Тур Хейердал - Приключения одной теории

• Название: Приключения одной теории
• Автор: Тур Хейердал
• Издательство: Гидрометеорологическое издательство
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1969

Почти на шестьдесят языков переведена замечательная книга Тура Хейердала «Путешествие на Кон-Тики», со страниц которой в каждый дом входит одна из интереснейших проблем истории человечества. На написанные для массового читателя научно-художественные книги Хейердала неизбежно ограничены рамками жанра. Между тем у замечательного подвига во имя науки есть свое продолжение. Исследования Тура Хейердала выходят далеко за рамки того, о чем мы знаем по изданным книгам.

Новая книга Тура Хейердала восполняет этот пробел. Это сборник его статей и докладов, как бы подводящий предварительный итог тридцатилетним исследованиям выдающегося норвежского ученого. Чуть ли не каждая страница – увлекательное путешествие в прошлое. С полемическим задором и глубоким знанием вопроса автор рассказывает о замечательных мореплавателях прошлого, которые покоряли Атлантический и Тихий океаны на бесхитростных судах, освещает высокоразвитые культуры древних народов.

Всякий, кто с увлечением прочел «Путешествие на Кон-Тики», захочет узнать, как Тур Хейердал и его сотрудники продолжали обосновывать и развивать теорию, ради подтверждения которой шесть смельчаков в 1947 году вышли на плоту на просторы величайшего из океанов Земли.

---

И вот все поменялось местами. Оказалось, что первопоселенцы, расчистив участки в лесу, сразу начали сооружать совершенные стены такого же типа, какой известен в Перу и в прилегающих частях Андской области. Во второй, средний период люди не владели этим искусством, они ограничивались ваянием огромных статуй. В третий период пасхальской истории всякая эволюция каменного дела прекратилась, все то, что создали две предыдущие культуры, разрушается и гибнет.

Итак, все оказалось иначе. Теперь уже нельзя было исключать возможность влияния характерной каменотесной культуры Южной Америки. Ведь во всей тихоокеанской области больше негде было освоить эту совершенно особую технику обработки камня, которой владели первые пришельцы.

Разнородность пасхальской культуры отразилась не только на культовых сооружениях и могильниках, но и на жилищах аборигенов. Фердон, ознакомившись с памятниками, предположил, что на острове сохранились остатки жилищ различного типа. До сих пор этнологи и археологи считали, что на Пасхе, помимо пещер, был только один вид жилья: продолговатые камышовые хижины, напоминающие перевернутую вверх дном лодку. Жерди, служившие каркасом для камышовой и травяной кровли, втыкались в отверстия в каменном фундаменте, который очертаниями также напоминал лодку.

Наши археологи начали с того, что раскопали целый ряд таких фундаментов. Оказалось, что все они были сооружены либо непосредственно перед появлением здесь европейцев, либо вскоре после этого события, то есть в поздний период. Затем Фердон и Шельсволд принялись изучать кольцевые каменные ограды, которых очень много на острове. Прежде этнографы и археологи верили рассказам местных жителей о том, что на безлесном острове эти стены защищали от ветра огороды предков, сажавших махуте.

Ботаник Скоттсберг, посетивший остров Пасхи в 1917 году, подтвердил, что стенами огораживали плантации; об этом свидетельствует и иллюстрация в его статье о флоре острова Пасхи. Позже Метро воспроизвел эту иллюстрацию в своем труде об этнологии Пасхи. Наши раскопки показали, что стены начали использовать для защиты огородов не сразу, а лишь в третий период. Первоначально это были крытые камышом круглые жилища. В земляных полах мы нашли множество изделий и отбросов – следы длительного проживания людей. Очаг помещался либо посреди пола, либо возле стены снаружи. Одна из найденных Шельсволдом печей, по-видимому, поспешно брошенная хозяевами, была полна обугленных остатков печеного сахарного тростника и бататов.

Радиоуглеродный анализ показал, что этот совсем неполинезийский тип жилья распространился на острове в средний культурный период, когда вытесывались исполинские статуи; некоторые дома стояли еще и в третий период рядом с лодковидными жилищами из жердей и соломы. Фердон, хорошо знающий археологию Южной Америки, указал, что круглые дома, неизвестные в остальной Полинезии, были характерны для той части Андской области, которая лежит ближе всего к острову Пасхи.

Во время раскопок на равнине у Винапу мы обнаружили третий, тоже своеобразный вид жилья – дом с массивной крышей из каменных плит, засыпанных землей. Последующее поколение пасхальцев использовало этот дом как склеп для захоронения обезглавленного человека. Целое селение из таких же каменных домов размещалось на вершине самого высокого вулкана острова Пасхи. Еще первые миссионеры установили, что здесь находился важнейший культовый центр – Оронго. Ежегодно во время весеннего равноденствия в Оронго собирались все жители острова и наблюдали за традиционными соревнованиями, участники которых плыли на маленьких камышовых лодках на птичьи островки поблизости, чтобы добыть первое в году яйцо. Победитель получал священный титул птицечеловека.

