Анатолий Эйрамджан - С миру по нитке

• Название: С миру по нитке
• Автор: Анатолий Эйрамджан
• Издательство: Голос-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-7117-0132-0

Анатолий Эйрамджан — известный режиссер-комедиограф, снявший такие фильмы, как «За прекрасных дам», «Бабник», «Моя морячка», «Импотент». Он автор сценариев известных комедий: «Самая обаятельная и привлекательная», «Где находится Нофелет?» и др. Он также писатель-юморист, дважды лауреат премии «Золотой теленок» «Литературной газеты». В книгу «С миру по нитке» вошли интересные и смешные жизненные истории, а также несколько киноповестей и юмористических рассказов.

---

Окрыленный успехом я написал сценарий «Где находится Нофелет?» и Бежанов опять показал его Сахарову. К тому времени в съемочной группе возникло негативное отношение к Бежанову.

Бежановский максимализм раздражал всех – он, как всегда, хотел только «макороны по-флотски», т.е. чтоб для съемок было бы все самое-самое – хороший нтерьер, хорошая улица, хороший дом, хорошая дверь, чтоб актеры знали текст и не путали слова. После того, что делали с моими предыдущими сценариями режиссеры, где от моих слов практичесмки ничего не оставалось – я был двумя руками за Бежанова. И хотя некоторые актеры рассказывали потом, что на 20 градусном морозе Бежанов заставлял переснимать сцену, только потому, что актер сказал не «спасибо», а «благодарю» – я все равно был за Бежанова!

Признаюсь, что даже мне Бежанов не разрешал менять что-то в сценарии, к которому он уже привык. Если я что-то пытался изменить, на мой взгляд к лучшему, то мне требовалось много усилий, чтобы переубедить Геральда.

– Зачем нам это менять? – недовольно спрашивал Геральд.

– За тем, что у нас актриса, которой эта фраза не очень подходит. Ей больше подойдет такая фраза (я читал новую фразу).

– А как было?

Я читал старую фразу.

– Мне больше нравится эта, – говорил Геральд про старую.

– Но она неточная, а вот эта в самый раз, поверь мне! – и я еще раз читал новую фразу.

– Ладно, подумаю, – говорил Геральд и я знал, что микроб мною посеян и спокойно ждал всхода. Через несколько минут Геральд снова подходил ко мне.

– Какая, говоришь, новая реплика?

Я произносил эту реплику.

– А как звучит старая?

Я произносил старую реплику.

– Ты уверен, что новая лучше?

– На сто процентов! – отвечал я.

– Ладно, давай ее запишем в сценарий, – соглашался, наконец, Бежанов.

Если мне с таким трудом удавалось изменить реплику, то можете представить, что сделать то же самое актерам, – которые привыкли плохо учить текст и потому зачастую несли отсебятину, – было совершенно невозможно: Бежанов со сценарием в руках зорко следил за правильностью диалогов, переснимал сцену, если были допущены неточности в репликах и этим вызывал бурю негодования у актеров и в съмочной группе. Но я ему за это благодарен –фильмы у Бежанова, в отличие от других режиссеров, снимавших по моим сценариям, получались правильными, т.е. такими, какими я их задумывал.

Но, тем не менее, недовольство в группе дошло до объединения и в объединении решили, что с Бежановым надо расстаться – решение Съезда КПСС объединение выполнило, а всю жизнь возиться с Бежановым ЦК КПСС никого не обязывал.

Но рассмотреть представленный сценарий на худсовете они все же должны были и потому решили: обсудить и отклонить. Мы это поняли сразу же, как только начался худсовет: члены худсовета со скучными лицами лениво выдавливали из себя неприятные для нас суждения, одно сквернее другого.

Тут я должен рассказать, что такое были худсоветы на «Мосфильме». Туда, кроме творческих работников объединения приглашали, в основном, своих людей – близких и дальних родственников, друзей и нужных людей. Платили им неплохо по тем временам, а работа – не бей лежачего. Можно было при желании и не читать вообще сценарий, так как руководство объединения всегда сообщало членам худсовета, в каком случае и как надо вести себя, принимать или отклонять сценарий. И члены худсоветов, естественно, соответствовали.

Как-то я, по просьбе главного редактора «Мосфильма» Нины Николавевны Глаголевой помог написать сценарий пожилому режиссеру студии Василию Николаевичу Журавлеву (снявшему еще в 30-х годах фильм «Пятнадцатилетний капитан») по его, очень смешной идее. Фильм должны были рассмотреть на худсовете в объединении у В. Наумова. Перед худсоветом Журавлев мне грустно сказал:

– Разведка донесла – нас прокатят.

Начался худсовет и все подрял стали хулить сценарий, все на одной ноте и как бы даже одинаковыми голосами. Потом предложили выступить нам, авторам. Журавлев отказался, а я решил выступить. И вот что я им сказал:

– Уважаемые члены худсовета! Вы сейчас высказали нам свое мнение о сценарии. Все вы, при желании, могли узнать, кто такие авторы сценария, что они создали до этого. Но вы имеете представление о нас уже хотя бы потому, что прочли наш сценарий и уже знаете, на что мы способны. А вот мы про вас ничего, к сожалению, не знаем. И потому не можем понять, как нам воспринимать ваши суждения. Будьте так любезны, представьтесь, пожалуйста, расскажите кто вы и каков род ваших занятий.

