Ким Харрисон - Тень демона

• Название: Тень демона
• Автор: Ким Харрисон
• Жанр: Любовно-фантастические романы

У Рэйчел Морган, приговоренной к смертной казни и изгнанной Ковеном, есть всего три дня, чтобы как-то добраться до ежегодного ведьмовского съезда в Сан-Франциско и обелить свое имя. Если она не успеет, то у нее останется лишь один выход — всю оставшуюся жизнь скрываться в демонском мире — безвременье.

---

— Это пижамная вечеринка, Галли? — спросила Тритон, и волна черного безвременья накрыла ее. Мое ци заныло, когда Тритон стала уменьшаться, пока безвременье не ушло, придавая ей вид ребенка в ярко-красной пижаме. Ее волосы исчезли, глаза запали. Она выглядела больной, и с неожиданным потрясением я узнала в ней девочку из «звезд» госпиталя — она была той, кто простил мне использование черной магии. Она умерла, прижимая к себе одну из моих мягких игрушек. А Тритон носила ее облик так, будто это ничего не значило.

— Это не мило, — сказала я, и Тритон улыбнулась, как прекрасный лысый ангел с мудростью целого мира, причиняя мне еще большую боль.

Тритон засмеялась снова, на этот раз с высокой, детской невинностью, заставляя меня задрожать и забыть причину моей злости. Она подошла ко мне и протянула свою маленькую руку, чтобы помочь встать, и я сама поднялась на ноги, желая избежать ее прикосновения.

— Я пытался заставить тебя защищаться, — громко сказал Ал из-за дивана. Он провел рукой по волосам, выглядя одновременно неловким и озабоченным. — Меня беспокоит Ку’Сокс. Тритон, раз уж ты здесь, что ты об этом думаешь? Способна ли она защититься?

— Поскольку она чуть не убила тебя, я бы сказала, что у нее есть спортивный шанс, — ответила Тритон своим детским голосом, и я подавила еще одну волну дрожи.

— Вот и здорово, — выпалила я, медленно отойдя от Тритон и направившись к огню. Боже, моя жизнь отстой. — Значит, теперь я могу вернуться, да? — спросила я угрюмо, поднимая свое зеркало вызова и садясь. Дерьмо, мне было больно. Возможно, мне придется забинтовать ребра. К завтрашнему суду они опухнут.

— Ооо! Зефирчики!

Обезумев, Тритон чуть ли не прыгнула к переполненной чашке у огня, лицо умирающего ребенка по какой-то причине шло ей.

— Ал? — напомнила я, держась за ребра. Кажется, он раздробил мне еще и колено.

Ал сполз со своего кресла, пока его задница чуть не соскользнула с подушки. Его халат распахнулся, и я не удержалась от взгляда. Чувак… Он висел как у коня, и его румяное тело было почти черным там. Ему никогда не удастся приблизить ко мне свой инструмент.

— Хорошо, — проворчал Ал, явно осознавая, что он болтается в воздухе. — Если Тритон говорит, что ты в достаточной безопасности, то можешь идти, — сказал он мрачно. — Все равно через двадцать четыре часа ты вернешься.

«Да!», — подумала я победно. Мне придется принять долгий душ, чтобы избавиться от вони жженого янтаря, но думаю, они принесут еще шампуня, если я позвоню вниз.

Тритон обернулась, сидя на корточках перед огнем со слегка поджаренным зефиром на конце палки.

— Принеси с собой линейку, когда вернешься, — сказала она, ее голос был высоким и детским. — Безвременье сжимается. Но я не смогу доказать этого, пока у меня не будет рулетки из реальности. Все, что находится здесь, тоже сжимается.

Прижав к себе зеркало вызова, я заметила, как поежился Ал.

— Сжимается? — переспросила я.

— Медленно, — ответила она, отставила мизинец и сплющила зефир, проверяя его готовность. — Скорость будет расти в геометрической прогрессии, и от нас будет оставаться все меньше и меньше. Приливы и отливы энергии между реальностью и Безвременьем изменились. Сила возвращается не полностью. Где-то есть дыра.

Она посмотрела на меня своими черными глазами, и я вздрогнула.

Ал сел прямее и запахнул халат. Слава Богу.

— Линии были сбалансированы миллионы лет назад. Ничего не изменилось, — сказал он, но его голос был слишком уверенным, слишком твердым.

Тритон улыбнулась красивым лицом мертвого ребенка, неловко села перед огнем и скрестила ноги.

— Ты давно не был на поверхности.

Отвернувшись, она положила вилку обратно в пламя, неудовлетворенная готовностью лакомства.

— Я стараюсь избегать ее, — фыркнул Ал.

— Здания, — продолжила Тритон так, будто он ничего не говорил, — рушатся с поразительной скоростью.

Вспомнив здания Лас-Вегаса в Безвременье, я вздохнула, и Ал стрельнул на меня глазами, приказывая молчать. Взволнованная, я потрогала выпуклости линий на своем зеркале вызова.

— Здания всегда разрушались, — сказал Ал, его глаза метнулись к его книгам.

