Энтони Хоуп - Пленник замка Зенды

• Название: Пленник замка Зенды
• Автор: Энтони Хоуп
• Издательство: Два Слона : Дуэт
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-86699-009-1

Как верой и правдой служить королю, если он стоит на пути к твоему счастью? Правда, король в большой беде и спасти его можешь только ты. Как сделать выбор между подлостью и раной в сердце на всю жизнь? Эта книга — известный всему миру рыцарский роман, действие которого происходит в стране, которой нет ни на одной карте.

Для среднего и старшего возраста.

---

Тут необходимо заметить, что сам Роберт отдал щедрую дань именно этому пути. Особенно он гордился двумя своими произведениями — «Бэрлсдон о древнем теоретизировании и современной фактографии» и «Мнения политического исследователя о конечном результате». Ни тот, ни другой фолиант, по-моему, не смог бы осилить никто, кроме автора, однако в качестве «пути» они оказались брату небесполезны, и он действительно вошел в высшие политические сферы.

— Спасибо тебе, Боб! — лицемерно воскликнул я. — Я верил, что ты поймешь меня!

— Вы обещаете мне написать книгу? — спросила Роза, и в голосе ее звучали мольба и надежда.

— Нет, я слишком суеверен, чтобы обещать, — немедленно отозвался я. — А вдруг не наберу достаточного материала? Но если наберу… — И я сделал чрезвычайно эффектную паузу.

— Ты прав, мой мальчик, — поддержал Роберт, — к такому делу надобно подходить очень ответственно.

— Не понимаю, при чем тут какой-то материал? — надулась Роза. — Я спрашиваю не про материал, а про книгу.

Обычно ее простодушие совершенно выбивает меня из колеи, и, ошеломленный, я могу дать любое обещание. Но на этот раз я проявил завидную осмотрительность и не стал ничего обещать. Да и как я мог поступить иначе, когда ни секунды не сомневался, что никто и никогда не прочтет ни строчки о моей экспедиции. Теперь-то я понимаю, сколь смешон и самонадеян каждый, кто, подобно мне, так определенно рассуждает о будущем. Ибо в данный момент я именно тем и занимаюсь, что исполняю мечту Розы. Правда, и уехал я не в Тироль, и книга, которую я пишу, вряд ли приблизит меня к тем, кто управляет Великобританией. Сомневаюсь и в том, что она понравится Розе. Леди Бэрлсдон ждала от меня обстоятельного исследования, а не какой-то там повести, — литераторов эта прелестная особа невысоко ставила. И все-таки, вот моя книга. А есть уж в ней достоинства или нет, судить вам, дорогие читатели.

Глава II. Кое-что о мужских шевелюрах

Мой мудрый дядюшка Уильям уверял: еще не родился на свет такой путешественник, который нашел бы в себе силы покинуть Париж раньше, чем через сутки. Пусть даже ты спешишь куда-нибудь в другое место, утверждал дядюшка, все равно этот закон действует непреложно. Славный старикан был натурой здравомыслящей и все свои заключения строил исключительно на основе богатейшего жизненного опыта. Вот почему, едва добравшись до Парижа, я поспешил снять на сутки номер в «Континентале». Приведя таким образом свою жизнь в согласие с «законом дядюшки Уильяма», я отправился к своему другу Джорджу Фезерли, который работал в британском посольстве. Мы славно пообедали с Джорджем у Дюрана, потом заехали в оперу, а после ужина решили навестить общего приятеля. Бертрем Бертран (так звали этого чудесного молодого человека) писал стихи, у которых находились даже поклонники. Кроме того, он уже много лет был корреспондентом одной из крупных лондонских газет и соотечественник всегда находил радушный прием в его парижской квартире.

Когда мы пришли, у Бертрема уже собралось общество из нескольких вполне милых молодых людей, которые покуривали и вели неторопливую беседу. Словом, все было так, как бывало обычно у Бертрема. Вот только он сам удивлял нас неожиданной угрюмостью. Обычно веселый и словоохотливый, он сегодня был явно чем-то расстроен, и, видя, что он не расположен к веселью, гости вскоре разошлись по домам. Когда мы наконец остались втроем, я начал изо всех сил подтрунивать над меланхолическим настроением Бертрема. Поначалу он пытался отшучиваться. Когда же я позволил себе пройтись вскользь по влюбленным молодым людям, которых настолько охватила меланхолия, что они даже старых друзей перестали замечать, Бертрем совершенно неожиданно для меня кинулся ничком на диван и исполненным тоски голосом завопил:

— Можешь смеяться сколько угодно! Я ведь и правда влюблен! Безнадежно влюблен!

— Утешайся тем, что это может пойти на пользу твоим стихам, — не растерялся я.