И Раутледж, и Метро уделили немало внимания этому своеобразному ежегодному ритуалу, который сохранился до исторических времен. Однако каменные дома в Оронго все исследователи считали сугубо пасхальской культовой деревней; ведь на Тихом океане больше нигде не было таких жилищ-склепов. Раскопками в Оронго руководил Фердон, который и здесь нашел признаки чередования культур. Необычные сооружения на вершине вулкана, сохранившиеся в качестве ритуальных объектов, на самом деле были перестроены из жилищ раннего периода. Фердон заключил, что и этот тип сооружений, неизвестный в других частях Полинезии, связан с древним Перу и прилегающими частями Андской области.

Все выступы скал в Оронго сплошь покрыты высеченными изображениями птицечеловека – этой типичной для Пасхи человеческой фигуры с птичьей головой и длинным изогнутым клювом. Один птицечеловек держит в своих объятиях солнце. Раскапывая низкие, нередко обвалившиеся культовые сооружения, Фердон открыл много ранее неизвестных росписей на стенах и потолке. Среди изображений преобладали камышовые лодки, двухлопастные весла и характерный для американских древних культур мотив «плачущий глаз» (круглые глаза, из которых струятся слезы в виде капель или вертикальных черточек – символ дождя, посылаемого богом-творцом). Ничего подобного не найдено в других частях Полинезии.

По стратиграфическим материалам, поселок на вершине самого высокого пасхальского вулкана на протяжении всех трех культурных периодов с небольшими перерывами был культовым центром острова. В нижнем слое Фердон нашел солнечную обсерваторию с метками, определяющими положение восходящего солнца во время декабрьского и июньского солнцестояний и равноденствий. Тут были солнечные символы, в том числе петроглифы, и небольшая статуя, тип которой неизвестен. Ничего похожего на эту обсерваторию ранее не находили в Полинезии. И снова, чтобы найти параллель, мы должны обратиться к Андской области.

В средний период солнечная обсерватория, кладка которой искусно выполнена из обтесанных камней, была перекрыта святилищем, напоминающим аху. Рядом выросли каменные домики поселка. И внезапно в совершенно развитой форме появился культ птицечеловека. Сперва он сочетался с предшествовавшим ему солнцепоклонничеством, потом совсем его вытеснил. В начале среднего периода в самом просторном и, видимо, главном каменном строении культового центра Оронго появилась сравнительно небольшая, изумительно выполненная статуя из темного базальта (она известна историкам под названием Хоа-хака-мана-па, хранится теперь в Британском музее). В ранний период она, по-видимому, воплощала бога Солнца; на спине идола были высечены символические изображения солнца и радуги. А затем поверх старинных символов были нанесены изображения птицечеловека и весла; Раутледж первая написала об этом, не делая попыток объяснить такое чередование.

Статуя из Оронго отличается от всех известных изваяний острова Пасхи тем, что она вытесана не из серо-желтого туфа, а из твердого черного базальта; значит, ее делали не в каменоломнях Рано Рараку. У статуи выпуклое основание. Как мы увидим дальше, она, вероятно, была прототипом всех скульптур, установленных во второй период на аху.

На равнине тоже стали находить статуи не встречавшихся раньше видов. Одни из этих ранних изваяний были намеренно разбиты, а обломки пошли на сооружение круглых домов среднего периода. Другие были целиком использованы как блоки для постаментов, на которых воздвигли великанов среднего периода. Среди ранних, подвергшихся надруганию статуй были статуи, вытесанные из черного базальта, из красного и серо-желтого туфа каменоломен Рано Рараку. И все они не были похожи на обычные пасхальские изваяния.

Открытые экспедицией статуи, характерные для раннего периода, можно отнести к четырем разным видам, три из которых были ранее неизвестны в тихоокеанской области. К первому виду относится плоская, прямоугольная каменная голова без туловища, схожая с головой, найденной в храме Солнца в Оронго; ко второму – колонноподобная условная фигура в полный рост, с прямоугольным сечением, углы слегка закруглены; к третьему – очень реалистическая коленопреклоненная фигура с острой бородкой, сидящая на пятках, руки положены на колени, взгляд обращен в небо. Все эти три вида скульптур, не встречавшиеся на других островах, принадлежат к типам, которые Беннет считает характерными для доинкского культового центра Тиауанако в Андах. Зато четвертый вид статуй – традиционный: срезанный у бедер бюст, руки соединяются внизу живота. Это явно местный тип, очень близкий к типу исполинов, характерных для среднего периода Пасхи.

Полное, до мелочей, сходство коленопреклоненной статуи раннего периода острова Пасхи, найденной Шельсволдом в отвалах каменоломни Рано Рараку, с коленопреклоненными скульптурами Тиауанако, отнесенными Беннетом к раннему предклассическому периоду этого важного культурного центра, настолько очевидно, что Шельсволд делает вывод: «Вряд ли это можно объяснить случайностью, скорее всего речь идет о близком родстве, указывающем на связь между этими двумя образцами древней каменной скульптуры в Андах и на острове Пасхи».