Сергей Смирнов - Султан Юсуф и его крестоносцы

• Название: Султан Юсуф и его крестоносцы
• Автор: Сергей Смирнов
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-000059-6

Роман С. Смирнова посвящен жизни одного из самых колоритных персонажей средневековья — султана Саладина, которого главные враги, крестоносцы, уважали за благородство больше, чем союзники-мусульмане. Сюжет основан на одном из преданий о том, как султан послал пленных крестоносцев спасать английского короля Ричарда Львиное Сердце.

---

И вот, когда по полу покатился еще один пустой кувшин, пятый или шестой по счету, Омар Хайям с грустью заметил:

— Жаль, что Всевышний послушался Пророка и запретил вино в Раю. В аду его, понятное дело, нет. Иначе откуда взяться адским мукам…

— Значит, надо создать рай на земле… и наполнить его вином и женщинами, — решил его друг, с трудом ворочая глазами.

— Рай на земле? Для этого надо стать богом, — усмехнулся Омар Хайям.

— А я могу стать богом, — без тени смущения, ответил Хасан ибн-ас-Сабах, невольно выдав свои затаенные мысли. — Главное ведь что? Главное, чтобы людишки не сомневались, что заживо попали в рай, что они безгрешны. Тогда они будут славить своего бога.

— Тебе не хватает только невидимого воинства ангелов, которые со всех ног… вернее, крыльев несутся исполнять твою волю, — пробормотал Омар Хайям, встряхивая за горло последний сосуд. — Было бы теперь кого послать за вином.

— Будет у меня и воинство ангелов, — заявил Хасан и уронил голову на грудь, будто и она была одним из тех опустевших и уже бесполезных сосудов.

На другой день жизнь вовсе не казалась раем. Мучаясь от головной боли, Омар напомнил Хасану о его неслыханных притязаниях:

— А в твоем раю ты отменишь похмелье?

— Увидишь, — резко, словно обидевшись на друга за неверие, ответил Хасан.

Именно в тот день укрепился в своих замыслах Хасан ибн-ас-Сабах, задетый другом-поэтом, дару которого он всегда завидовал.

Он стал еще глубже изучать исмаилитское учение. Исмаилиты верили в махди, невидимого до поры до времени имама. В один прекрасный день этот великий имам должен появиться на земле и утвердить царство вечной справедливости. Хасан понимал: убедить людей, что ты есть махди означает стать глазах всемогущим божеством. А еще Хасан очень понравилось то, как исмаилиты читают Священную Книгу Коран, видя в ней особый, скрытый смысл, доступный только «избранным». Ведь стоит сказать человеку, что он, в отличие от простых смертных, достоин знать тайны — сначала маленькую, а потом большую — как он пойдет за тобой по любой дороге лишь бы только утолить свою гордость и невольно возомнить из себя ангела, ведающего надмирные истины.

Хасан побывал в Египте, где правила Фатимидская династия еретиков-исмаилитов, и имел беседы со многими тамошними мудрецами и прочими «избранными». Настойчивость и рвение, с которыми он пытался достичь высших ступеней «избранности» встревожили каирских мудрецов. Они посмотрели Хасану за спину и увидели, что его тень способна отклоняться от направления солнечных лучей. Они тогда переглянулись и мысленно сказали друг другу: «Этот метит в самозванцы».

Но и Хасана ибн ас-Сабаха чутье тоже никогда не подводило. Спасая свою жизнь, он успел скрыться из Каира и поспешил домой, в Персию. Там он поселился в мазендаранской глуши, в одном селении, известном своими выносливыми пастухами и воинами. Он стал действовать так, как действуют проповедники-низариты[105] одного из исмаилитских толков.

В том селении Хасан ибн-ас-Сабах стал вести жизнь благочестивого мусульманина, соблюдая все предписания, установленные Пророком. Вскоре жители обратили свои удивленные взоры на «праведника». Хасан беседовал с ними, как вали с неразумными детьми, проявляя достоинства своего ума. Он говорил, что они погрязли в грехах, и люди соглашались и горестно вздыхали. Он говорил, что в еще большей греховной мерзости погрязли эмиры, кади и муллы, которые поддались неуемной гордыне и стяжательству, и с такими словами селяне соглашались еще охотнее. Те из жителей, коих Всевышний одарил ясным рассудком и любознательностью, начинали задавать Хасану разные вопросы о том, когда же наконец у Господа кончится терпение и Он изменит мир к лучшему. В ответ же Хасан хитро прищуривался сам начинал задавать любопытным куда более каверзные вопросы, сбивавшие их с толку. Например, почему Бог создал на руке пять пальцев, а не шесть или не три, но очень сильных. Или почему Бог заставил овцу жалобно блеять, а не грозно лаять, отпугивая волков. «Подумайте, — говорил Хасан, — ведь Бог дал вам разум… Или не дал?» Люди уходили в смущении и с неизбывным желанием узнать от своего уважаемого вали разгадки всех небесных тайн.

