Анатолий Эйрамджан - С миру по нитке

• Название: С миру по нитке
• Автор: Анатолий Эйрамджан
• Издательство: Голос-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-7117-0132-0

Анатолий Эйрамджан — известный режиссер-комедиограф, снявший такие фильмы, как «За прекрасных дам», «Бабник», «Моя морячка», «Импотент». Он автор сценариев известных комедий: «Самая обаятельная и привлекательная», «Где находится Нофелет?» и др. Он также писатель-юморист, дважды лауреат премии «Золотой теленок» «Литературной газеты». В книгу «С миру по нитке» вошли интересные и смешные жизненные истории, а также несколько киноповестей и юмористических рассказов.

---

С миру по нитке

Анатолий Эйрамджан — известный режиссер-комедиограф, снявший такие фильмы, как «За прекрасных дам», «Бабник», «Моя морячка», «Импотент». Он автор сценариев известных комедий: «Самая обаятельная и привлекательная», «Где находится Нофелет?» и др. Он также писатель-юморист, дважды лауреат премии «Золотой теленок» «Литературной газеты». В книгу «С миру по нитке» вошли интересные и смешные жизненные истории, а также несколько киноповестей и юмористических рассказов.

Анатолий Эйрамджан

Голос-пресс, 2006

Случай на стадионе

Начну с истории, вспоминая которую, даю слово записать ее, чтоб не забыть и при случае использовать в каком-нибудь фильме.

В студенческие годы я часто бывал на легкоатлетических соревнованиях - болел за своего друга, сокурсника, бегуна на 110 метров с барьерами Бориса Дымента. Надо сказать, что Боря один раз даже выиграл чемпионат республики, когда его основной соперник Анатолий Шнулин не то болел, не то по какой-то другой причине не участвовал в соревнованиях. А обычно студенты подкалывали Борю после очередного соревнования:

– Борь! Про тебя в газете написали!

– Что?! – с надеждой спрашивал Борис.

– Вот, смотри, что написано, – показывал газету шутник: «Шнулин, как всегда, не имел соперников!» Значит, про тебя!

Борис не обижался, но от соревнований со Шнулиным не отказывался. И я каждый раз ездил с ним на стадион, когда ему предстояли соревнования с Толиком Шнулиным. Воодушевлял, болел, поддерживал криками.

И вот в день, который я часто вспоминаю по разным поводам, на небольшом стадионе в пригороде Баку, в поселке им.

Степана Разина, проходили ставшие в то время традиционными соревнования республик Закавказья и Молдавии. Кто-то решил, очевидно, что такая компания из 4-х равновеликих по легкоатлетическим достоинствам республик может где-то вдалеке от взоров спортивной общественности соревноваться, а если кто-нибудь там выделится, то можно будет представить его и на всесоюзной спартакиаде.

Так вот, прежде чем начались соревнования спринтеров, проходили соревнования прыгунов в длину, и болельщики, сидевшие в нашем секторе, каждый раз, когда судьи замеряли рулеткой расстояние, на которое прыгнул очередной прыгун, пытались отгадать результат и громко кричали:

– 5-75! 5-60! 5-80!

Главный судья, получив от замерщиков результат, брал жестяной рупор и громко объявлял в сторону трибун:

– 5-70!

Я в этих попытках угадать результат не принимал участия до тех пор, пока не прыгнула какая-то очень хилая прыгунья, и крики с трибун резко усилились:

– 5-20! 5-15! 5-18!

Тут я не выдержал и, почувствовав какой-то позыв изнутри (кстати, этот день я вспоминаю еще и как подтверждение наличия у меня каких-то экстрасенсорных способностей), крикнул:

– 5-07!

Цифра была неожиданна, и многие обернулись и посмотрели на меня, и почти одновременно судья крикнул в свой рупор:

– 5-07!

И пошло! После того, как зрители, откричав свои результаты, поворачивались ко мне, я говорил:

– 6-05!

И судья в рупор выкрикивал ту же цифру. Авторитет мой в нашем секторе рос как на дрожжах. Меня уже просили предсказать соревнования прыгунов в высоту, метателей молота и т.д. И тут начался забег на 10000 метров. На старт вышел чемпион Азербайджана и даже, если не ошибаюсь, рекордсмен Союза, Татаринцев.

– Ну, тут и гадать нечего! – говорили мои соседи по трибуне.- У Татринцева нет соперников!

Какой-то дух противоречия подтолкнул меня:

– Победит вот этот! – показал я на сухонького маленького человечка под номером 11.

Никто даже не знал, от команды какой республики он выступает. Забег начался, Татаринцев уверенно возглавил его, и уже через несколько кругов за ним на расстоянии метров двадцати кучей бежала основная группа бегунов, замыкал которую мой замухрышка под номером 11. Мы опять начали следить за сектором для прыжков, я перестал уже на всякий случай участвовать в отгадывании результатов, чтобы возможной ошибкой не разрушить таинственный ореол, который явно окружал меня сегодня и над которым нависла теперь опасность в виде бегуна под № 11. И тут вдруг раздался вопль:

– Смотрите! Смотрите!!!

