Виктор Салошенко - Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й.

• Название: Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й.
• Автор: Виктор Салошенко
• Издательство: Северный Кавказ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-94637-003-0

В центре повествования — председатели Краснодарского крайисполкома, главы администраций (губернаторы) Кубани за 65–летнюю (1937—2002 гг.) историю образования, становления и развития края. На страницах новой книги читатели встретятся с руководителями Кубани, чьи имена теперь принадлежат истории. Это В. А. Симончик, И. С. Богданов, П. Ф. Тюляев, М. М. Бессонов, Б. Ф. Петухов, И. Т. Трубилин, С. Ф. Медунов, Г. П. Разумовский, Н. Я. Голубь, В. Н. Щербак, В. Н. Дьяконов, Н. Д. Егоров, Е. М. Харитонов, Н. И. Кондратенко, А. Н. Ткачев и другие.

Впервые опубликован ряд новых фактов из жизни руководителей Кубани советского периода, на служебных документах которых зачастую стоял гриф «совершенно секретно», а также помещены редкие исторические фотографии.

Вновь оживут в памяти незабываемые годы созидательной борьбы за превращение Кубани в «жемчужину России», полные надежд и разочарований.

Человек оставляет после себя результаты своих дел и поступков, с которыми последующие поколения связывают его имя. А оно может быть как символом восторга, так и ненависти или равнодушия.

Книга адресована читателям, интересующимся историей Краснодарского края, ибо из истории мы черпаем опыт, на основе опыта образуется самая живая часть нашего практического ума.

---

— Мне необходимо время, чтобы подумать, — наученный горьким опытом и явно сомневающийся в предпринятых активных действиях, я попробовал уклониться от поступившего предложения. — Хотя бы до угра!

— Нет! — решительно произнес Харитонов. — Времени для раздумий не отпущено, надо принимать ответственное решение.

— Я вам перезвоню, если можно.

Мои многоопытные друзья, присутствовавшие при разговоре, разумеется, все моментально поняли.

— Как быть? — обратился я к ним за советом.

Наступила пауза: в тишине отчетливо был слышен бой часов, ровно гудел вентилятор, и диктор телевидения в каком‑то напряжении читал свою ночную информацию, сплошь состоявшую из пугающих сообщений. В моем положении эти сообщения тем более выглядели как непреложный аргумент в пользу возникших у меня сомнений. Кое‑что из московских новостей даже запомнилось: «…заявление руководства Чечни о том, что она не является частью России, не подкреплено мнением народа, ее населяющего». Или другое: «ГУВД Москвы сообщает: Сергею Мавроди, генеральному директору АО «Инвестконсалтинг», предъявлено обвинение по статьям «Сокрытие доходов в особо крупных размерах» и «Воспрепятствование исполнению служебного долга лицу, исполняющему дознание…»

Наступал беспредел, в обществе явственно обозначились и начали получать центростремительное ускорение разрушительные процессы, которые нужно было либо решительно останавливать, либо, подчиняясь этому стремительному и мутному течению, плыть по его непредсказуемой и коварной воле.

— Надо принимать предложение, — нарушив затянувшееся молчание, произнес Азаров. — Мы понимаем, какие чувства овладевают тобой, но надеемся, что, как и прежде, ты будешь честно исполнять свой гражданский долг.

— Я поддерживаю, — согласился Килиний. — Более того, можешь по — прежнему рассчитывать на нас.

Мне ничего не оставалось, как, набравшись духа, перезвонить Харитонову и дать согласие.

Оказалось, что я даже не предполагал, в какой неожиданный политический водоворот занесут меня эта самая внутренняя политика и связи с общественными организациями…

Тем временем Евгений Михайлович Харитонов начал активно проводить в жизнь федеральную и местную политику, акцентируя внимание на активизации своих связей с наиболее значимыми политическими фигурами. Естественно, как диктовали законы ближайшего геополитического пространства, свой взор он устремил на Республику Адыгею и ее первого президента Аслана Алиевича Джаримова. Повод был подходящим: в те дни исполнялась вторая годовщина подписания известного договора о дружбе и сотрудничестве между Краснодарским краем и Республикой Адыгея. Харитонов хорошо запомнил ключевую фразу, которую по поводу этого исторического события произнес в свое время дальновидный и стратегически мыслящий А. А. Джаримов: «Уходя, остаемся!»

Действительно, в жизни двух народов случалось всякое — ссорились, мирились. Но неизбежным всегда был поиск путей к сотрудничеству. В этом смысле договор только закрепил те добрые начинания, что были достигнуты за полтора столетия. Кстати, и самому его подписанию сопутствовало приятное событие: все кубанцы, и адыги в том числе, праздновали 200–летие высадки казаков в Тамани.

Два года действия договора показали, что, несмотря на интеграционные процессы в России, разрыв связей, всеобщий развал, можно было наладить друг с другом нормальные партнерские отношения.

И нужно для этого было немногое: добрая воля, взаимное уважение, память об уроках прошлого.

