Андрей Николаев - Золотые врата

• Название: Золотые врата
• Автор: Андрей Николаев
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-289-01771-2

Июнь 1941 года, концлагерь на Новой Земле. Заключенные этого острова «Архипелага ГУЛАГ» люди особенные: шаманы, знахари и ученые-парапсихологи из спецотдела НКВД – противостоят магам из Черного ордена СС. Идеалисты-ученые на острове пытаются открыть «врата» в Атлантиду и вернуть человечество в Золотой век. Но за порогом врат оказалась преисподняя...

---

– Так, ну, что, давай, пробуй местный деликатес: гагаринная…., или гагарья, а может и крачья, от крачек, в смысле. Словом – яичница, со шкварками из моржового сала!

– Один момент, – сказал Кривокрасов, поднимаясь со шкур на полу, на которых спал, – только вот снежком оботрусь.

Он скинул нательную рубаху и выскочил из дома. Низкое солнце било в глаза, от тела на легком морозце поднимался пар. Помахав руками, Михаил сделал несколько ударов по воображаемому противнику, ухватил горсть снега и, крякнув, стал растирать его по груди и плечам.

– Ох, хорошо! – крикнул он и замер, ощутив на себе чей-то взгляд.

Возле женского барака стояла Мария Санджиева и с интересом наблюдала за ним. Михаил помахал ей рукой, она склонила в ответ голову и скрылась в доме.

– Ух, прямо заново родился! – Михаил ворвался в избу, растерся полотенцем, – так, где тут деликатес?

– Садись, пока не остыло, – пригласил его Назаров, разливая по кружкам чай.

Кривокрасов подхватил со сковороды кусок яичницы, подняв глаза к потолку, пожевал.

– А ничего, – согласился он, – очень даже ничего! Неплохо вы тут живете.

– Стараемся. А ты чего сияешь, как медный чайник?

Михаил отхлебнул чая, задумался на мгновение.

– Ты знаешь, – отправил в рот еще кусок яичницы, – сон приснился. Сроду такого не видал – будто наяву все пережил.

– Что за сон? – заинтересовался Назаров.

– Ох, – Кривокрасов замотал головой, – сказка. Такие сны больше пристало какому-нибудь пацану видеть. Ну, начитался, там, Фенимора Купера, или Дюма, или Майн Рида. В общем так, – он отложил вилку, мечтательно прикрыл глаза, – представь себе озеро лесное…, даже не лесное – леса я там не видел, но сосны здоровущие были. Озеро, вокруг папоротник растет, водопад, туман такой над озером. И все будто наяву! И вот, туман поднимается, все выше, выше и, представь себе, на берег…

– Выходит женщина. Не женщина, а прямо царевна-лебедь, – продолжил Назаров, – снимает платье, входит в воду, плывет к водопаду… Глотни чайку, полегчает, – сказал он, видя изумление Кривокрасова. – А потом она плывет к тебе…

– Черт возьми, – пробормотал Михаил, – ты что, подсматривал?

– Твой сон?

– Гм… Ну, тогда я ничего не понимаю.

– Ты рассказывай дальше.

– Ну, что, подошла она. Я таких женщин даже не представлял себе. Ну, и, это… в общем, любовь у нас была. А потом проснулся я, хоть и не хотелось, ей-богу. Жалко просыпаться было.

– Значит, тебе повезло больше. А женщину узнал? – спросил Назаров.

– Ты знаешь, вроде, узнал! Но…, не знаю. Очень похожа, во всяком случае. А у тебя чем закончилось?

– Закончилось у меня таким кошмаром, что чуть сердце не выскочило, – поморщился Назаров, – и все, как отрезало. Вижу ее теперь, здороваюсь. Ну, красивая женщина, но и все! Ничего не чувствую, словно на картину гляжу. Ладно, – он побарабанил пальцами по столу, – я готовил, посуду мыть тебе. А мне надо с профессором и с Ладой кое-куда наведаться. Что-то Барченко ей показать хочет.

Одевшись, он вышел, оставив Кривокрасова с дурацкой улыбкой на лице и недоеденной яичницей.

«Круг Семи камней»

Назаров попробовал ногой подтаявший снег – сапог без сопротивления ушел в наст, выступила вода. Отступив на камень, он покачал головой.

– Сейчас ближе не подойти, профессор.

– И не надо. Я просто хотел показать Ладе Алексеевне это место. Вы ничего не чувствуете? – обратился он к девушке.

Прищурившись, она оглядела подтаявший снег на равнине. Они отошли на три-четыре километра от лагеря, перевалили через сопку, спустились по каменной осыпи и теперь стояли на огромной базальтовой плите, среди нагромождения больших, словно скатившихся сверху, камней. Впереди, на небольшой возвышенности, отделенной от сопки месивом снега и воды, снег растаял, из травы на равных промежутках, торчали ушедшие в грунт валуны. Покатые бока камней выглядывали из земли, будто спины затаившихся в прошлогодней траве животных.

– Я не знаю, – задумчиво сказала Лада, – мне кажется, я уже видела это место. Только воспоминания какие-то обрывочные, смазанные.

