Коллектив авторов - КРАМОЛА Инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе.

• Название: КРАМОЛА Инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе.
• Автор: Коллектив авторов
• Издательство: Издательство «Материк»
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-85646-128-2

Книга посвящена анализу народного сознания в тех его проявлениях, которые были квалифицированы властью как антисоветские, за промежуток от смерти Сталина до окончания периода правления Брежнева. Читатель увидит гамму разнообразнейших, часто совершенно неожиданных мнений простых советских людей о власти и социальных реалиях. Работа основана на материалах рассекреченного архивного фонда Прокуратуры СССР. Разделы книги касаются важнейших форм «антисоветских проявлений» – от случайных разговоров до распространения листовок и создания подпольных организаций.

Книга адресована всем, кто интересуется нашим недавним прошлым, но представляет интерес и для профессиональных историков.

---

Портрет или статуя Вождя стояли в одном ряду с такими символами, как флаг, герб, государственная, национальная или идеологическая символика. Выражая отношение к ним, ниспровергая одни, ставя на их место другие, можно ясно и лаконично продемонстрировать свои политические пристрастия. Наиболее распространенным из такого рода действий было срывание советских и вывешивание национальных флагов на Украине и в Прибалтике. Делалось это по ночам, часто – молодежью, школьниками, во многих случаях следствию так и не удавалось найти виновных. Украшение зданий флагами во время официальных праздников, естественно, провоцировало их срывание; национальные же флаги старались вывешивать в дни запрещенных национальных праздников.

Летом 1963 г. два желто-голубых флага были вывешены у шоссе на арке лесничества в Стрыйском районе Львовской области. Следствие по этому делу длилось полтора года, было проведено множество экспертиз ткани и красителей; выявлены все лица, находившиеся или проезжавшие поблизости, но все тщетно: найти виновных не удалось. Тогда следователь, закрывая дело и не желая признавать своего поражения, вынес заключение, что флаги были не желто-голубые, а оранжево-голубые, и таким образом отменил их символическое значение и прекратил дело[189].

В надзорных делах Прокуратуры СССР отражено 46 эпизодов, связанных с флагами. Интересно их хронологическое распределение. На 1953-1954 гг. приходится 4 таких дела, 1956-1959 – 9 дел, 1960-1964 – 14, 1967-1970 – 13, 1972-1973 – 4 и по одному в 1976 и 1983 гг. (за пропущенные годы дел не зафиксировано). Как видно, в период пика политических репрессий 1957-1958 гг. дел «с флагами» немного, максимум их приходится на 1960-е гг. Из этого числа на Украине заведено 12 дел, в Латвии – 10, Литве – 7, Эстонии – 5, одно в Молдавии. Оставшаяся часть относится к деятельности уже неоднократно упоминавшихся нами заключенных в лагерях, для которых вывешивание флагов с разнообразной антисоветской символикой («флаг со знаком доллара и свастикой») являлось одной из форм демонстративных политических правонарушений.

Кроме флагов обыгрывались и другие предметы. Нам известны случаи, когда группы украинских националистов обсуждали возможность взорвать памятник Богдану Хмельницкому во время празднования 300-летия воссоединения Украины с Россией или же памятник воинам Советской армии в селе. А однажды, в 1956 г., два тракториста на колхозном поле высеяли фигуру в форме трезуба[190]. Группа литовских студентов в 1955-1956 гг. срывала и обливала кислотой советские флаги и намеревалась взорвать памятник Ф.Э. Дзержинскому в Каунасе[191].

Придание символического смысла определенным местам и предметам создавало вокруг них поле, в котором все поступки приобретали особую значимость. Прежде не раз судимый, считавший себя обиженным советской властью житель Калининской области написал в 1968 г. в ЦК КПСС письмо с критикой жизни в стране и угрожал взорвать себя «у праха Ленина в Мавзолее, чтобы подлые коммунисты помнили, к чему приводит их подлость»[192]. 1 мая 1977 г. на Красной площади пыталась совершить самосожжение школьная учительница из Узбекской ССР[193]. Обычные хулиганские поступки, совершенные, например, возле здания местного комитета партии, нередко расценивались как антисоветские.

