Тур Хейердал - Приключения одной теории

• Название: Приключения одной теории
• Автор: Тур Хейердал
• Издательство: Гидрометеорологическое издательство
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1969

Почти на шестьдесят языков переведена замечательная книга Тура Хейердала «Путешествие на Кон-Тики», со страниц которой в каждый дом входит одна из интереснейших проблем истории человечества. На написанные для массового читателя научно-художественные книги Хейердала неизбежно ограничены рамками жанра. Между тем у замечательного подвига во имя науки есть свое продолжение. Исследования Тура Хейердала выходят далеко за рамки того, о чем мы знаем по изданным книгам.

Новая книга Тура Хейердала восполняет этот пробел. Это сборник его статей и докладов, как бы подводящий предварительный итог тридцатилетним исследованиям выдающегося норвежского ученого. Чуть ли не каждая страница – увлекательное путешествие в прошлое. С полемическим задором и глубоким знанием вопроса автор рассказывает о замечательных мореплавателях прошлого, которые покоряли Атлантический и Тихий океаны на бесхитростных судах, освещает высокоразвитые культуры древних народов.

Всякий, кто с увлечением прочел «Путешествие на Кон-Тики», захочет узнать, как Тур Хейердал и его сотрудники продолжали обосновывать и развивать теорию, ради подтверждения которой шесть смельчаков в 1947 году вышли на плоту на просторы величайшего из океанов Земли.

---

Тур Хейердал Приключения одной теории

THOR HEYERDAHL

INDIANER UND ALT-ASIATEN

IM PAZIFIK DAS ABENTEUER EINER THEORIE

WOLLZEILEN VERLAG

РЕЧЬ В КОРОЛЕВСКОМ ГЕОГРАФИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ

От имени награжденных медалью Общества – доктора Лики и мистера Бейкера, а также от своего позвольте выразить самую искреннюю благодарность сэру Майклу Райту за чрезвычайно любезное и дружеское приветствие, сделанное по поручению членов Королевского географического общества, и всему Правлению Общества за высокую честь, которой мы сегодня удостоены.

Нужно ли говорить, что интерес к нашей деятельности и понимание того, что мы делаем (приглашение Королевского географического общества

– памятное для нас событие), еще больше воодушевит нас. Мы видим в этом поддержку нашего стремления вникнуть глубже в вопросы исторической географии, а также географического происхождения и миграции человека на суше и на море.

В такой памятный день хочется не только смотреть в будущее, но и оглянуться на прошлое, чтобы осмыслить, какие внешние причины побуждали нас идти вперед по путям, которые сегодня свели нас здесь. Вероятно, внешние стимулы были очень различными, и, конечно, это были не одни награды и признания. Сочетание одобрения и противодействия – вот главный двигатель научного поиска. Одобрение – желанная награда, противодействие – вызов, не позволяющий успокаиваться.

Уверен, среди присутствующих не только я убедился, что одного успеха мало. Противодействие, возражения, а иногда и поражения необходимы, чтобы идти к научной истине, расширять пределы человеческого познания. Конечно, не так-то легко воздать должное этому, особенно когда в лицо дует свирепый штормовой ветер. Но когда ветер попутный, как сегодня, мы вполне можем это признать, и пусть сознание этого помогает и другим исследователям в минуты испытаний и при встречных ветрах.

Каждый исследователь, вероятно, сталкивался с этим, но разрешите привести несколько примеров из моего личного опыта. Когда мне в первый раз представилась приятная возможность выступить в Королевском географическом обществе, я докладывал об экспедиции, которая родилась в борьбе с противодействием. Ответом на вызов явился эксперимент. Сперва я несколько поспешно заявил, что мореплаватели древнего Перу вышли в Тихий океан и заселили острова Полинезии до того, как туда прибыли нынешние полинезийцы. Такое заявление было встречено в штыки и как будто опровергнуто ссылками на авторитетные труды, в которых утверждалось, что южноамериканские суда не пригодны для мореходства и не дошли бы даже до островов Галапагос. Таким образом, противодействие, а не признание вызвало к жизни экспедицию «Кон-Тики», и она показала, что древние перуанские мореплаватели располагали замечательным мореходным судном – бальсовым плотом, который отличался большей плавучестью, надежностью и грузоподъемностью, чем полинезийские лодки и корабли викингов, хотя уступал им в скорости и изяществе.

Новое противодействие побудило меня впервые привезти на Галапагос опытных археологов. Скептики признали мореходные качества бальсового плота, признали, что аборигены Перу в принципе могли дойти до Полинезии. И тут же заявили, что южноамериканские аборигены ходили только вдоль берегов материка, иначе острова Галапагос – ближайший к континенту океанический архипелаг – были бы открыты и освоены инками или их предшественниками до прибытия испанцев, то есть до 1535 года. В ответ на противодействие были начаты первые раскопки на негостеприимных засушливых островах Галапагос.