— Да, Галли, — ответила Тритон, в ее голосе проскальзывала детская шепелявость. — Но теперь они горят.

Дерьмо, это тоже из-за меня? Я создала лей-линию. Может быть, я сделала это неправильно.

— Ммм, Ал? — протянула я испуганно.

Ал снова скривился, веля мне заткнуться.

— Вероятно, это сделал созданный тобой Ку’Сокс? — спросил он, и я стиснула свое зеркало, чувствуя, как холод просачивается внутрь. Ал лгал. Он лгал Тритон. Это был не Ку’Сокс. Это была я, и Ал знал об этом. Дерьмо. Что я наделала?

— Я не создавала Ку’Сокса, — заявила Тритон, снимая зефир с палки, ее маленький детский мизинец маленькой девочки был отставлен. — Я была против предоставления ему возможности держать столько энергии. Вы все наложили вето на меня. Помнишь?

Святое дерьмо, Ал откровенно лгал Тритон, и это пугало меня сильнее, чем могло напугать заигрывание демона.

— Возьми зефир, Рэйчел, — сказала Тритон, перегнувшись через кофейный столик, чтобы передать его мне. — Считай это наградой за то, что чуть не убила Ала.

Оцепеневшая, я взяла идеально прожаренное суфле. Хорошо. Позвольте уточнить, правильно ли я поняла. Ал провоцировал меня на самозащиту. Я почти убила его. Потом Тритон попыталась убить меня, думая, что я — Ку’Сокс. Ал остановил ее и спас мне жизнь. А теперь мы сидим и собираемся вместе есть бутерброды с зефиром? Что, черт возьми, не так с этими людьми?

— Спасибо, — сказала я тихо, засовывая суфле в рот. Ужасный вкус жженого янтаря ударил по языку, и я подавилась, выплевывая зефир на ладонь. — О, мой Бог! Что с твоим зефиром?

С красными от смущения ушами Ал протянул мне салфетку, которой минуту назад не было. Я скомкала ее с зефиром внутри и положила на низкий столик между нами.

— Настоящие стоят слишком дорого, — сказал Ал со вздохом. — Поэтому я просто сжигаю их.

— Итак, если в ткани времени есть дыра, как мы найдем и залатаем ее? — я задала вопрос, гадая, из чего сделаны продукты в Безвременье, если они ненастоящие. Кофе тоже был ужасным. Бримстон?

— Никак, — высоко подняв мизинец, Тритон вытащила зефир из чашки и неловко насадила его на палку, прежде чем протянуть ее мне. — Твоя очередь.

Вилка для жарки была горячей.

— Ее не найти или не заделать? — спросила я, думая, что это большая разница.

Тритон ничего не сказала, стоя на коленях у очага и пробегая пальцами сквозь огонь, как будто это была шерсть котенка. Тапочки Ала переместились на волосок, и я поняла, что он сильно нервничает. Услышав тихий шорох, Тритон взглянула на него, на ее лице появился хитрый взгляд, когда она улыбнулась своими черными глазами. У меня заболел живот, когда новая дымка безвременья окутала ее, и демонесса приняла тот облик, как когда она вошла в библиотеку Ала и ударила меня сзади.

— Ты милая, — выпалила она, с решительным выражением повернувшись ко мне, и я вздрогнула. — Разве ты не хочешь зефир?

— Я просто хочу вернуться назад, — сказала я, и потом застыла, когда она с бескостной грацией поднялась на ноги и подошла, садясь на диван и прижимаясь так, чтобы ее колени почти касались моих.

— Ты вернешься назад, — пообещала она, ее рука касалась моих волос.

— Если Безвременье сжимается, то, может, она должна остаться здесь, — предположил Ал, и я застыла.

Тритон увидела мой гнев, и мои волосы выскользнули из ее руки.

— Я доказала, что могу выстоять против Ку’Сокса, — сказала я. — Кроме того, там есть Пирс, на случай, если я сделаю что-то действительно глупое. Ты задолжал мне этот шанс. Если я не переживу следующие двадцать четыре часа, значит, я никогда не выживу здесь.

Тонкие брови Тритон вопросительно поднялись. Она увидела мое зеркало вызова, и я замерла, когда она взяла его у меня.

— Какой красивый маленький треугольник, — произнесла она, глядя на свое туманное отражение в моем зеркале, потом она изменила свою внешность, чтобы выглядеть, как я. — Ал хочет убить Пирса, — сказала она, убирая прядь своих теперь кудрявых рыжих волос за ухо. От этого жеста я содрогнулась. — Но он не может оставить Рэйчел одну на солнце беззащитной. А Пирс… — она протянула мое зеркало мне, — что ж, он уничтожит тебя, хочет он того или нет. Интриги, интриги. Вокруг тебя витают желания таких ничтожных мужчин.

Было более чем тревожно видеть себя в одежде Тритон. Думаю, это был один из ее неудачных дней.

— Пирс не хочет меня убивать, — ответила я, мои мысли обратились к нашей ночи под землей, потом я вспомнила его гнев, когда я спасла Ала. Может, он простит меня, если я скажу, что тоже чуть не убила Ала. — Он просто обиделся, вот и все. Он переживет это.