Виталий Люлин - Когда усталая подлодка...

• Название: Когда усталая подлодка...
• Автор: Виталий Люлин
• Жанр: Биографии и Мемуары

Много за последние годы сказано о Вооруженных Силах СССР, великой державы, канувшей в лету волею истории и руками политиков. Снята завеса многих тайн, окружавших армию и флот, особенно самые современные и мощные их отряды. А когда стало можно обо всём говорить, оказалось, что обличать и поливать грязью прошлое — легче и доходнее, чем рассказывать о жизни, как она есть, не возвеличивая заслуг, но и не впадая в прокурорский тон.

---

Всплывал, как и погружался, старпом, под молчаливым наблюдением командира. Из первого отсека начали выборку якорь-цепи, а механик перегонкой воды из носа в корму стал дифферентовать лодку, добиваясь дифферента в 3 градуса на корму. Остаточная положительная плавучесть справилась с присосом к грунту, и лодка начала медленно всплывать. Напряглись в ожидании полной выборки цепи.

— Есть!… Лодка вдруг замерла, а потом резко «клюнула» на нос. Сейчас должен оторваться ото дна якорь. Но… дифферент на нос продолжал нарастать, и из первого отсека поступил тревожный доклад:

— Нагрузка на шпиль возросла! Якорь-цепь не выбирается!…

— Стравить якорь-цепь! На клюз 100 метров!… — как хлыст стеганула команда командира.

Загрохотала якорь-цепь, и дифферент стал отходить на корму.

— Всплываем без хода! Механик — гони за борт! Пузырь — в среднюю!…— сыпятся четкие приказания командира.

После пузыря в среднюю группу ЦГБ лодка начала быстро всплывать. Командир приник к перископу.

Всплыли. Начали выбирать якорь. Вот тут-то и выявилась залипуха. Якорь на своих лапах выволок какой-то кабель. Не иначе, как штурман промухал какое-то извещение мореплавателям и не нанес этот кабель на карту. Точку рассредоточения выбирает не командир. Ее назначает каждой лодке штаб. Что, и флагштурман прозевал этот кабель и не назначил нам другую точку? О кабеле в нашей точке рассредоточения должен был немедленно доложить ему штурман. Могла быть и другая ситуация. В бухте военными строителями и специалистами «Гидроспецстроя» в обстановке особой секретности сооружалось скальное укрытие для подводных лодок. Могли и они протянуть какой-то свой кабель по дну, не афишируя своих деяний.

— Ну что, мичманец, вляпались мы в лужу по твоей милости, а? Почему у тебя на карте не обозначен этот кабель? А может, мы не там встали?… — навалился на меня командир с обвинениями.

— Тащ командир! Вы же сами определяли место по трем контрольным пеленгам перед погружением и после всплытия! Мы в нашей точке, с точностью до метров! А вот почему не обозначен кабель на карте — не знаю… — оправдываюсь изо всех сил. Кому охота быть утопленным?!

По бухте спешили к своим причалам другие «эсочки», а мы еще ковырялись с выборкой якоря, пытаясь освободиться от кабеля.

— Потерять якорь — позор мне и кораблю. Но если мы оборвем кабель, не миновать головомойки и комбригу. Положит он нас в этой точке на грунт до скончания века… Якорь-цепь расклепать и сбросить якорь вместе с кабелем! Шпарим к причалу, а там будем думать, что делать дальше и как выскребаться из этого говна… Только быстро! Сам смотайся на носовую надстройку и ускорь это дело… — высказывает свое решение командир, обращаясь к старпому.

— Робертине Лоретти я вырву яйца, и однозначно! (Робертино Лоретти — кличка штурмана на экипаже). Тебя утоплю в следующий раз, если не справишься с важнейшей задачей. Видишь вон тот зеленый забор недалеко от плавпричалов? — это уже ко мне.

— Вижу, тащ командир!…

— Так вот, за тем забором — склады НЗ. На складе есть все, в том числе и якоря с якорь-цепями. А еще там есть древний мичманюга, который может решать любые вопросы. К завтрашнему утру на лодке должны быть якорь-цепь и якорь в клюзе. Усек? Более подробный инструктаж и атрибуты душевного общения с мичманюгой получишь у старпома… Оба мотора — Товсь!… — скороговоркой озадачил меня командир, как только старпом прокричал с надстройки откровенную липу:

— Якорь чист и в клюзе! Можно давать ход…

Через полчаса мы уже ошвартовались у плавпричала, но вторым корпусом к нему.

— Срок исполнения приказа командира остается прежним. Вот тебе пара бутылок шила за якорь и автокран. Набери еще пару рюкзаков тушенки и рыбных консервов. Их полно за шпациями в отсеках. Все должно быть сделано под покровом сумерек и тайны. Понял? И поспеши на склады, пока мичманюга-дремлюга не наквасился до тебя и не слинял домой или в какую-нибудь шхеру. Времени у тебя в обрез… — проинструктировал меня старпом.

— А как мне найти этого мичмана? Как его звать-величать и фамилия?

— Я же тебе сказал — Дремлюга. Увидишь там, на складе, замшелого мичманка — это и есть он, Дремлюга. Пошевеливайся… — выпроводил меня старпом из своей каютки-шкафа во втором отске «эсочки».