– Очень хорошо, – кивнул Барченко, – я не ошибся в вас.

– А в чем дело? – спросил Назаров.

– На Земле есть несколько мест, где сохранились культовые места, так или иначе связанные с працивилизацией нашей планеты. К примеру, всем известный Стоунхендж в Британии, Иддавиль-поле под Ашхабадом, в преддверии Копетдага, Чертово Городище в Козельском районе Калужской области. И здесь, на архипелаге Новая Земля! Но, если все упомянутые места известны многим исследователям, то это место, – он с гордостью повел вокруг рукой, – вычислил я лично! Вы не представляете, сколько лет жизни я потратил, роясь в архивах, изучая древнейшие манускрипты культур, которые канули в лету, народов, само имя которых забылось! И вот результат.

– Знаете, Александр Васильевич, – усмехнулся Назаров, – а не проще было ли проводить научные изыскания в Калужской области? Или, скажем, под Ашхабадом?

– Извините, товарищ Назаров, – оскорбленно вскинул голову Барченко, – в вас говорит дилетант! Да-с, уважаемый. Не зная сути проблемы, вы позволяете себе рассуждать…

– Прошу прощения, – поднял руки Назаров, – я просто хотел понять, почему именно…

– Вот если хотите понять, так слушайте и не перебивайте!

Лада сделала круглые глаза, знаками показывая Назарову, чтобы он не спорил.

– Все, молчу.

Барченко подозрительно покосился на девушку, но она сделала вид, что внимательно слушает его.

– Итак, на чем я остановился?

– На культурах канувших в лету народов, – смиренно подсказала Лада.

– Благодарю вас. Так вот: я придерживаюсь мнения, что и Стоунхендж, и Чертово Городище, и Иддавиль-поле, есть не что иное, как оставленные в нашем мире ворота, через которые представители цивилизации, давшей начало человечеству, рано или поздно войдут с нами в контакт. Это уже случалось не раз – свидетельства о таких контактах можно найти и в тибетских рукописях, и в письменах, оставленных древними египтянами, и даже в библии. Скорее всего, человечество не было подготовлено принять мудрость наших предков, и контакты окончились ничем. По моим представлениям, ворота, я называю их « Золотые врата», открываются с периодичностью в несколько веков в четко установленной последовательности и в ближайшее время они откроются именно здесь, – Барченко с торжеством указал на возвышенность.

Назаров кашлянул.

– Позвольте вопрос? Вы сказали, что человечество было не готово принять мудрость предков, а вы полагаете, что со времени написания тибетских манускриптов, или хотя бы библии человечество поумнело?

– Хороший вопрос, – кивнул Барченко, – прекрасный вопрос, мой друг, – он снисходительно похлопал Назарова по плечу. – Здесь вы правы, ума у людей не прибавилось ни на йоту. Но я задался другим вопросом. Для чего собственно наши пращуры основали человеческую цивилизацию? Что это было: эксперимент? Игра?

– Эксперимент, затянувшийся на миллионы лет?

– А почему нет? У них могут быть свои понятия о времени. И здесь возникает вполне уместное предположение: они создали человека по своему образу и подобию, стало быть, должны остаться люди, напрямую продолжающие род наших прародителей! Именно с ними и вступают в контакт представители працивилизации при помощи «Золотых врат».

Назаров посмотрел на Ладу. Девушка нахмурилась, не спуская взгляда с Барченко.

– Так, – медленно сказал Назаров, – пожалуй, я понимаю, к чему вы клоните. Одна из этих людей – Лада Алексеевна?

– Да! У вас прекрасно развито аналитическое мышление, Александр Владимирович. Лада Алексеевна Белозерская – одна из прямых потомков…

– Так вот почему я оказалась здесь, в лагере, – тихо сказала девушка. – Но почему именно таким образом: арест, ссылка. Неужели вы не могли организовать это по-другому.

По ее лицу было видно, что она заново переживает все случившееся с ней за последние месяцы. Губы ее задрожали, она резко отвернулась, и Назарову показалось, что на глазах девушки проступили слезы.

– Обстоятельства, дорогая моя, – покровительственно сказал Барченко, – иногда они выше нас. Кроме того, не забудьте, какое сейчас время.

Назаров с досадой посмотрел на него и взял девушку за руку.

– Лада Алексеевна, сделанного не вернешь. Обещаю вам, что после окончания затеянного профессором эксперимента, я сам буду ходатайствовать о вашем освобождении.

– Не обещайте того, чего не сможете выполнить, товарищ Назаров, – глухо сказал Барченко, – будущее зависит не только от ваших желаний. Не вынуждайте меня обращаться к вашему руководству – проведение наших работ санкционировано на очень высоком уровне.

– Я не верю в ваши теории, профессор, – сказал Назаров, – вызывать снег, или менять направление ветра – это одно, а то, о чем вы сейчас рассказали, основано на слишком многих допущениях. Стоит в цепочку ваших заключений вкрасться одному ложному факту и ваша теория рухнет. Впрочем, я не уверен, что она вообще обоснована изначально. С вашего разрешения, мы вернемся в лагерь.