Такое прозвучало, наверное, на худсовете впервые и члены худсовета неохотно, понукаемые мною «ну, смелее, это простое знакомство, не более!» стали поочередно представляться нам. И вот что выяснилось:половина членов была кандидатами технических наук, двое или трое преподавателями в школе и институте, один – заслуженный учитель, один -стоматолог, одна – домохозяйка, в прошлом выпускница текстильного института и т.д.

– Так вот, дорогие товарищи, – подвел я итог знакомству.- Как выяснилось, никто из вас к искусству кино, а тем более к самому сложному его жанру – комедии!- не имеет никакого отношения.

Поэтому ваше мнение для нас абсолютно ничего не значит.

И мы с Журавлевым ушли с этого худсовета, провожаемые удивленно-обиженными взглядами людей в темных мрачных костюмах и крупнодиоптриевыми очками на носах.

И теперь, слушая, как выступающие хулят мой сценарий «Где находится Нофелет?» я сразу же впал в состояние «дежавю», вспомнил худсовет в объединении у Наумова. А тут еще вбежал, опоздав к началу обсуждения известный кинодеятель по фимилии Толстых (имя не помню), кандидат или доктор философских наук и я услышал, как он спросил у главного редактора объединения (Сахаров, кстати, на этот худсовет не явился, мне кажется, по этическим соображениям), что обсуждают. Тот протянул ему заявку – можешь, мол, быстро ознакомиться.

И вот после всех выступивших, взял слово Толстых. По тому, как он начал свою речь, сразу стало ясно, что он ни чета всем остальным членам худсовета, всем этим преподавателям, учителям, стоматологам и домохозяйкам, ясно было, что это главная ударная сила сценарно-редакционной коллегии, этакий «виртуоз пера, акробат фарса, шакал ротационных машин»...

Вот что он, в результате, сказал:

– Я думаю, ребята не должны огорчаться творческой неудаче. Неудачи должны только подстегивать! Сошлюсь на свой опыт: я три года делал свою докторскую диссертацию и вдруг в какой-то момент понял, что делаю не то. И я начал все сначала и в итоге блестяще защитил свою диссертацию...

От «последнего слова» после его выступления я, как автор «Клуба 12 стульев» просто не мог отказаться.

– Я благодарен всем выступившим и особенно доктору Толстых, – начал я. -И вот почему. Его выступление, в отличие от всех предыдущих, вселило в нас надежду, что сценарий у нас, возможно, неплохой, может быть даже хороший. И вот почему:если человек три года работает над диссертацией и не понимает все эти три года, что делает не то, что надо, может ли этот же человек за 10 минут, ознакомивщись с чужой заявкой и не прочитав сценария, понять, сделали мы «то» или не «то»?!

Встретимся через три года! – закончил я и мы с Геральдом ушли с худсовета. И пошли к директору комедийного объединения Карлену Семеновичу Агаджанову, где в дальнейшем и вышел наш фильм. И тоже стал хитом.

Раз уж я вспомнил о худсоветах, то грех не вспомнить зацепившееся в памяти одно из обсуждений сценария «Самой обаятельной и привлекательной» на киностудии «Ленфильм». Там к сценарию в общем-то было положительное отношение, сценарная коллегия состояла из творческих людей и тем не менее не обошлось на мой взгляд (вполне возможно, что на «Ленфильме» к этому привыкли) без анекдотического момента.

Слово взяла редактор Светлана (фимилию к сожалению не помню), активный член объединения, мы с ней были даже на семинаре в Болшево как-то... И вот что она сказала (привожу на память):

– Ну, все так... Хотя, сами знаете... И это все ничего, если бы... Но не здесь ведь! Я например, не знаю даже... Вот, Степан Геогриевич правильно сказал... И всегда бы так было... Это хорошо... Но ведь, когда все наоборот?! А?!...

И вот в таком духе проговорив минут 10 (Черномырдин отдыхает!) Светлана опустошенно села на место. Наступила тишина, которую нарушила главный редактор объединения Фрижетта Гургеновна Гукасян:

– А ведь Светлана права, – начала она. – Ведь сами посудите, сюжет сценария строится на том...

И Фрижетта Гургеновна перевела на русский язык все то, что так страстно только что нам высказала Светлана в какой-то системе символов или в непонятной кодировке. И закончила:

– Вы ведь это хотели сказать, Светлана, я не ошиблась?

Светлана благодарно закивала.

Я рад тому, что удачные фильмы по моим сценариям все же состоялись, но меня мучает вопрос, почему эти сценарии не были сразу же приняты киностудиями, почему их не выхватывали у меня «налету», почему меня не уговаривал никто отдать сценарий в их объединение?