Дэйв Крик - «Если», 2000 № 12

• Название: «Если», 2000 № 12
• Автор: Дэйв Крик
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал
Содержание:

Дэйв Крик. ДИПЛОМАТ, рассказ

Пол Дж. Макоули. ДЕНЬ, КОГДА МЫ ПОТЕРЯЛИ ЛУНУ, рассказ

Факты

Орсон Скотт Кард, Джей Парри. НА ЧУЖБИНЕ, рассказ

Михаил Назаренко. ДВУЛИКИЙ АВТОР, статья

Марина и Сергей Дяченко. ВОЛЧЬЯ СЫТЬ, повесть

Евгений Харитонов. РОМАНТИКИ ПЕЧАЛЬНОГО ОБРАЗА, статья

Ян Ларс Йенсен. ТАЙНАЯ ИСТОРИЯ ОРНИТОПТЕРА, рассказ

Кингсли Эмис. ЖИЗНЬ МЕЙСОНА, рассказ

Майклин Пендлтон. СОРИАНСКИЙ ОБРАЗ ДЕЙСТВИЙ, рассказ

Видеодром

*Сериал

--- Дмитрий Байкалов. ПРАВИЛА ДОЛГОЙ ИГРЫ, статья

*Атлас

--- Евгений Харитонов. ЗАПОЗДАВШИЙ СТАРТ, статья

*Рецензии

*Интервью

--- Андрей Щербак-Жуков. ДОМ ДЛЯ ИДИОТА, статья

*Герой экрана

--- Дмитрий Караваев. ПОЛЮБИТЕ МИСТЕРА ХАЙДА, статья

Кир Булычёв. ПРОПАВШИЙ БЕЗ ВЕСТИ, рассказ

А. Дж. Остин. ОТКРЫТКА, рассказ

Рецензии

Виталий Каплан. АПОКАЛИПСИС РОССИЙСКОГО РАЗЛИВА, статья

2100: история будущего

*Эдуард Геворкян. КТО ПОДАРКИ НАМ ПРИНЕС? рассказ

Курсор

Personalia

Приз читательских симпатий «Сигма-Ф»

 _{На обложке иллюстрация И. Тарачкова к повести Марины и Сергея Дяченко «Волчья сыть».Иллюстрации С. Шехова, А. Жабинского, В. Овчинникова, И. Тарачкова, А. Филиппова, В. Тотта А. Балдина, О. Синявской}

---

Пока он занимался стратегическими раздумьями, мощеные дороги в Мебосо пришли на смену предшествовавшим грунтовым. Летное поле расширили и усовершенствовали, построили ангар, и принцип сборочной линии нашел применение в сооружении орнитоптеров. В свободное время Эдвард строчил письма в Королевские ВВС и своим бывшим коллегам по Аэронавтическому обществу, уговаривая их устроить демонстрацию первой машины, способной на настоящий полет.

К его раздражению, первые письма остались попросту незамеченными.

Но Эдвард стремился вернуть домой не только орнитоптер.

Реджи становился юношей. Он никогда не бывал непочтительным или дерзким, но теперь бунтовал спокойно, изящно, с подтекстом: к огорчению отца, сын все более и более походил на идеального молодого японца. Последней каплей стала романтическая история с одной из внучек магната, и Эдвард принял твердое решение: он отвезет Реджи обратно в Англию и оставит его под опекой дяди-профессора, обещавшего обеспечить поступление отпрыска в Хьюз-Холл и воспитать его в мужественном кембриджском стиле.

— Ты поедешь с нами в Англию? Для меня это многое значит.

Реджи поднял взгляд от каллиграфических строк.

— В Англию?

— Королевские ВВС попросили провести демонстрационный полет орнитоптера. С военными целями. Мы с Хирото отправляемся. Для тебя это будет и путешествие, и наука. Увидишь свою родину, неужели не любопытно?

— Сколько продлится поездка?