Договор в главном доказал свою жизнеспособность, и обе стороны смогли найти правильный тон в отношениях. За два года было сделано немало. В Краснодаре и Майкопе созданы, например, постоянные представительства двух сторон, проведен день памяти жертв Кавказской войны, в столице Кубани был установлен камень дружбы народов. Договор помог адыгейской стороне решить сложные вопросы трудоустройства жителей Энема, Яблоновского, Адыгейска в связи с массовым сокращением рабочих мест. Краснодар продолжал оставаться важнейшим центром подготовки вузовских кадров для Адыгеи. Давно нашли общий язык деятели культуры.

Но многие проблемы продолжали оставаться острыми и одинаково важными для обеих сторон. Экономическое развитие Кубани в равной степени волновало всех. Увеличивались темпы падения производства, взаимные неплатежи. Много бед и хлопот по — прежнему доставляло Краснодарское водохранилище. Была некоторая напряженность в связи с развитием казачьего движения, но обе стороны были полны решимости гасить возникающие конфликты. И очень способствовал этому тот факт, что в состав адыгейского парламента входили семь казаков.

Самое главное, что тревожило и русских, и адыгов, — лавинообразный приток беженцев и криминогенная обстановка. И здесь особенно важно было не разграничивать проблемы на «ваши» и «наши», а действовать сообща.

Наряду с открытием контрольно — пропускных пунктов была достигнута договоренность к 1 сентября открыть Яблоновский мост, ставший тогда в буквальном смысле слова камнем преткновения между краевым центром и Адыгеей.

Отраслевые органы управления края и республики подписали ряд конкретных соглашений. Были и интересные совместные проекты. К примеру, лагерь отдыха для трудных подростков в Гузерипле был готов принимать и ребят из Адыгеи. В стадии становления находилась система оперативных действий в экстремальных ситуациях.

Планировалось создание совместного центра реабилитации инвалидов войны. Отрабатывалась общая модель адресной поддержки населения.

Политика отчуждения ведет в тупик — это прекрасно понимали обе стороны. А значит, договор с Адыгеей как часть политики, направляемой Харитоновым, способствовал дальнейшему развитию и упрочению двусторонних связей.

Еще два события не прошли бесследно мимо внимания главы администрации края, имевшие, по мнению многих кубанцев, значительный общественно — политический резонанс. Председатель Верховного суда России В. М. Лебедев представил общественности нового главу кубанской Фемиды. Харитонов накануне дал свое согласие на назначение Александра Дмитриевича Чернова на ответственный пост председателя краевого суда. Биография назначенца не вызывала особых сомнений, и Харитонов возлагал на него особые надежды в борьбе с коррупцией в крае и по защите прав граждан. Известно, что А. Д. Чернов родился в Куйбышевской области в 1949 году, закончил юридический факультет Казанского госуниверситета, начал свою трудовую деятельность народным судьей, в дальнейшем был членом Верховного суда Казахстана, а затем председателем Карагандинского областного суда.

А на следующий день заместитель министра внутренних дел России П. М. Латышев представил коллективу сотрудников в синей милицейской форме нового начальника краево го управления УВД Александра Григорьевича Сапрунова. За последние два десятка лет впервые на эту должность был назначен местный руководитель милиции.

Затем Харитонов, проявлявший живой интерес к культуре, посетил экспозицию творческих работ всемирно известного русского художника, живущего в Нью — Йорке, Михаила Шемякина. Зрители смогли увидеть лучшие творения художника, его оригинальную графику, серии работ «Карнавалы Санкт — Петербурга», «Балеты Стравинского», а также автопортрет художника, выполненный в бронзе, и впервые отобранный им для показа на родине знаменитый цикл «Звери Св. Антония», куда вошло более 18 работ.

Впервые в России кубанцы увидели фотографии художника, каталоги его произведений. Представитель М. Шемякина в России Александр Шардин даже пообещал подарить музею двухтомный каталог работ Шемякина. Вес сборника (а работ‑то сколько туда вошло) девять с половиной килограммов.

Пожалуй, одним из первых правителей края Харитонов в своем новом качестве посетил и имел продолжительную беседу с архиепископом Екатеринодарским и Новороссийским Исидором.

Все это в выгодном свете характеризовало губернатора, давало наглядное представление о его характере, политической воле, мировоззрении. Становилось ясно, что новый руководитель Кубани не чурался людей, умел находить общий язык со всеми слоями населения, прежде всего интеллигенцией, был прост и доступен. Это всегда и составляло стержневую основу характера любого представителя власти высокого уровня. И Харитонов об этом помнил.

Все же публично данное им вначале обещание «быть политически нейтральным ко всем партиям и движениям» на деле реализовать не удавалось: в короткое время Харитонов волею обязательств был втянут в непрерывно и быстро меняющуюся политическую жизнь. Хотя, по всей вероятности, Харитонов и сам понимал призрачность данных обещаний, ибо какой же политик без принародного и заинтересованного участия в различных баталиях. А заинтересованность в том просматривалась явная. То и дело на Кубани возникали деструктивные «демократические» течения, пытавшиеся «раскачать» общество, на арену выходили доселе невиданные деятели нового «разлива», которые, кроме амбициозных заявлений, по существу ничего не могли предложить, а тем более сделать.