Николай Урванцев - Два года на северной земле

• Название: Два года на северной земле
• Автор: Николай Урванцев
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО ГЛАВСЕВПОРМУТИ
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1935

В 1930–1932 годах Н. Н. Урванцев руководил научной частью экспедиции Всесоюзного арктического института на Северной Земле, где осуществил вместе с Г. Ушаковым первое географическое и геологическое обследование островов. За экспедицию на Северную Землю Урванцев был награждён орденом Ленина.

---

Путники рассказали много интересного. Они проехали вдоль острова Среднего на юг и проливом между ним и полуостровом Парижской Коммуны вышли к Северной Земле. Льды и здесь оказались всюду взломанные, крупнобитые с широкими разводьями. На льдинах по своему обычаю у самого края, чтобы свалиться при малейшей опасности в воду, лежали, греясь на солнышке, нерпы и зайцы. Поставив мотор на самый тихий ход, с прикрытым глушителем, охотники подъезжали к зайцам вплотную. Те, видя белую шлюпку с темными неподвижными фигурами сидящих в ней людей, принимали ее за грязную льдину и только таращили глаза, прислушиваясь к непонятному рокочущему шуму приглушенного мотора. На льду в поисках добычи бродили и медведи. Последнего убили у шлюпки, к которой он подошел сам на зов Журавлева. Дело было так. Охотники, набив достаточно мяса, стали уже собираться в обратный путь, как вдруг заметили идущего невдалеке по льдине медведя. Шутки ради Сергей начал кричать: «Эй, эй, приятель, иди сюда!»— и, к их изумлению, зверь повернул и пошел к шлюпке. Пока они сидели на банке и курили трубки, он неукоснительно подвигался к ним, по-видимому чем-то крайне заинтересовавшись. По временам зверь останавливался, чтобы присмотреться, а главное — принюхаться, но ветер был неудобный, как раз от него, так что ничего подозрительного учуять он не мог, зрением же медведи похвастать не могут. В минуты медвежьей нерешительности Журавлев покрикивал: «Ну что же ты, иди, иди!». Дело кончилось тем, что мишка подошел метров на сто и, конечно, был застрелен, хотя в результате шлюпка оказалась до-нельзя перегруженной.

Август. На море чисто, даже отдельных льдинок не видно. Трудно поверить, что еще месяца два назад все было сплошь заковано в ледяную броню.

Начинаем постепенно собирать имущество. Выбрав ясный солнечный день, свернули и затюковали в кипы по пять штук медвежьи шкуры. Набралось всего 74 штуки. Себе выбрали по ларе, какие кому приглянулись. Я взял медведя, убитого мною зимою у магнитного домика по сигнализации, и еще одного.

Карты в карандаше закончил, сейчас тороплюсь вытянуть в туши, и тогда все будет сделано. Пароходы могут приходить.

Сегодня с Новой Земли из Маточкина Шара получена информационная телеграмма О. Ю. Шмидта. «Сибиряков», идущий сквозным северо-восточным проходом, вышел из Архангельска 28 июля и 1 августа прошел Матшар. На Диксоне, где будет пополняться углем, рассчитывает быть 6-го, и этот расчет более или менее точен, так как, по сведениям воздушной разведки, в Карском море льды очень слабые.

«Русанов», который нас будет снимать, вышел 30-го. На нем судовым врачом едет моя жена. Едет также и жена Георгия Алексеевича.

Туман, пасмурно, ветер преимущественно северный и северо-восточный. Появились белухи. Сегодня довольно крупное стадо прошло мимо нашего мыса. Несмотря на то, что мяса более чем достаточно, Журавлев не смог удержать охотничьего пыла, стрелял и убил двух. Однако достать их не удалось. Пока спускали шлюпку, туши уже унесло ветром в море, где из-за тумана мы их найти не смогли, хотя колесили кругом часа два-три.

6-го «Сибиряков» и «Русанов» пришли на Диксон, но иностранного угольщика с углем для них пока еще нет, вероятно прибудет в ближайшие дни.

10-го он, наконец, прибыл, а 11-го в 20 часов оба ледокола вышли сюда. Так как льдов почти нет, или они всюду очень слабые и разреженные, то суда пойдут без задержки. Прибытия их к нам нужно ждать 14—15-го, не позднее.

Пора собирать имущество. Впрочем у нас его не очень много. Коллекции уже уложены. Остались лишь личные вещи да научные приборы и инструменты, которые взяты во временное пользование у разных учреждений.

Пользуясь отсутствием льда и спокойной погодой, произвели промеры глубин в проливе около нашей базы. Оказывается, сюда морские суда могут заходить совершенно свободно. Например, против магнитного домика всего в расстоянии 50 м от берега глубина достигает 15 метров. Грунт — глина. Таким образом здесь судно может спокойно стоять и выгружаться, защищенное от всех ветров, между тем как там, где стоял два года тому назад «Г. Седов», это возможно лишь в штилевые погоды или при ветрах северных румбов.

Сегодня 12-е. Пароходы идут полным ходом. Льда ими пока нигде не встречено. Вот тебе и Карское море, и Арктика! Вечером имели с судами радиотелефонную связь. Ходу им осталось всего 195 миль. Завтра можно ждать их появления в нашей «гавани».