На трех островах архипелага были обнаружены четыре доисторические стоянки, собрано около двух тысяч черепков по меньшей мере ста тридцати одного сосуда аборигенов, найдены образцы керамики чиму, инкская глиняная свистулька, кремневые, обсидиановые предметы и др. Сотрудники Национального музея США, исследовал материал, установили, что на островах Галапагос много раз бывали приморские жители Эквадора доинкского периода и Северного Перу, во всяком случае времен культуры приморская тиауанако. Археология Южной Америки продвинулась на 600 миль в просторы Тихого океана.

Но как могли совершаться многократные плавания на Галапагос, если экспедиция «Кон-Тики» как будто показала, что бальсовый плот не способен маневрировать и идти против ветра? Был поставлен новый эксперимент – построен и спущен на воду у берегов Эквадора еще один плот с гуарами, хитроумной системой выдвижных досок-килей, которые попеременно опускают и поднимают между бревнами перед двуногой мачтой и позади нее. Оказалось, что на таком плоту перуанцы могли идти к ветру под более острым углом, чем старинные европейские парусники, и достигать любой точки в океане.

Итак, Тихий океан был доступен для древних мореплавателей из Южной Америки в такой же мере, как и для выходцев из Азии. Тогда противники нашей теории выдвинули новое возражение. Остров Пасхи лежит посредине между Южной Америкой и остальной Полинезией. Почему же он был заселен в последнюю очередь, а не в первую, если мигранты шли из Южной Америки? Почему на острове нет никаких следов культуры, предшествующей нынешней, полинезийской? Почему первооткрыватели Полинезии не знали гончарства? Чтобы ответить на эти вопросы, требовались новые полевые исследования. Раскопки и пробы пыльцы из болот острова Пасхи показали, что первые поселенцы, привезшие с собой полезные южноамериканские растения, достигли острова по меньшей мере на тысячу лет раньше, чем считала наука, и что нынешней полинезийской культуре на острове предшествовал неполинезийский субстрат, во многом перекликающийся с культурой древнего Перу. В это же время разные научные учреждения впервые направили в Полинезию археологические экспедиции; выяснилось, что гончарство было знакомо древнейшему населению Полинезии.

Таким образом, наши познания о прошлом Полинезии постоянно развиваются в споре с оппонентами. Лишь когда противодействие кончится, когда все полинезианисты придут к полному согласию, в этой области воцарится штиль, наше движение к истине в этом вопросе прекратится.

Так давайте же сегодня, когда мы вместе празднуем, смело признаемся себе в том, что мы многим обязаны, как бы парадоксально это ни звучало, тем, кто бросает нам вызов. А тост я предлагаю за тех, кто нас поддерживает: ведь это ободряет нас и позволяет нам принять вызов.

ЛОНДОН

8 июня 1964 года

ЗАСЕЛЕНИЕ ПОЛИНЕЗИИ

На протяжении двух десятков лет после экспедиции «Кон-Тики» Хейердал продолжал собирать новые доказательства своей основной концепции.

Удивительное плавание бальсового плота из Южной Америки в Полинезию, естественно, привлекло внимание и ученых, и широкой публики, однако узнали они об этом плавании из популярной книги и из фильма. Газеты поспешили изобразить Хейердала викингом XX века, который не только отважился на единоборство с океанской стихией, но и бросил вызов ведущим кабинетным ученым, заявив, что полинезийцы вышли из Южной Америки, а не из Юго-Восточной Азии. Мало кто читал его первую научную статью, напечатанную за шесть лет до экспедиции «Кон-Тики» в сборнике «Интернейшнл Сайенс» в Нью-Йорке. В ней автор ясно говорил, что первопоселенцами в Полинезии были люди, приплывшие на плотах из Южной Америки, потом их поглотила вторая миграционная волна – выходцы из Азии, плывшие через северную часть Тихого океана.

В обширной монографии «Американские индейцы в Тихом океане» Хейердал снова и еще более уверенно утверждает, что хотя корни полинезийского расового и культурного комплекса надо искать в Азии, путь миграции проходил скорее через северную часть Тихого океана, чем через Меланезию и Микронезию.

Изложение этих взглядов составило содержание доклада, прочитанного автором в Пенсильванском университете (Филадельфия). Доклад был опубликован в Вестнике музея Пенсильванского университета (т. 4, Э 1, стр. 22-29. 1961).* (*1 Вступления ко всем статьям принадлежат составителю австрийского (оригинального) издания профессору Гейдельбергского университета Карлу Еттмару (Прим. перев.).)

Еще двести лет тому назад широко распространилось мнение, что полинезийские племена уединенных островов восточной части Тихого океана – американские индейцы, которых, как и первых европейцев, занесли туда господствующие восточные ветры и течения. (Вспомним, что на востоке Тихого океана находится американский берег, на западе – азиатский.) Начиная с плаваний Магеллана и вплоть до путешествий капитана Кука во второй половине XVIII века ни одно европейское судно не могло пробиться из европейских колоний в Индонезии в какую-либо часть Полинезии. Все без исключения плавания в Южных морях начинались в течении Гумбольдта и совершались по направлению пассатов, то есть от Южной Америки на запад, в Полинезию. Чтобы оттуда вернуться в Америку, приходилось идти сперва на запад до индонезийских вод, а затем по длинной дуге на север, вдоль берегов Азии; только севернее Гавайских островов корабль вновь встречал американские берега.