Стэн Харт - Зачарованный остров

• Название: Зачарованный остров
• Автор: Стэн Харт
• Издательство: ЦЕНТР-2000
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7635-0019-9

Райское местечко, где могло случиться всякое… даже убийство. Виноградник Марты. Благословенный роскошный уголок, усеянный пышными поместьями, где праздно течет жизнь богачей, купающихся во всех мыслимых наслаждениях… Этот остров хранит множество тайн — секретов прелестной блондинки, подверженной неистребимой порочной страсти… загадочного юного бродяги, готового исполнить любую ее прихоть… сверхбогача, имеющего на руках все козыри, и неспособного сорвать куш… неутомимого частного детектива, изнуренного поисками убийцы, погоней, приведшей его из Флориды к дверям дома будущей жертвы…

Все они — часть зачарованного острова. Страх и секс. Любовь и деньги. Талант и одиночество. Все смешалось в этом сумасшедшем мире. Даже на зачарованном острове, где царит красота и гармония, нет больше покоя. Убийца ищет женщину…

---

Она предвидела, что в один день он исчезнет из ее жизни. Она, Блайден и все остальные останутся для него лишь смазанным воспоминанием. Гейл представила Спринджера аллигатором, который возвращается обратно в муть речной стихии, откуда будет следить за появлением очередной жертвы.

Этот мир не подходит для Спринджера. Его развратили еще в детстве, он стал одиноким волком. Сексуальное возбуждение не компенсировало его отчужденность.

Гейл знала, что Спринджер ненавидит Блайдена, и он возненавидит ее, если разум начнет контролировать ее сексуальное влечение — тогда она перестанет трахаться с ним. Что, если секс потеряет связующую их силу? Что тогда? Она знала ответ: он просто исчезнет.

— Теперь — о хороших новостях, — сказал Блайден в конце их разговора.

— Что еще? — Гейл раздражала его манера болтать о всякой чепухе, придерживая главные новости напоследок, она успокоила себя порцией «кровавой Мэри».

— Речь вот о чем. Корей Лангер — вы знаете о нем, он хочет снять «Последнюю вечеринку» для «Фокс», — разослал копии пьесы на читку. И многие актеры и актрисы среднего возраста хотят участвовать в съемках. Так, Синди Виланд, то есть вас, вызвалась сыграть Ли Ремик. Бен Гадзара готов взять роль Луи Феррейра. Стива Маквина смотрят на роль вашего друга Гарри, которого вы назвали в пьесе Беном Слоаном. Корей считает, что нужно кое-что переделать в характере этого персонажа, таким он его не устраивает. Он рассматривает и кандидатуру Брюса Дерна на эту роль, насколько я знаю.

Есть еще Джоан Вудворт, она тоже согласилась почитать роль Синди Виланд. А, возможно, ее сыграет Джейн Фонда. Лангер говорит, что он усмотрел в пьесе достойный материал, «что-то вдохновляющее» его, он так сказал.

Он хочет снять фильм о поколении тридцати — сорокалетних, переживающих внутреннюю драму. Алкоголь толкает их на преступление. В этом для него главная идея. Я так думаю, что многие актеры сами являются членами общества анонимных алкоголиков, они хорошо чувствуют, что значит конфликт с собой, состояние упадка, депрессивный невроз и вынужденное безделье. В фильме они смогут сыграть себя такими, как они были, и это точно отразит замысел режиссера. Фильм будет своего рода посланием таким людям, как ваши герои.

— К черту все это дерьмо! — Гейл нервно закурила очередную сигарету. — Мне не нужен идиотский фильм-послание. Я писала о дурацких проделках потерянных людей, мне представлялся фильм вроде «Опять встает солнце», а не декларативная картина с дурацкими нравоучениями.

— То же самое я сказал Лангеру. И я напомнил ему, что мы еще не подписали итоговый вариант контракта. Раз он предлагает нам роль литературных консультантов, мы и должны выполнить свою задачу. Просто я пересказываю, что он мне сказал. Мы договорились, что я ему перезвоню, когда обсужу с вами все вопросы. На этом мы расстались.

Гейл просила Блайдена передать кинорежиссеру, что не собирается переделывать образ Бена Слоана.

— Пусть он новичков учит, как они должны представлять себе своих героев, — так она сказала. — И, во-вторых, я не переношу Стива Маквина, он слишком манерный, ему играть только в дешевых мелодрамах. Брюс Дерн больше подходит для этой роли. Как и Джоан Вудворт на роль Синди. Это идеальный выбор. Хотя и Ли Ремик — хорошая актриса, ничего не имею против ее кандидатуры. А что, всех этих актеров возможно пригласить для съемок фильма?

— Я надеюсь, нужно переговорить с их агентами. — Блайден замолчал, прикидывая в уме, как у него все это получится.

— Отлично. Поезжайте в Калифорнию. Только там вы сможете сдвинуть дело с мертвой точки, и мы будем уверены, что все делается, как надо. Если на студии все же будут упорствовать в требовании что-то изменить в образах главных героев, мы это сможем еще обсудить. И я хотела бы отдать вам текст финальной сцены, где выносится решение суда, он почти готов, — соврала Гейл, до готовности было еще далеко.