Кроме особых мест было еще и особое время – дни государственных праздников, 1 мая и 7 ноября. Они сопровождались повышенным наблюдением. После каждого праздника министр внутренних дел направлял в ЦК КПСС и Совет Министров СССР специальную докладную записку об имевших место происшествиях. В ней перечислялись нарушения общественного порядка, уголовные преступления, несчастные случаи, дорожные происшествия, катастрофы и пожары, которые вообще-то были обычным явлением, но в праздничные дни приобретали какой-то особый статус и становились достойны внимания верховной власти. И, конечно, отмечались «антисоветские проявления», появление листовок и надписей на стенах и заборах, происшествия с флагами и портретами. Так, 7 ноября 1956 г. в Литовской ССР были обнаружены 2 националистических флага[194]; 7 ноября 1957 г. в Таллине были сорваны советские флаги с 6 домов[195]; в ночь на 1 мая 1958 г. в г. Алма-Ате на площади им. Ленина были порезаны три портрета членов Президиума ЦК КПСС, а на одной из улиц – три плаката, в Эстонии сорвано 9 флагов, 5 из них в Таллине, 2 мая в г. Алуште на набережной также были порезаны портреты[196]; в ночь на 6 ноября 1958 г. в Эстонской ССР со здания сельского клуба исчезло 8 государственных флагов, в ночь на 8 ноября в райцентре Ахтырка Сумской области порезаны 3 портрета руководителей[197]; в ночь на 1 мая 1959 г. в Таллине были сорваны флаги с восьми домов, в Риге – 4 флага, в Лимбажском районе Латвийской ССР вывешен национальный флаг, в г. Мончегорске Мурманской области на автобусной остановке появился плакат антисоветского содержания, а в поселке Кзыл-Ординской области Казахской ССР после праздничной демонстрации на улицу вышла группа женщин с белым флагом[198];

7 и 8 ноября 1959 г. в г. Сумы Украинской ССР оказались порезанными два портрета руководителей, в Кустанае – девять портретов на площади перед зданием обкома партии, в Феодосии «были найдены порезанными 14 плакатов, в которых отражались некоторые контрольные цифры семилетнего плана»[199]. После 1 мая 1975 г. Ю.В. Андропов докладывал в ЦК КПСС о том, что во Львовской области у обелиска воинам-освободителям были сожжены 13 висевших на флагштоках флагов союзных республик, имели место случаи уничтожения флагов в Москве и Харькове, а в г. Гродно «обнаружена порча портрета основателя советского государства»[200].

Повреждение изображений вождей, срывание флагов и другие «святотатственные» действия были и оставались государственным преступлением как при Сталине, так и после него. Советское правосудие весьма неохотно шло на квалификацию подобных «проявлений» как обычного хулиганства. Во времена Сталина даже бессознательные действия «осквернителя» надлежало оценивать как серьезное преступление, не вдаваясь в обсуждение вопроса о наличии враждебного умысла. В 1953 г. был осужден заместитель главного врача московской больницы (это на фоне недавнего «дела врачей», а он был к тому же евреем), который, видимо, наблюдал за окончанием ремонта здания и велел столяру делать не подставку под бюст Ленина, а вставить рамы в окна, а также сорвал со свежеокрашенной стены агитационный плакат[201]. Другой арестованный в 1953 г. человек был художником, мастером в игрушечном цехе в Чимкенте. Увольняясь в 1952 г. с работы, он забрал портрет Ленина, а поскольку начальник не разрешил ему унести сделанный им барельеф Сталина, мастер его разбил[202]. Показательно в данном случае необычное для ритуального кодекса поведения эпохи позднего сталинизма, а потому немедленно наказанное, отношение к изображению вождя как к обычной вещи, личной собственности, которой можно распорядиться по своему усмотрению.

После смерти Сталина юридическая практика становится несколько более гибкой и рациональной. Например, жителю Северной Осетия, осуждеьшому в марте 1952 г. за совершенное 7 ноября 1951 г. «надругательство над портретом одного из руководителей Советского государства», в 1954 г. удалось добиться пересмотра приговора. Коллегия Верховного суда РСФСР прекратила дело, найдя, что «из материалов дела видно, что М., находясь в своей квартире и будучи пьян, поссорился с женой, побил посуду, сломал часть мебели и, сорвав со стены портрет одного из руководителей Советского государства, бросил его на пол, отчего стекло в рамке разбилось», однако «никаких антисоветских высказываний М. при этом не произвел», что и оказалось решающим. «Коллегия признала, что в этих действиях М. не было ничего антисоветского»[203].

Тенденция к «рационализации» фактов «осквернения святынь», отход от интерпретации любых нанесенных им повреждений как кощунственных, фактически означала, что советское общество в эпоху «либерального коммунизма» встало на путь размывания мистических основ сталинской политической культуры. Эта вялая «рационализация» сопровождалась девальвацией мистического ужаса при виде пострадавшего символа, действия властей становились более прагматическими, их реакция приобретала юридическую корректность (в ее советском понимании). Изображения вождей, оставаясь предметом пропаганды, все реже и реже воспринимались как объекты культа. Ритуал, утрачивая свое внутреннее психологическое содержание, превращался в формальность и в этом качестве задавал лишь внешние формы поведения, не ограничивая уже внутренней личной свободы.

Из хроники событий[204]

Вестениус Г.В., рабочий из Рязанской области, 4 октября 1952 г. в нетрезвом состоянии в общежитии бранился, бросил огурец в портрет «одного из руководителей», предлагал выбросить портрет (ГА РФ.Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 44148).

Голуб В.А., рабочий тракторного завода из Минска, осенью 1952 г. совершил с завода ряд краж, в художественной мастерской замазал краской макеты Московского Кремля, гербов СССР и Белорусской ССР, которые предназначались для оформления Доски почета, а в ленинской комнате изрезал подшивку газеты «Звезда», заметки в стенгазете и пытался изрезать портреты двух руководителей (ГА РФ.Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 41484).