День проходил за днем, и люди все больше думали о всяких туманных тайнах, чем о своих повседневных хлопотах. Все начинало валиться у них из рук. Хасан выждал, пока урожай созреет.

И вот в одно ясное утро души жаждущих истины озарились великим знанием: скоро к ним грядет махди, посланец Всевышнего. Он, махди, утвердит на земле вечное царство справедливости… и конечно же первой столицей этого царства станет селение, чьи жители встретят махди подобающим образом, то есть — в едином порыве поклонения. И жители этого селения по воле тайного имама превратятся в ангелов. Легко вообразить, какая безумная радость охватила селян: уж они-то примут махди так, как никакому султану или падишаху не снилось. Хасану оставалось не столько поддержать их порыв, сколько сдержать его и направить в нужное русло.

Для начала объявив себя всего лишь посланцем, а не самим махди (всему свое время), его самым ничтожным слугою, Хасан сказал, что махди угодно, чтобы люди «подготовили ему дом» и своими руками создали маленькое царство справедливости, оградив его от кровожадных эмиров, алчных судей и лицемерных мулл. В тот же миг Хасан оказался главою маленькой, безоружной, но беззаветно преданной ему армии. Прошло еще немного времени — и в селении появилось оружие. Жители были готовы отдать весь скот и свои последние медяки, чтобы утвердить и отстоять свой рай на земле. Постепенно и армия выросла, когда слух о скором пришествии великого имама просочился в соседние селения.

Спустя год или два Хасан и его приверженцы овладели одной из самых отдаленных и самых неприступных крепостей Персидского царства, называемой Аламутом. Воины Хасана быстро забыли о своих стадах и плугах, воображая, что все они скоро станут ангелами. Однако пока махди не превратил их в ангелов, приходилось питаться земными плодами. Ничего не оставалось, как только собирать дань с тех селений, что находились в окрестностях Аламута. Да и на что иное годились их невежественные, далекие от великих истин, жители.

В то время — а было это почти сто лет назад, когда воинство франков впервые двинулось в Палестину — у правителя Персии хватало других забот, и он как-то не обратил внимание на то, что «у него на спине», в том месте, до которого трудно дотянуться своей рукой, появился чирей. Когда же он и его приближенные опомнились, чирей уже опасно разросся. Его оказалось нелегко сковырнуть: малейшее прикосновение к нему вызывало нестерпимую боль.

Да, к тому времени, когда правоверные опомнились и увидели, что на землях Пророка образовалось крохотное, но очень опасное государство еретиков, у Хасана уже появилась невидимая армия «ангелов», с быстротой молнии несущих не весть Божию, а смерть. Этих «ангелов» стали называть ассасинами.

Люди Хасана ибн-ас-Сабаха ходили по ближним и дальним селениям и примечали в них крепких юношей. Сначала головы у этих юношей начинали кружиться от вести, что они — избранники махди и достойны райской жизни. Они легко поддавались уговорам оставить свой дом и род и последовать за посланцами Хасана прямо в райские обители. Когда они попадали в Аламут, их головы начинали кружиться от дыма. То был дым курящегося гашиша.

Дьявольский аромат погружал юношей в забытье, а потом они на короткое время приходили в себя, оказываясь в вожделенных ими райских кущах. Их окружал чудесный сад, полный невиданных плодов, птиц и прекрасных девушек-гурий. Такое блаженство, такие ласки никогда не снились простолюдинам. Они тонули в наслаждении… пока не достигали его дна, вдруг оказавшись посреди безжизненного простора пустыни или в темном глухом ущелье.

Тут перед ними появлялся сам Хасан ибн-ас-Сабах и возвещал, что юноши, вступившие на путь истинного познания, лицезрели его цель и смогут вновь обрести блаженство — уже навеки, — если вверят себя в руки мудрого учителя.

Понятно, что новообращенные были отныне готовы на все, искренне веря, что и вправду побывали на седьмом небе. Немало золота пришлось потратить Хасану, чтобы создать в крепости сказочный сад и населить его рабынями, чья цена на невольничьих рынках спорила с ценой самых породистых коней. Но он знал, что все траты окупятся, и не ошибся.

Невидимая армия пригодилась, как только у Хасана стали появляться могущественные враги.

В Аламуте юношей учили не только приемам охоты на хищников, но и тому, как принимать чужие обличья с тем, чтобы на дороге или на городской улице никто не мог отличить их от дервишей, или торговцев, или учеников медресе, или воинов эмира.