— Несколько месяцев. Может быть, и дольше.

Спустя какое-то мгновение все эмоции исчезли с лица сына.

Путешествие казалось бесконечным. Экипаж опасался немецких подводных лодок, способных в любую минуту всплыть из глубины. Тем временем Эдвард ломал голову, как подготовить сына к тому, что ему придется остаться в Англии навсегда. На последнем отрезке пути их фрегат присоединился к возвращавшемуся из Дарданелл конвою, и Эдвард решил подождать высадки: сказать мальчику правду будет проще, стоя на твердой земле. Когда Реджи увидит величие Англии, он сам захочет остаться.

С другого берега канала доносилось бу-ум, бу-ум, бу-ум: голоса пушек, мортир — песни войны, сразу же бросившие его в холод. Высадились они в Фолкстоне третьего февраля 1916 года. Эдвард подумал о своих соотечественниках, ожидающих их на летном поле в Лимпне. Здесь люди приносили жертвы, а он пребывал в безмятежном покое на другом конце света. Эдвард извлек из багажа безукоризненно сшитый костюм, который приберегал для сегодняшнего дня. В гордом облачении он направился в каюту, где находились японцы.

Члены семьи и механики поглядели на него, ошеломленно притихли, а потом враз заговорили. Громче всех протестовал летчик, которому предстояло пилотировать орнитоптер, однако вмешался Хирото.

— Это родина Эдварда, и он имеет право вкусить славу здесь.

Хирото улыбался и кивал. Он все понял. И был способен объяснить остальным. Присутствующие согласились на том, что после встречи с представителями Королевских ВВС здесь, в Фолкстоне, Эдвард стартует прямо с палубы и достигнет летного поля. Весьма впечатляющий дебют!

Все вместе они отправились в последний раз проверить орнитоптер, и тут мечта вновь разбилась о землю, потому что под утренним солнцем и светлым туманом, среди знакомых морских запахов аппарата на месте не обнаружилось — один лишь укрывавший его брезент.

Орнитоптер исчез.

— Немцы… — выдохнул Эдвард. — Это диверсия!

Однако вахтенный отрицательно качнул головой:

— Ваш сын. Такой хороший юноша.

— Реджи?

— Ваш сын. Он сказал мне, что пришел опробовать двигатель.

— Это немыслимо! — Эдвард поглядел на пустое пространство, на стропы, удерживающие орнитоптер на месте. — Что он сделал?

— Он улетел. И не сообщил куда.

— Эдвард, мы должны известить командование в Лимпне, — заторопился с советом Хирото.

Однако ужасная правда уже забрезжила перед Эдвардом. Сдавленным голосом он произнес:

— Реджи улетел не в Лимпне. Так?

Вахтенный затряс головой:

— На восток.

— На восток? — удивился Хирото. — Над водой?

— Зачем? — спросил кто-то другой. — Во Францию?

Эдвард глядел в небо и чувствовал, как мир плывет перед его глазами; даже солнце рассыпалось на части.

Реджи летел. Он смог! Он летел над Ла-Маншем!

Ему уже приходилось пилотировать орнитоптер, однако сегодня впервые человек пересекал это водное пространство на крылатой машине. И он совершит этот подвиг! Обязательно. Кабина была столь тесна, что прилегала к самим ребрам орно, и каркас передавал юноше каждое движение крыльев. Его то сжимало, то отпускало, словно крылья были его собственными. Оба предплечья пилота охватывали кожаные браслеты, связанные с тросами, которые управляли крыльями. Протянув руку или повернув ее — или объединив оба движения, — он мог изменить скорость взмахов или наклон любого из крыльев.

Он парил в воздухе. Внизу зеленел океан. Разглядывая тикавшие, как часы, механизмы орно, Реджи принял неожиданное решение. Он должен повидаться с матерью. Она поймет его. Он, Реджи, найдет свою мать, и они станут поддержкой друг для друга, а после войны он вернется в Японию — один.