В этом не был уверен и Блайден.

— Когда я смогу его забрать?

— Как только я приведу свои исправления в порядок. Возможно, через две недели. Назначьте встречу с Лангером на начало августа. Это даст мне время купить новые шмотки, хотя сама мысль, что мне придется перед ним выпендриваться, мне неприятна.

Блайден выдержал паузу и все же решился ей это сказать:

— Первым делом вам надо прекратить пить. Иначе вы все сами испортите. Вам это известно не хуже, чем мне. Во-вторых, вы не должны брать с собой Спринджера. От вас ожидают творческой работы, вдохновения, а не нервной рефлексии и болезненного индульгирования. Не позволяйте себе никаких капризов. Режиссеру нужны ваши мозги, никто не станет терпеть пьяных выходок и эксцентричности.

— Да, я понимаю, Блайден, понимаю… — Голос Гейл прозвучал довольно искренне. — И я знаю, что должна избавиться от Спринджера. Мне надо набраться мужества и сказать, чтобы он убирался куда подальше. Но я смогла и при нем начать снова работать. Его присутствие меня успокаивает. Я способна и пить, и работать при нем.

— Тогда выбросьте из головы надежду экранизировать вашу пьесу, — жестко отреагировал Блайден, возможно, он был слишком прямолинеен с этой издерганной женщиной, но так дело продолжаться дальше не может.

— Я не могу… пока не могу… Что же мне, уехать отсюда?

— Уезжайте, если сами не можете его выгнать. У вас еще есть время. Я организую встречу с вами на студии на десятое августа, так что у вас есть время.

— Я не могу уехать с острова прямо сейчас. — Гейл едва не заплакала. — Я просто не хочу это делать. У меня никогда не было такого чудесного лета. Не сейчас…

— А когда?

— О, я не знаю… У меня какое-то предчувствие беды. Иногда возникает такое чувство, что я стою на краю пропасти.

Блайден представил, как она в эту минуту нервно теребит свои светлые волосы, откидывает назад прядь, свалившуюся на глаза.

«У нее непослушные волосы, — подумал Блайден, — как и она сама».

— То же самое мог бы сказать вам и я.

— Все дело в Спринджере. Не знаю, смогу ли я сказать ему, чтобы он убирался вон. Я говорю себе, что должна это сделать, а внутри меня возникает страх, что он уйдет. Меня измучила эта двойственность.

— Но, Боже, почему? — Блайден почти крикнул, снова она вывела его из себя. Какая может быть альтернатива избавлению от этого негодяя?

— Я как-то проснулась от его пристального взгляда. Мне показалось, что сейчас его руки сожмут мое горло и начнут душить. Меня это потрясло. Я спросила, что он делает, и Спринджер ответил, что просто любуется, как я сплю. Он сказал, что я «красивая и такая невинная во сне», он залюбовался. Но я испугалась, у него был такой странный взгляд… и то, как он склонился надо мной… У меня было такое чувство, что привиделся страшный сон, и от этого я проснулась. А если бы я не проснулась, что он мог сделать со мной? Вот что меня испугало, эта мысль…

— Бога ради, Гейл, вам уже видятся привидения!

— Послушайте… Накануне того дня он попросил меня одолжить ему денег. Я, конечно, отказала. Он объяснил, что хочет купить небольшой магазин сувениров и будет торговать на побережье, импортируя маленьких черепашек. Он даже придумал название: «На Виноградниках Марты» или «Утес Веселая Голова». Спринджер уверен, что сможет продать черепашек сотням туристов, наезжающим сюда. Детишки, говорит Спринджер, не смогут устоять перед таким соблазном и уговорят родителей купить им необычный сувенир.

— Он собирается торговать черепашками? — с сомнением спросил Блайден.

— Да. Они действительно чудесные. Вы ведь помните, еще несколько лет назад хиппи торговали всякими животными, водными бестиями, раскрашивая их вручную. Вы должны это помнить, Блайден. Представьте себе, какой замечательный подарок, — маленькие черепашки с коробочками корма. Да их каждый купит.

— Правда, хороший сувенир. Объяснение звучит вполне невинным, если вы спрашиваете мое мнение. Но хиппи, насколько я помню, не торговали с прилавков и не покупали для этого магазины.

— Конечно. Вот я и сказала, что не могу одолжить ему денег. И в тот же день проснулась от ужасного сна, и он угрожающе склонился надо мной, я испугалась. Потом мы сделали то, к чему прибегают поссорившиеся супруги, и я поверила ему, хотя сейчас стала сомневаться. Я боюсь сказать ему, чтобы он меня оставил, поймите, для меня это не так просто.

— Все же подумайте об этом. Я не поеду с вами в Калифорнию, если вы не перестанете пить. И, повторяю, вы не сможете взять с собой Спринджера. Я готов его расцеловать, если он сам уберется.

— Я подумаю… — обещала Гейл и повесила трубку.

Она вернулась на террасу, где возлежал в шезлонге Спринджер. Он уже прикончил свой чисбургер и держал пустой бокал в руках. Гейл не могла сказать, задремал ли он под лучами заходящего солнца. Глаза у него были закрыты.