Прихватив с собой пару боцманят-матросов с рюкзаками атрибутов взаимопонимания, отправился добывать автокран, якорь-цепь и сам якорь. Честь командира и экипажа висели на волоске. Опять же, окончание стажировки не за горами. Не хотелось обмишулиться.

Операция «Якорь»

На территории Кольского полуострова, на многих островах и вблизи военно-морских баз складов НЗ было великое множество. Деревянный забор или просто колючая проволока по периметру территории, будка-сторожка, да тросик вместо ворот. Все, что можно сожрать и выпить, сберегается в металлических ангарах под замком, остальное, несъедобное, от якорь-цепей, стальных швартовных концов, якорей и прочих железяк, до глубинных бомб, «хранится» под открытым небом и восьмимесячным снегом. Охрана — условная, и, как правило, пьяная. Все отдано на откуп дисциплинированного и вусмерть запуганного местного населения. «Стой! Запретная зона!» — торчат редкие таблички. Даже вороватый путник обходит подобные таблички за версту.

На такой склад НЗ пришлепали и мы, чтобы тайно заполучить якорь с цепью, каким-то образом уволочь его со склада и водрузить в клюз подводной лодки. Воротами склада служил натянутый тросик с тремя маленькими красными флажками на нем. Не иначе, чтобы на территорию склада не проникли волки и бродячие собаки и не потревожили крепкий сон бдительной охраны.

Охрану мы не обнаружили, а вот мичмана Дремлюгу отыскали мгновенно, на крыльце сторожки охранников. Мичманок был не просто старым, а замшело древним, как леший в омуте. Из-под зимней шапки двумя вениками из ушей торчали седые волосы. Их дополняли сивые и обвислые запорожские усы с подпалинками от курения. Усы уныло свисали ниже подбородка. На нем красовался матросский бушлат возраста светлой юности хозяина с мичманскими погонами. Не менее древние, флотские суконные штаны были заправлены в яловые сапоги. Он сидел, греясь под лучами яркого весеннего солнца, лениво покуривая.

— Вот этот дядька Черномор и есть мичманюга-Дремлюга. Прав был старпом, его ни с кем не перепутаешь…. — подумал я, увидев эту флотскую древность.

— Тащ мичман! Это Вы — Дремлюга?… — обращаюсь к нему.

— Я. А что, не видишь? Сижу, курю, дремлю… Значит, я и есть Дремлюга. С чем пожаловал?

— Мне бы заполучить метров двести якорь-цепи и якорек для «эсочки», а то наш изоржавел до трухи. Негоже лодке быть без якоря…

— Знамо дело, что негоже лодке быть без якоря… — хитро щурится Дремлюга, разглядывая меня и прикидывая что-то свое, дремлюжное.

— А как же ты его попрешь? На своем горбу, что ли? И опять же, есть ли у тебя бумаги на все это добро?…

— В том-то и дело, что бумаг-то у меня и нет. Но есть кое-что другое, что скомпенсирует, я думаю, отсутствие бумаг. Пришел сначала к Вам. Если найдете возможность помочь подводникам, можно будет найти автокран и на нем доставить все добро на лодку. Кран и там понадобится. Так как, товарищ мичман?

— Как-как? Никак! Чать я сам старый подводник, а не какой-то бюрократ бумагомаратель. Зайдем-ка ко мне в каморку, обсудим это дело…

Обсуждение длилось аж…. две микросекунды, необходимых, чтобы водрузить на стол рюкзачок и бутылку шила.

— Я с твоими матросиками буду выгребать из-под снега якорек с цепочкой, а ты, милок, дуй, по-шустрому, на поиски автокрана. Сейчас обед на бригаде, проще всего отловить стройбатовский автокран в районе камбуза.

Водители любят там поошиваться и подкормиться. И вот еще что. Не забудь у старпома взять какую-нибудь бумажку с печатью, типа доверенности, на получение всего этого добра. Мало ли, лет через триста, кому-то вздумается пересчитать все добро на складе. О бумажке и якоре не должна знать противолодочная база, я правильно понимаю?… — изложил свои мысли мичманюга-Дремлюга, засовывая рюкзачок и бутылку в колченогий шкаф. И выпихнул меня за порог:

— Поспеши к камбузу. Натрескавшись подводных харчей, партизаны линяют на своих автокранах Бог знает куда. Потом их днем с огнем не отыщешь…. — напутствовал меня Дремлюга.

* * *

Мне повезло. У камбуза стоял автокран, а водитель, замурзанный донельзя солдатик ошивался рядом, планируя подкормиться, но явно еще не решив, как это сделать.

— Есть к тебе предложение. Едем к плавпричалам. Кое-что получаем на складе НЗ и завозим на лодку. Отличным харчем я тебя обеспечу не на один день. Идет?… — не стал я разводить дипломатию.

— Как у вас, моряков, говорят — у матросов нет вопросов! Конечно идет, тащ мичман!… — расплылся в улыбке мурзик-солдат, заводя свой автокран. Я забрался к нему в кабину, и мы подались на склад.