Владимир Гармаев - Журнал «Байкал» 2010–01

• Название: Журнал «Байкал» 2010–01
• Автор: Владимир Гармаев
• Издательство: ГУП «Издательский дом „Буряад унэн“»
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2010

---

Мне претили «свадебные» от литературы генералы. Б. Слуцкий к таковым не принадлежал. Он, кстати, предварял вечер Д. Самойлова в ЦДЛ своим коротким, но емким выступлением.

Москва — государство в государстве. В поэзии это особо ощущается. Столичные поэты отличаются своей претенциозной суетностью, приверженностью к эфемерным знакам своей «исключительности». Опутанные змеями своего тщеславия и творческой импотентности, они напоминают Лаокоона. Загляните в ЦДЛ, и вы услышите звон кандалов сансары на каждом завсегдатае этого «гадюшника», по выражению Вл. Бояринова.

* * *

Бывают в жизни узелки,
что завязал для нас Всевышний.
Не потому ль звучат стихи
отточенные, как клинки,
не потому ль важны враги,
чтоб доказать, что ты не лишний.

В Москве ощущаешь подводные течения в литературе. Официоз не приемлется, идеология и талант — вещи несовместимые. В толстых журналах чаще печатаются толстые поэты, удел молодых — дожидаться своей очереди. Испытание Москвой для многих поэтов оканчивается плачевно. Но повариться в столичном котле необходимо для творческой самооценки. Аполлон, кажется, поглядел в мою сторону и даже слегка улыбнулся.

В государстве поэзии нету провинций.
Где поэты рождаются, там и столицы.

Членство в Союзе писателей СССР, который по своему статусу являет особого рода «министерство» интеллектуально-идеологического свойства, сразу возвышает избранника муз над пишущей братией. Определенные льготы, поездки в Дома творчества в курортных зонах страны, где круглогодично пасутся московские борзописцы, для которых Литфонд как дойная корова. Бронтой Бедюров, который чувствует себя в литературных кругах столицы как рыба в воде, упрекнул меня за то, что я еще ни разу не побывал в Переделкино: «Ты ведешь себя как Будда, у которого в запасе целая вечность. А москвичи успевают пользоваться благами жизни, пока ты занимаешься созерцанием собственного пупа».

Приняли меня в ССП четыре года назад по двум изданиям: «Золотому седлу», тоненькой книжечке в иркутской «Бригаде» 1975 года и «Горному бубну», вышедшему годом позже в Улан-Удэ. Особой радости я почему-то не испытал, воспринял это как должное, хотя некоторые сомневались, пройду ли я сквозь московское сито. Максим Эрдынеев подарил мне по этому случаю свою работу — резьбу по дереву с изображением саянского яка. В шутку я называю его своим «зооморфным» портретом.

* * *

Издаться в Москве национальному поэту, пишущему достойно на русском языке, очень не просто в силу ряда причин, о которых не хочется шибко распространяться, поскольку это больше связано с идеологией и конъюнктурной возней вокруг литературной кормушки. Вл. Бояринов, работавший редактором в издательстве «Современник», заметил рукопись моего поэтического сборника «Дикая акация», которую я прислал в Москву. Потом мне рассказывал Володя Бояринов, мои стихи ему сразу понравились, и с его легкой руки, как я теперь понимаю, они увидели свет в столичном издательстве в 1980 году.

Однажды мне приснился Вениамин Каверин, один из той плеяды писателей, связанных незримыми нитями с серебряным веком. Во сне Каверин, которого я лично не знал, предлагал мне отправить свою книжку. Сон был настолько отчетливым и необычным, что я не мог его не запомнить. И решил проверить это сновидение. Отыскал в справочнике писателей адрес В. Каверина и отправил ему свою первую столичную книжку. К моему великому удивлению, спустя некоторое время получил ответ.

«Дорогой Баир, 22/V-80

Спасибо за „Дикую акацию“. Я с интересом и глубоким вниманием прочитал Вашу книгу. В ней искренность соединяется с точностью — черта подлинного поэта. Чувствуется, что Вы знаете и любите Заболоцкого и Пастернака — двух королей нашей поэзии. Но влияние их лишь мелькает из глубины, не мешая Вашему дарованию, а напротив, я бы сказал — украшая его. Словом, Вы меня порадовали своей книгой. Желаю Вам новых успехов, здоровья и счастья.

В. Каверин».

24.5. Понедельник.

С утра — в Ленинке. Встал в 7 утра, чтоб занять очередь на ксерокопию. Оказался 43-м в записи.

