Эдуард Басс - Цирк Умберто

• Название: Цирк Умберто
• Автор: Эдуард Басс
• Издательство: "Художественная литература" Ленинградское отделение
• Жанр: Детская проза
• Год: 1974

Роман чешского писателя Эдуарда Басса — одно из самых популярных произведений чешской литературы XX века. В центре романа — судьба деревенского мальчика, попавшего в цирковую среду и достигшего вершин возможной славы. Писатель сталкивает своего героя с трудными жизненными препятствиями, показывает процесс формирования его характера. Перед читателями оживает вся история чешского циркового искусства, красоту и поэзию которого автор тонко чувствует и передает.

Послесловие Малевич О.М. 

---

— О, Прага! Si, si! Je la connais bien! La belissima città! Le pont! Le Burg! Grandioso! Magnifique! La città di bambino Gesu! Guten Tag, Gute Nacht, topri den, topra noc, ecco![41]

А когда Венделин Малина осведомился у циркача, не поедет ли он случайно в Прагу, тот разразился новой тирадой: как же, он повсюду ездит, по всему миру, поедет и в Прагу, прекрасная страна, прекрасный город, народ культурный, любит красивые зрелища, ценит подлинное искусство. Тогда Малина уже совсем робко спросил, не возьмет ли он его с собой. Итальянец скреб за ухом, кричал, что это весьма щекотливое дело, что Прага не ближний свет, что в пути всякое может случиться, а потом спросил Малину, владеет ли тот каким-либо свободным искусством. Нет, свободным искусством он не владеет, но может починить повозку и вообще любую деревянную вещь, обращаться с лошадьми он научился еще в деревне и готов делать все, что потребуется… За это он просит лишь немного еды, да и то одной картошки. Последнее явно понравилось циркачу. Так Карло Умберто стал патроном Венделина Малины, а Венделин Малина — частицей цирка Умберто.

Он вовсе не собирался оставаться там навсегда — избави бог! Венделин только и думал, что о возвращении в Чехию. Он никак не предполагал, что путешествие окажется столь длительным. Все имущество цирка Умберто умещалось в то время на трех повозках, а лошадей было только две, из-за чего на каждой остановке приходилось нанимать еще одну. С появлением Малины порядок изменился: сначала отправлялись два воза, потом Малина с одной лошадью возвращался назад и доставлял третий, а Карло Умберто в это время пытался устроить в деревне небольшое выступление с медведем, обезьянкой и собаками. Малине отряжался тощий Сивый: второй конь, вороной, был красивее, и на нем выступали наездники. Таким образом, каждый отрезок пути Малина проезжал трижды, но это не удручало его, напротив, он был счастлив, когда оставался со своим Сивкой наедине и мог разговаривать с ним по-чешски. Он заметил, что Сивый прекрасно понимает чешский язык, и был до крайности растроган, признав в бессловесном животном земляка. Сивый тоже любил Венделина, в конюшне или на стоянке под открытым небом он встречал его ржаньем, терся об его лицо и шею, и Венделин терпеливо сносил эти ласки. Когда он возвращался на Сивом за оставленной повозкой, они всякий раз подолгу беседовали. Венделин рассказывал четвероногому другу обо всем, что произошло за день, говорил, как непохожи эти места на Чехию, вслух мечтал о том, как они с Сивым отдохнут, попав в Жамберк или Вамберк. Конь до того привык к этим монологам, что если Венделин, замечтавшись, умолкал, Сивый ржаньем заставлял хозяина очнуться и требовал продолжения рассказа.

Так вместе, по три раза проезжая путь от одной деревни к другой, они пересекли всю Францию, Нидерланды, бесчисленные немецкие княжества, но о Чехии, о Праге, об Орлицких горах не было ни слуху ни духу. Прошло лето, наступила осень с туманами на лугах и кострами на жнивье, зарядили дожди, и наконец выпал снег. Сивый с трудом вытаскивал ноги из сугробов, и Венделин шел пешком, чтобы лошади было полегче. Выступали в трактирах, в ригах и сараях, но нигде не останавливались надолго, все время двигались вперед — к Праге, как предполагал Малина. За это время он овладел всеми специальностями цирковых служителей: ставил шапито, кормил зверей, участвовал в парадах, помогал во время представлений, вместе с хозяйкой добывал у крестьян провизию и фураж, трудился, как и его Сивый, с утра до ночи — за одно лишь пропитание и надежду попасть на родину. Весна застала их на Рейне, они двигались вверх по реке через Гельвецию, через исполинские горы, на юг, в Ломбардию, в итальянские земли. Чем дальше, тем изнурительнее становилась жара, Сивый совсем поник, и Венделин не успевал отыскивать для него тень. Летними ночами, обняв лошадь за шею, он сетовал на дальность пути к родине и на своего брата Станислава, заманившего его на край света. И снова наступила осень, и снова очутились они в немецких землях. Хозяин купил еще одну лошадь. Отпала необходимость каждый раз возвращаться назад, стали двигаться значительно быстрее. За Венделином закрепили одну из повозок, и он надеялся, что теперь уже скоро попадет в Чехию. Но перед его глазами по-прежнему проплывали полоски немецких полей, чужие горы, равнины, и только на третью осень, когда приехали в город Вроцлав, Малина услыхал, что чешская земля совсем близко отсюда, что там, в облаках, — Крконоши, а белая вершина — Снежка.