Недалеко от нас лидер забега Татаринцев сошел с беговой дорожки, стоял на кромке футбольного поля и его тошнило. А мой замухрышка занял его место и уверенно возглавил забег, все увеличивая свой отрыв от основной массы. Вскоре через громкоговорители сообщили, что бегунам остался финальный круг. Услышав это, Замухрышка побежал настолько резво, что опередил остальных участников чуть ли ни на целый круг. Он первым пересек финишную ленту, и я принимал поздравления от своих соседей. И тут же через громкоговорители ликующий голос собщил, что одинадцатый номер команды Молдавии установил мировой рекорд. Сенсация! Впервые на подобных соревнованиях! На нашем стадионе! У нас в республике! Стадион встретил это сообщение аплодисментами. И тут же по радио сообщили, что бегун, занявший второе место, улучшил олимпийский рекорд, пришедший третьим – европейский, четвертым – всесоюзный, короче, посыпался дождь рекордов, и даже последний бегун, с трудом доковылявший до финиша, выполнил квалификационную норму мастера спорта. Были прекращены в связи с таким эпохальным событием соревнования во всех секторах стадиона, по радио звучали победные марши, все горячо обсуждали мировой рекорд, установленный на стадионе в поселке им. Степана Разина.

И тут вдруг музыка смолкла, и по громкоговорителю сообщили:

– Приносим зрителям и участникам свои извинения. Результаты забега на 10000 метров аннулируются, так как бегуны пробежали на один круг меньше.

Не знаю, почему ошиблись судьи, а указанный мною бегун все же прибежал первым.

Месть Ленину

В 1984 году я в составе группы членов Союза кинематографистов был в туристической поездке по Франции. Нас возили в Лувр, в Версаль, на Елисейские поля и, самое главное, нас повезли в Дом-музей В.И. Ленина на улицу Мари Роз.

Вся группа втайне считала это время зря потерянным в Париже, но о том, чтобы как-нибудь «отхилять», притвориться больным или опоздать к автобусу – об этом не могло быть и речи – сразу становишься невыездным. Все это знали и потому со 100-процентной явкой отправились на эту Рю де Мари Роз. В автобусе гид нас предупредила, что дом этот, где жил вместе с Крупской Владимир Ильич и в квартире которых сейчас музей – самый обыкновенный дом в Париже. Там, рядом с квартирой Ильича, живут нормальные люди и они проявляют недовольство, что в эту квартиру таскается масса народу. Они писали в мэрию жалобы, центральный комитет Французской компартии рассматривал вопрос о приобретении в свою собственность всего этажа, где находится дом-музей Ленина, но то ли денег не собрали, то ли жильцы не захотели выселяться, но вопрос этот открыт. И потому просьба ко всем нам – по лестнице подниматься тихо, не разговаривая, в квартире Ильича не шуметь и так же тихо надо уходить.

– В общем, считайте, что вы посещаете конспиративную квартиру, – закончила гид.

Когда мы высыпали из автобуса возле нужного дома, несколько человек тут же отбежало к витрине единственного магазина поблизости – это был мясной магазин. Каких только видов мяса здесь не было! Сейчас все привыкли к этому, а тогда для многих из нас это был почти что шок – после наших пустых универсамов такой «Дом мяса», фейерверк филейных частей различных оттенков красного, от бледно-розового до пурпурного, парад печенок и куриных грудок, бараньих ребрышек и свиных ножек.

– В хорошем месте Владимир Ильич жил, – вздохнув, сказал известный грузинский режиссер, бывший в нашей группе.

– Жаль, не дожил до того, чтобы и у нас в стране такие магазины появились, – сказал оператор из Литвы.

От созерцания мясных деликатесов нас оторвала гид – велела всем построиться в линейку и так, чуть ли не на цыпочках, мы вошли в подъезд и поднялись на пятый, не то шестой, этаж.

Квартирка у Ильича оказалась сверхскромной. Узкий топчан, обитый парусиной, конторка, письменный столик, так, в общем, ничего толком я не запомнил. Как теперь говорят – сплошная беднота. Все тихо ходили по квартире, восторгались неприхотливостью жилья великого вождя и его скромностью, а грузин-режиссер шепнул мне на ухо:

– Зато хорошо питался – для здоровья это главное! Магазин внизу видел?

Так же осторожно гид вывела нас из квартиры и велела тихо спускаться по лестнице.

Тут я должен описать лестничную площадку дома-музея. Представьте старый московский дом, где на каждой лестничной площадке имеются четыре двери и на каждой двери по несколько звонков.

Вот такая площадка и в доме-музее Вл. Ил. Ленина в Париже. Только в квартиру-музей один звонок, а в остальные квартиры по несколько, два-три и более. Не знаю, коммуналки там у них или что – не был внутри.