* * *

Каталоги, каталоги
вновь берут с меня налоги
за оставшуюся лень.
Чтоб войти к «китам» в доверье,
я пока лишь подмастерье,
как минута, мчится день.

Сделал ксерокс: Туччи «Тибет. Страна снегов». Глава «Религия», автореферат В. Дылыковой «Тибетская художественная литература» (VII–XVIII вв.), страницы о Миларайбе в кн. Даса «Путешествие в Тибет» и карту его путешествий.

Притча о аоровьем роге

Однажды Миларайба со своим учеником Райчунгом
шли по горной тропинке, наслаждаясь летним днем.
Небеса отливали солнечным светом латунным,
так и шли, учитель с учеником вдвоем.

Видят, лежит коровий рог на дороге пыльной.
Взял его Миларайба и за пазуху положил.
Этим своим поступком без всякой на то причины
он ученика Райчунга сильно удивил.

И тот решил, что учитель впадает в детство,
устал от жизни, раз хватает какой-то в пыли залежалый рог.
А Миларайба, словно прочитав его мысли,
ответил: «Может быть, эта вещь нам пригодится, сынок».

Так и шли они безмятежно. Но вдруг поднялся ветер,
в тучи грозные превратились облака.
И разразилась с градом гроза под вечер,
и закрутились по равнине смерчи песка.

И смотрит Райчунг: «А где ж Миларайба»?
И видит: сидит он, упрятавшись в коровий рог,
и зовет ученика, чтобы сел тот рядом,
благо, что рог оказался глубок и широк.

И говорит Миларайба ученику Райчунгу:
«Сын мой, сансара подобна этой буре земной.
А нирвана подобна рогу — несравненному чуду,
в котором сейчас укрываемся мы с тобой».

И утихли как будто порывы бури и ветра,
град промчался, и черные тучи исчезли вдали.
И снова свой путь продолжали два буддийских аскета
по горной тропинке, наслаждаясь простором земли.

Встретил около ИВ АН Вилену Дылыкову. Она ощущает себя вне времени и пространства, не считает часов, месяцев, чисел. У нее сердечная недостаточность. Кожаное пальто висит на ней. Очень худенькая. Даже полупустая авоська в ее руке кажется тяжелой. Договорились о встрече у Саши Соловьева. В библиотеке ИВ АН начал читать ее диссертацию. Вступление оказалось поэтическим.

Звонил Ан. Преловскому. Он сообщил, что «Алтан Шагай» должен вот-вот выйти в Иркутске в его переводе. В прошлом году перевод был опубликован в «Сибирских огнях» (№ 3–4). А. П. чуток к бурятскому улигерному стиху, к поэтике оригинала. Старается передать анафоричную рифмовку — когда рифмуются начальные слоги, а не конечные, как в русском стихосложении. В самом начале работы над «Алтан Шагаем» Преловский обратился ко мне за помощью, и я вывел его на Женю Кузьмину — эпосоведа, работавшую в секторе фольклора народов Сибири в Новосибирске (в Академгородке). Два года назад она выпустила свою монографию «Женские образы в героическом эпосе бурятского народа». Творческий союз фольклориста и поэта оказался удачным: «Алтан Шагай» обретает широкого читателя вслед за «Аламжи Мэргэном» и «Гэсэром» в поэтических переводах И. Новикова и С. Липкина.

25.5. Вторник.

В Ленинке — ксерокопия с утра. Взял талон на очередь. Побежал в ИВ АН. Хотя в библиотеке сандень, Галина Васильевна, знакомая билиотекарша по Армянскому переулку, за хороший комплимент разрешила мне позаниматься с 10 до 13 часов, что я и сделал с удовольствием. Просмотрел введение и часть 11 главы диссертации В. Дылыковой.

В обед сделал ксерокс Хайссига (на немецком языке), Т. Шмидта (на шведском языке), Ричардсона «A short history of Tibet». И мультфильм «Закон Будды среди птиц» (на английском языке), а также «Поездка в Окинский караул» Кропоткина.

В метро читал «Пагсам-чжонсан». Сумба-Хамбо, исходя из религиозно-философских положений древнеиндийской традиции, видит в истории четыре легендарные эпохи. Последняя из них — кали-юга как «эпоха распрей» вобрала в себя все четыре вида грехов (прелюбодеяние, воровство, убийство и ложь). Перекликается с античным мифом о золотом веке и последующей деградации человечества.

Кали-юга —
с каждым веком все сильней
центрифуга
человеческий страстей.

Пахнет на улице приторно черемухой. Сегодня, видимо, день прощального звонка. Школьницы в фартуках белых. Акселератки — ростом под 180 см.