Но я тут же увидел, что слова мои привели его в ярость. Он сдерживался из последних сил, я — тоже. Разница между нами была лишь та, что он едва подавлял в себе гнев, а я — смех. Наблюдать его сейчас и впрямь было презабавно. Сердитый, с взъерошенными волосами, он так самозабвенно курил, будто вознамерился уже в ближайшие дни покончить с запасом табака во Франции. Потом перевел взгляд на Джо Фезерли и вынужден был убедиться, что для этого человека не существует ничего святого. Джо Фезерли стоял, подпирая спиной камин, и ехидно улыбался.

— Ты все еще продолжаешь эту нудную историю, Берт? — спросил он. — Неужели тебе еще не надоело? Да пойми ты, все равно у тебя ничего не выйдет. Тем более, что она завтра вообще уезжает из Парижа.

— Знаю, — буркнул Бертрем.

— Правда, останься она тут, для тебя бы все равно ничего не изменилось, — продолжал бессердечный Джордж. — Она бы никогда не снизошла до какого-то там журналиста.

— Лучше бы я ее вообще никогда не видел!.. — с тоской отозвался Бертрем.

— Друзья мои, — наконец вмешался я, — если бы вы сочли возможным объяснить, о ком идет речь, обещаю, я внимал бы вам с куда большим интересом, чем прежде.

— Ее зовут Антуанетт Мобан, — сказал Джордж.

— Де Мобан, — сварливо уточнил Бертрем.

— Ах, вот оно что! — удивился я; дама эта была мне известна.

— Долго вы еще будете меня мучить? — взмолился несчастный влюбленный.

— Куда же она едет? — неумолимо продолжал я.

Тут Джордж, позвякивая мелочью в кармане, кинул на Бертрема еще более ехидный взгляд и самым что ни на есть любезным тоном произнес:

— Куда она едет, никто не знает. Зато могу сообщить другое: пару месяцев назад я наведался к ней. Как вы думаете, кого я там застал? Самого герцога Стрелсау! Ты случайно не знаком с ним, Берт?

— Знаком! — со стоном ответил тот.

— Мне говорили, что это выдающаяся личность, — как ни в чем не бывало продолжал Джордж.

Было совершенно ясно: весь этот разговор Джордж затеял лишь для того, чтобы позлить Берта. «Значит, — заключил я, — герцог наверняка попал под чары несравненной мадам де Мобан». Впрочем, это вполне соответствовало ее характеру. Она отличалась не только красотой, но и неуемным тщеславием. А так как, судя по слухам, у нее было все, кроме королевских титулов, не исключено, что она надеялась с помощью замужества восполнить и этот недостаток.

Джордж объяснил, что герцог — младший сын покойного короля Руритании. Правда, он рожден от второго, морганатического[1] брака, однако отец души в нем не чаял и в знак любви дал ему титул герцога столицы, чем вызвал дружный гнев всего королевского двора. Ведь мать герцога происходила хоть и из порядочной, но не очень знатной семьи.

— Наверное, герцога сейчас нет в Париже? — спросил я.

— Разумеется, — подтвердил Джордж. — Он отправился на родину и примет участие в коронации сводного брата. Не думаю, правда, что эта церемония доставит ему удовольствие. Поэтому не расстраивайся, Берт, — снова принялся Джордж за свое. — Герцог не женится на Антуанетт. У него другие планы. Правда, Рудольф?

— Да хватит вам! — отмахнулся я и поднялся с кресла.

Было уже довольно поздно, и, оставив несчастного Берта на растерзание Джорджу, я отправился спать в гостиницу.

На другой день Джордж проводил меня на вокзал.

— Соскучился по живописным шедеврам? — с ехидной улыбкой спросил он, увидев, что я купил билет до Дрездена.

Джордж был неисправимым сплетником, и, скажи я ему правду, три дня спустя в Лондоне уже наверняка знали бы, куда я поехал. Значит, самое позднее через неделю новость докатилась бы до Парк Лейн, а это отнюдь не входило в мои планы. Я уже собирался мягко перевести разговор на другую тему, когда Джордж вдруг сам помог мне выпутаться из несколько щекотливого положения. Он неожиданно сорвался с места и бросился со всех ног к кассовому павильону, откуда выходила несколько полноватая, но статная и чрезвычайно элегантная женщина. На вид ей было немного за тридцать. Пока Джордж разговаривал с ней, я несколько раз поймал на себе ее внимательный взгляд, и, надо сказать, это меня не обрадовало. День выдался прохладный, я поднял воротник меховой шубы, до подбородка укутался шарфом и в довершение всего натянул шляпу по самые уши. Более неподходящего вида для знакомства с красивой женщиной даже придумать было невозможно.

К счастью, минуту спустя Джордж снова поравнялся со мной.

— У тебя будет очаровательная попутчица, — объявил он. — Знаешь, кто это? Предмет страсти нашего бедняги Берта. Антуанетт де Мобан тоже едет в Дрезден. И что это вас потянуло на живопись? — при этом Джордж хитро покосился на меня. — Вот только странно, — задумчиво добавил он, — я предложил ей тебя представить, а она отказалась.

— Я не просил, чтобы ты меня представлял, — ответил я, и голос мой прозвучал несколько резко.