Он не писал матери уже десять лет. Пустяк! Ничтожная деталь. А в сравнении со свободным полетом над водами Ла-Манша и вовсе мельчайшая из мелочей жизни… Впереди показался берег, внизу открылась земля — мрачная пустошь, изборожденная ранами и язвами, оставленными войной.

Чего же он ожидал? Только не того, что видел сейчас внизу — не этих дробящих туман обгорелых деревьев, не этих луж, заполнивших воронки или колеи от тяжелой артиллерии. Внизу не было никаких признаков жизни — только несколько ферм и сараев, да и те казались серыми и заброшенными. Хлопая крыльями, Реджи ощущал себя гигантским стервятником, собирателем кошмаров.

А потом раздался незнакомый звук.

Позади деловито жужжал мотор.

Пилот попытался оглянуться, но кабина орно ограничивала видимость. Звук уже превращался в пронзительный визг: Реджи заметил два устремившихся к нему жесткокрылых биплана. Они приближались с немыслимой скоростью, одна из машин вдруг стремительно вырвалась вперед, и сердце Реджи затрепетало в груди. Юноше никогда не приходилось видеть в полете аппараты с жестким крылом — к тому же и сам он находился в воздухе! Машины проскочили вперед, и страх перед встречей с немцами сменился облегчением: на хвостах самолетов он заметил британские — синие, белые и красные — кресты. Перед ним были «Сопвич Кэмел». В порыве движения Реджи успел заметить, что летчики в явном удивлении крутят головами, пытаясь разглядеть его пернатую машину.

Им еще не приводилось видеть орнитоптер.

Пока самолеты удалялись, Реджи успел подумать о том, каким образом его отец и Акира-сан собирались конкурировать с этими аппаратами: орно просто не в состоянии достичь такой скорости, такой концентрации мощи. Юноша глядел, как завороженный.

А потом… что?

Далеко впереди аэропланы легли на крыло.

Повернулись носами к нему.

И помчались навстречу.

Пилоты их никогда не видели орнитоптера. На машине не было никаких опознавательных знаков, ничего, указывающего на происхождение, — так захотел его отец.

Сквозь рокот мотора прорвался другой звук: брапп, брапп.

Стреляют!

Реджи потянул управляющие тросы, уменьшив подъемную силу правого крыла, и орнитоптер нырком ушел в нужную сторону. Машина скользила вниз по крутой спирали, кровь прихлынула к голове пилота. Обстреляв пустоту, «сопвичи» проскочили мимо. Поглядев вверх, он увидел, как они опять набирают высоту, разворачиваются. Заходят на новый удар. У Реджи оставалось еще несколько мгновений, прежде чем они спустятся на его уровень.

Прибавив махового усилия, Реджи круто взлетел к зениту, поднявшись почти по вертикали: столь быстрый подъем спутал планы пилотов. Потерпев неудачу, они вновь разлетелись, совершая новый далекий заход. Сердце Реджи колотилось столь же быстро, как и крылья. Как дать им знать, что он свой? Как спасти себя? Если бы только пилоты могли услышать его отца. Он-то — спаси Боже — британец!

Но связи между ними не могло быть, мешал рокот моторов. Если ему суждено уцелеть в этой переделке, он, не сходя с места, сделается пионером боя между машущими и жесткокрылыми летательными аппаратами. Орно недоставало вооружения, однако долгие развороты бипланов, похоже, давали основание для надежды. Реджи мог противопоставить способность орно к быстрым взлетам и падениям, оставляя «сопвичи» лететь дальше, когда сам он или взлетал выше, или нырял ниже. Метод этот сработал еще три раза, прежде чем британские пилоты выработали контрмеры: один из них оставался высоко, другой жался к земле, дожидаясь пока орно выйдет на линию огня. Новая пулеметная очередь рассыпала в воздухе перья, и тросы управления дали ему понять, что крылья дрогнули.