Вещи у всех уложены, карты у меня готовы, и мы чувствуем себя в некотором роде уже гостями.

Сегодня мне еще пришлось взять на себя тяжелую миссию — перестрелять всех наших инвалидов. Особенно жаль было Ощкуя. Есть он самостоятельно уже давно не может.

В последних маршрутах весною этого года мы его кормили болтушкой, для чего в банке таяли собачий пеммикан, разбавляя его водой до консистенции сметаны, а он этот корм суслил сквозь небольшую щель пасти, которую ему еле удается раскрывать. Собака так к этому корму привыкла, что, когда начинали в первую очередь кормить собак, она не обращала на это никакого внимания. И только потом подходила к входу в палатке и умильно ждала своей порции.

Здесь дома ее тоже кормили специально или пеммикановой болтушкой, или мелко нарезанными кусочками мяса.

Конечно, если бы мы остались и еще на зиму, то, помня его усердную работу, продолжали бы кормить и заботиться об Ошкуе. Но едва ли это будет делать следующая смена, для которой «Ошкуй» лишь пустой звук. Они постепенно забудут его кормить, и бедная собака окажется обреченной на медленную голодную смерть. Отвел я Ошкуя к обрыву и оказал ему последнюю услугу, а море похоронило его труп.

Ночью 13-го «Сибиряков» из-за тумана стал на якорь примерно в 30 милях от нас, не вполне уверенный в своем местонахождении. Пользуясь нашим радиопеленгаторным приемником Телефункен и составленной картой, мы определили их нахождение, сообщив по радио координаты стоянки судна и румб, по которому лежит станция. Судно снялось с якоря, и вскоре в расходящемся тумане показались его неясные абрисы милях в трех.

В ожидании, мы еще накануне все тщательно побрились, подстригли друг друга и вынули свои лучшие городские «праздничные» костюмы, считая бороды, грязные, засаленные костюмы и длинные нечесаные волосы признаком дурного тона тех квази-полярников, которые щеголяют и гордятся этим как неоспоримым доказательством их арктического стажа.

Шлюпка у нас уже была наготове. Завидев судно, мы немедленно завели мотор и выехали навстречу пароходу, сойдясь с ним еще в море, вдали от берега. Через несколько минут мы находились уже на борту, приветствуя всех и пожимая руки направо и налево. Большинство — старые знакомые. Тут и начальник О. Ю. Шмидт и его зам.

В. Ю. Визе, секретарь Л. Муханов, капитан В. И. Воронин, его старш. пом. Ю. К. Хлебников, корреспондент Б. В. Громов и ряд других.

Рассказали В. Воронину о сделанных промерах, и, воспользовавшись нашими указаниями, он провел судно в пролив и поставил его на якорь в непосредственной близости берега.

Прежде всего нам пришлось сделать небольшой доклад о проделанной работе и продемонстрировать сделанные карты. По окончании его было устроено небольшое совещание, на котором рассматривали вопрос, как «Сибирякову» пойти дальше. Имелось несколько вариантов: через пролив Вилькицкого, Шокальского, Красной армии и вокруг северной оконечности земли. Пролив Вилькицкого был уже изучен, Шокальского несомненно посетят и изучат идущие сюда «Русанов» и гидрографическое судно «Таймыр». Пролив Красной армии из-за узости, обилия мелких островков, айсбергов и вероятного присутствия подводных рифов и камней едва ли судоходен. Остается путь вокруг северной оконечности земли мимо мыса Молотова. Наличие там открытой воды, виденной нами еще в мае, и малая деловитость полярного моря нынешний год позволяют надеяться, что пройти здесь будет не трудно. А обогнуть на судне Северную Землю — это достижение не малое. Таково было наше мнение, и командование с этим согласилось.

Картограф Я. Гаккель немедленно принялся снимать копию с нашей карты, чтобы по ней капитан мог повести судно в обход. Мы же в сопровождении гостей отправились на берег показать свои владения.

Продемонстрировали собак, сани, упряжь и угостили в доме чаем. В заключение пришлось по настоянию кинооператора В. Шнейдерова проделать довольно нелепую сцену ожидания и встречи судна. Оператор заставил нас стоять на берегу напряженно всматривающимися вдаль. Затем Ушаков должен был завопить: «Вот он, вот он!», а остальные открыли беспорядочный огонь из винтовок (зачем? ведь на судне все равно ничего не услышали бы). В довершение этой дикости Журавлев должен был еще начать с винтовкой приплясывать и выкрикивать: «Вот он, пароход, вот, вот!». Вся эта фантастическая инсценировка шла в разрез со всеми нашими настроениями. Если бы нам пришлось зимовать еще лет пять в условиях несравненно более трудных, мы наверное встретили бы судно с большим спокойствием и достоинством, чем по этой сцене. Но как мы ни убеждали кинооператора, он стоял на своем. Из уважения к нашим первым за два года гостям пришлось уступить, хотя Журавлев долго отплевывался и ругался, вспоминая обстановку киносъемки.