Оксана Демченко - Демченко Оксана

• Название: Демченко Оксана
• Автор: Оксана Демченко
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9922-1315-7

Ты сын вождя, наследник славы великого деда, получивший право стать воином огня. Вот бледные, и они враги,— все просто. Бери по праву победителя что пожелаешь, бери и не сомневайся! Пусть гудит гневом пламя, дарующее силу. Ты уверенно владеешь им… однако не владеешь собой. Стоит ли победа в бою такой жертвы? И какие еще принесешь ты, стремясь к величию? И от чего откажешься, чтобы, повзрослев, остаться собой в большом мире, где нет простых путей и однозначных ответов?

---

   - Вряд ли стоит наказывать за свои ошибки дверь, - отметил гратио, и, когда Банвас наконец-то опустил руки, добавил в тишине: - Впервые вижу столь яростное раскаяние. Причин для него немного, я пережил зиму, и это оказалось не так уж сложно. Но я буду рад видеть вас всех снова. Пока же мы должны сосредоточить свое внимание на важном деле, доверенном Ичивари самим вождем. Постарайтесь более не создавать столько шума. Полагаю, сегодня люди и без того не спят и ожидают худшего. Тем более - бледные.

  Джанори негромко стукнул в дверь костяшками пальцев. Чуть подождал и сказал в полный голос:

   - Маттио, это я, Джанори. Открывай, ничего дурного не происходит, мы всего лишь пытаемся тебя разбудить.

  За досками, попорченными кулаком раскаявшегося махига, послышался шорох, судорожный вздох. Возня, невнятные причитания. Лязгнул засов, дверь приоткрылась. Дрожащий свет лампы, зажатой в дрожащей руке, озарил бранд-пажей, гратио, Ичивари - и хозяина дома, воистину бледного, до синевы... Банвас виновато повел плечами. Ему и в голову не пришло, что в поселке могут бояться стука в дверь.

   - Моего брата нет здесь и я ничего не знаю, - начал старик задыхающимся шепотом. - Ничего, понимаете?

   - Давай присядем, - предложил Джанори, опускаясь на бревно невысокого порога и без спешки выпрямляя ноги. - Как я устал... Но не прийти не мог, я переживаю за Томаса. Все мы переживаем. Он ведь пропал. Его ищут, и пока нет вестей. Ужасно. Я просил за него Дарующего по мере моих малых сил, но потом осознал: надо молиться вместе.

  Ноги Маттио подкосились, он сел на порог и уронил лампу, подхваченную Банвасом. Старик закрыл ладонями лицо. Его плечи задрожали.

   - Как страшно жить, гратио! Как страшно... Я говорил им: я не профессор, я всего лишь сын горного мастера и мало что помню. Но я не смел возражать, когда они потребовали и приказали, я всегда боялся. С того дня, когда они пришли на ферму с факелами и согнали нас к сараям. Я все помню, я вижу каждую ночь, сорок лет... И то, что было, и то, чего не допустил Дарующий. Они ведь пришли нас сжечь, да! И вот опять ночь, опять стук в дверь. И мой брат объявлен злодеем.

   - Скорее жертвой, - осторожно поправил Джанори. Старик затих, не разгибаясь и почти не дыша, и гратио продолжил: - Томас не мог причинить вред, это все понимают. Он стар и болен. Надо разобраться, кто его видел, где, когда. Его все разыскивают, он ведь еле ходит и пропадет в лесу. Один... ночью. Ты отослал его, все так? Ты попросил кого-то из своих учеников, и его проводили в надежное место.

   - Кто мог сказать? - испуганно шепнул старик. Покосился на сидящего рядом и почти с вызовом добавил: - Ты ведь назвал себя гратио. Гратио не разглашают доверенного им наедине.

   - Мне никто не говорил, но это слишком очевидно, - улыбнулся Джанори. - У тебя есть ученики, махиги. Тебя уважают. Когда загорелась библиотека и многие сгоряча стали кричать невесть что о Томасе, мальчики сами пришли и сами предложили помощь... Так?

  Старик сокрушенно кивнул, снова сжался и заплакал, уже не пытаясь скрыть слез. Теперь он не молчал. Торопливо и путано бормотал, будто старался избавиться от бремени тайны и заодно - от груза одинокого бессловесного отчаяния. Да, Томас был дома. Он, Маттио, припозднился с делами в университете, занимаясь с учениками - и сам видел пожар, слышал крики и угрозы брату. Поспешил домой. У дверей, в прихожей, нашел сверток с окровавленным пером и понял: худшее еще впереди. Кто-то решил извести брата и указания подстроил столь явные, что надежды на спасение нет... А он даже не успел перепрятать сверток, когда пришли махиги.

   - Значит, Гух и Учети увели старика Томаса, - прищурился Банвас. - Как я сразу не сообразил? Они на горном деле совсем с ума сошли, полсарая за университетом завалили кусками особо ценного камня. Этой... породой. Образцами. И за своего профессора кому угодно шею свернут. Тогда яснее ясного, куда они упрятали Томаса. В пещеры у ручья. И близко, и найти там хоть целую толпу Томасов, не зная коридоров, невозможно.