Венделин едва не заплакал — так взволновало его это известие. Наконец, наконец-то он увидел частичку родной земли! После представления он накормил Сивого и отправился к хозяину сказать, что уходит из цирка и вечером двинется в путь. Карло Умберто реагировал на сообщение взволнованного Малины невероятно шумно: он бранился и взывал к божьей матери, доказывая, что так нельзя, что за его благодеяния платят черной неблагодарностью. Но Венделин стоял на своем, и Умберто поклялся всеми святыми, хотя это и разорит его, с сегодняшнего дня платить Малине два талера в год, лишь бы не брать нового человека. Крича и сетуя, он даже надбавил, но Венделин остался непоколебим, и Умберто проклял его старинными итальянскими проклятиями как величайшего негодяя на свете, а затем обнял и расцеловал, пожелав счастливого пути и напомнив, что он может вернуться в любой момент, что двери цирка Умберто всегда для него открыты.

Тяжелее всего было расставаться с Сивым. Малина даже всплакнул в сумеречной тишине конюшни, объясняя своему дружку, какое важное событие произошло в его жизни и что он не может взять его с собой, не рискуя прослыть вором. Имущества Венделин Малина за время странствий нажил немного, все оно уместилось в небольшой котомке. Когда он закинул ее за спину, Сивый повернул к нему голову и заржал так грустно, так жалобно, что Венделин бросился прочь, не в силах слышать тоскливое ржание. Была холодная ночь, высокое небо искрилось мириадами звезд, когда Малина с палкой в руке вышел из трактира, в конюшне которого стояли три лошади Карло Умберто. Венделин шел всю ночь, шел день через леса и горы, подкреплялся хлебом и сыром, которые хозяйка дала ему в дорогу, пил из родников и ручьев, наконец перевалил через хребет, спустился в долину и вдруг услышал, как в поле кто-то крикнул по-чешски. Сердце Венделина радостно забилось: все-таки он попал к своим! Войдя в село, Малина стал расспрашивать, куда идти дальше. Оказалось, что до его родной деревни всего час ходьбы.

Одному богу известно, чего ожидал Малина от возвращения домой. Пожалуй, у него не было никаких определенных планов на будущее — одно лишь предчувствие райского блаженства. Но когда он приблизился к родным местам и стал узнавать холмы, рощи, поля и халупы, когда вошел в деревню и собаки, завидев бродягу, подняли громкий лай, Малина вдруг с болью в сердце почувствовал, что здесь он уже чужой человек, что слишком долго скитался он на чужбине и жизнь земляков стала иной, чем рисовалась ему в воспоминаниях. Это подтвердилось с первых же минут: в родной халупе он нашел незнакомых людей, которые сообщили, что отец и мать его давно умерли: отца придавило в лесу сосной, а мать скончалась в горячке; что Станислав так и не вернулся, младшие дети тоже разбрелись по свету, и о них никто ничего не знает. Венделин стоял на пороге родного дома, растерянно постукивал палкой и робко спрашивал то об одном, то о другом соседе или знакомом. Многие из них еще здравствовали, в том числе его крестная, теперь уже старушка вымненкаржка[42]. Больше идти было некуда, и Малина отправился к ней. Старушка не узнала крестника, но когда он назвал себя — всплеснула руками, захлопотала, и вскоре на столе появились хлеб, масло и небольшая кринка молока. Они просидели до ночи. Крестная рассказывала о печальных событиях, и когда она умолкала, Малина будто издалека слышал протяжный зов Сивого. Он остался у старушки ночевать, переспал в сарае, а утром пошел на кладбище, на заросшее маленькое кладбище за церквушкой, потом навестил кое-кого из своих погодков, ставших уже отцами семейств, выслушал их жалобы на трудную жизнь, и снова до него донеслось ржанье Сивого. Тогда он окончательно понял, что оторвался от родины, а родина — от него, что теперь его дом — повозка на четырех колесах, а единственный друг — Сивый.

На третье утро Малина простился с крестной. Старушка порылась в сундучке, вытащила две серебряные монеты, сунула их ему в руку, трижды перекрестила, и Венделин Малина ушел из родной деревни. Не торопясь, ни о чем не думая, снова поднялся он в горы, пересек границу и зашагал по направлению к Вроцлаву. Добравшись туда, он узнал в трактире, что цирк уехал куда-то в сторону Житавы. Он последовал за цирком от деревни к деревне, но, придя в Житаву, не застал его и там. Малина разменял уже второй серебряный и начал побаиваться, как бы его не задержали стражники за бродяжничество, когда он истратит последний медяк. В то же время он понимал, что уже близок к цели, и с удесятеренной энергией двинулся дальше. Следы комедиантов привели его в чудесный край, изобиловавший дубравами и реками. Цирк не мог быть далеко, возможно — день пути отделял от него Малину, но Венделин двигался пешком, а комедианты — на повозках. Пробираясь пешеходными тропами и сокращая таким образом путь, он увидел однажды небольшую рощу у реки. Приблизившись к ней, Малина услышал — нет, ошибиться он не мог! — услышал зов Сивого, зов своего Сивого, и на этот раз не в мечтах, а наяву. А потом — топот, топот, и вот из рощи вылетел Сивый с одним недоуздком, без сбруи, и понесся навстречу Венделину. «Сивый!» — крикнул Малина и обнял коня, а тот ржал, фыркал и ластился к нему. Тут из рощи с громкими криками выбежали двое мужчин и женщина — они гнались за лошадью. Венделин погладил коня, потрепал его по шее, сказал: