то меня утешили. Кому я еще скажу это, как не Вам?

SEND

Ничего не понимаю. Если ты угадал и это «казаки-разбойники»… что, ты не будешь играть с ней?

SEND

Я не знаю. Мне тяжело. Если я возьму ее руку, протянутую навстречу мне… и через год-два повторится все то же, что у нас уже было — это превращение в рутину, почти отчуждение… Мы уже не столь молоды; я боюсь.

Но что мы все обо мне да обо мне? Моя цель выполнена; я поплакался, Вы утешили меня насколько могли, и мне уже легче. Расскажите что-нибудь о себе, дорогая. Как идет расширение наших границ?

SEND

Как тебе сказать… не знаю, будет ли это тебе интересным. Лучше бы ты не спрашивал, а просто расстегнул штаны.

SEND

Штаны у меня и так расстегнуты… но что за особые новости? Теперь Вы заинтриговали меня.

SEND

Но это вовсе не так интересно, как полутрусы… Видишь ли, я купила себе куколку.

SEND

Для Ипполита, да? Как Вы назвали ее?

SEND

В том-то и дело, что не для Ипполита. Я купила просто куколку, в магазине игрушек. Для себя. Я назвала ее Машей.

SEND

Странно. Вы обнимаете ее, да?

SEND

Трудно мне описать это. Я обнимаю ее, я целую ее, я раздеваю ее и одеваю, я купала ее вечером и уложила спать рядом с собой. Но Ипполит здесь не при чем; Маша еще слишком мала для Него.

SEND

Выходит, зря я расстегивал штаны. Разве мы можем заниматься любовью при маленьком ребенке?

SEND

Да уж не беспокойся, я хорошо покормила ее и уложила спать, так что она наверняка ничего не слышит. Но сейчас я не хочу о ребенке! Я лежу перед тобой с раздвинутыми ногами и вижу, как ты, стоя на коленях, придвигаешься ко мне. Ты берешь мои ноги и забрасываешь их себе на плечи. Я закрываю глаза. Я ощущаю твою руки на своей заднице. Ты поднимаешь меня за задницу. Ты опускаешь мою задницу к себе на колени. Войди же быстрее в меня.

SEND

Я в тебе. Мой член в тебе. Я вижу, как он появляется, поблескивающий, и опять исчезает внутри, стремясь забраться поглубже. Любимая! Я не понимаю почему, но этот акт сообщает мне привкус горечи. Может быть… почему бы нам не встретиться разок наяву? я имею в виду — в реальности? Мы можем надеть маски. Можем всю ночь молчать. Но мы лучше узнаем друг друга… будем лучше представлять себе эти упоительные картины…

SEND

Не мешай. Сейчас… сейчас… ооооооооооооооо

SEND

Ты дурак. Ты мне чуть не испортил оргазм. Никогда больше не смей предлагать мне такого!

Если бы не дал кончить, я вообще залупилась бы как следует. А так — просто не поцелую тебя на прощанье, вот и все. И опять буду спать с маленькими. Со всеми вместе, сбившись в теплую стайку, как когда-то спали в пещерах.

Понял? Пока, дурачок.

SEND * * *

Зазвенел звонок — металлический, настоящий.

— Вальдемар Эдуардович, принесли пакет персонально для вас. Мне занести?

— Что за пакет?

— Не знаю. Небольшой, твердый… Написано — вам лично, то есть г-ну Палашевскому.

— Занеси. Стой! Ты уже расписалась за него?

— Мне не предложили. Честно говоря, я даже не видела, как его занесли.

— Что значит «не видела»?

— Вальдемар Эдуардович, — укоризненным тоном сказала Аллочка, — я могу на минутку отойти от стола?

— Не трогай пакет.

— Но я его уже…

— Осторожно положи на стол и не трогай.

Встал, пересек чертов кабинет, выскочил в приемную.

— Вы меня пугаете, Вальдемар Эдуардович, — тревожно сказала Алла. — Это просто… на ощупь это больше всего похоже знаете на что? На видеокассету.

— Алла, ты иногда смотришь телевизор?