   Ичивари уже скрипел пером, кивая и торопясь. Он не надеялся, что первый же бледный так много расскажет и прояснит. И что Джанори столь умен! Уловил то, что не пришло в головы им всем, знавшим 'похитителей' бледного Томаса много лет.

   - Надо осмотреть дом, - мягко и негромко подумал вслух гратио. - Эти злодеи могли еще что-то подбросить твоему брату. Лучше уж выяснить все сразу. Он слишком стар, чтобы повторно страдать из-за твоих извечных страхов и снова хромать в лес, ночевать в холодных пещерах. Наверняка без огня...

   - Что я могу увидеть в доме? - отмахнулся Маттио. - Я почти слеп! Если бы я осмелился, попросил бы вас, славный сын вождя, дать мне во временное пользование лупу. Так я хотя бы мог уверенно читать... Смотрите сами, вот дом, идите и смотрите. Заодно поищите, будьте так любезны, мой компас. Старый, из вещей с того берега. Я хотел передать его университету, но не могу обнаружить нигде... ищу с весны.

  Ичивари кивнул и жестом предложил пажам начать осмотр дома. Банвас важно увел младшего, прихватив лист бумаги и перо - для записей. Ичивари остался на улице. Сел и закинул голову, изучая рисунок звездного неба и широко улыбаясь удаче с первым свидетелем.

   - Тебе еще рано думать о смерти, - нахмурился Джанори, с тревогой глядя на старика. - Что это за глупости: подарить? Словно дни истекают и чаша жизни пустеет...

   - Я устал бояться и ждать худшего, гратио, - пожаловался старик. - Не надо меня утешать, я знаю все твои слова. Но я не умею верить смуглым, как не верю и бледным. Мы разные, рано или поздно все закончится плохо. Если бы не мои мальчики, я давно бы...

   - Твои мальчики, - рассмеялся Джанори. - Ученики, которые дороже родных. Не гневи Дарующего, твое счастье велико, но ты ослеп и не желаешь его видеть. Ты любим и уважаем, за тебя переживают, о тебе заботятся. Прими это, и оставь пустые страхи прошлому. Жаль, нет времени поговорить... Ичи, ты записал все важное?

  Ичивари кивнул, вслушиваясь в неспешно приближающийся перебор копыт. Вышел на середину улицы - все верно, отправленный за Шагари паж привел пегого. Истратил на это простое дело куда больше времени, чем ожидалось. Потому что он, Ичивари, пока не умеет глядеть в души людей и видеть то, что так явно и зримо для гратио или деда. Да и для отца, пожалуй... Намерения. Мысли. Порывы и желания. Паж прибежал на конюшню, бросил на спину Шагари шерстяной потник, затянул широкий ремень, удерживающий это 'седло'... и попытался прокатиться на священном жеребце. Иначе и быть не могло! Дальше тоже все видно отчетливо: Шагари терпит на своей спине только тех, кого уважает и признает. Или тех, кого просит везти друг Ичивари.

   - Сильно он тебя? - посочувствовал сын вождя пажу, хромающему и с трудом сдерживающему недопустимые для мужчины слезы. - Укусил или копытом достал? О, да ты дважды пробовал сесть в седло... мужественный поступок. Хоть и глупый.

   - Трижды, - шмыгнул носом недоросль, втайне радуясь восхвалению своего мужества. - Потом я вспомнил, что дело спешное... Прости, Ичи.

   - Сильно болит нога?

   - Нет! Совсем не болит, ничуть...

  Теперь по голосу пажа было ясно: он уловил новую угрозу: сочтут больным и отправят домой. Ичивари подозвал коня и похлопал по шее. Шепнул в ухо 'слабый, ниже', и пегий неторопливо подогнул передние ноги.

   - Джанори, садись в седло, - предложил сын вождя. - Полагаю, нам пора. Это ведь Банвас шумит. Значит, закончил записывать важное.

   - Дом совсем маленький, - согласился гратио. - Вряд ли в нем есть что-то еще, подброшенное злодеями и не найденное. Но теперь мы будем знать это наверняка, и злые языки не пустят сплетню.

  Он неторопливо подтянул сперва одну ногу, затем вторую, встал рывком, цепляясь за дверной косяк. И пошел к коню. Ичивари даже зажмурился от нового приступа острой вины. Как однорукий пережил зиму? Ведь едва ходит... и ноги у него болят. Застудил кости, не иначе. Говорят, есть такая болезнь, очень опасная и мучительная. Но гратио хорошо справляется, по лицу страдание не прочесть. Словно он - истинный махиг...

  Шагари принял седока без возражений и даже встал с колен по возможности мягко, словно понял боль и проявил заботу. Впрочем, Ичивари все время стоял рядом и гладил коня, убеждая: седок достойный, обижать нельзя. А заодно объяснял гратио, как следует вести себя, ведь бледный, судя по всему, впервые получил возможность сесть на коня и радовался с какой-то детской непосредственностью. Это было приятно и позволяло окончательно избавиться от бремени старой вины... За суетой Ичивари отвлекся от всего и заметил Банваса, лишь когда тот, покинув дом, сунул сумку с записями в руки сына вождя и, бесцеремонно отодвинув его плечом, встал у головы коня. Глянул на гратио снизу вверх.

   - Ничего не нашли, что и записали в подробностях. Компаса тоже нет, - отчитался рослый махиг. - Куда двинемся дальше?