Синтия Ричи - Опасный талант

• Название: Опасный талант
• Автор: Синтия Ричи
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7435-0009-6

Любовно-приключенческий роман "Опасный талант" Синтии Ричи входит в состав сборника "Сделка леди Ромэйн".

---

— Но почему она вдруг вернулась? — недоуменно спросил Станден с нотками нетерпения в голосе, не обращая внимания на тот факт, что рыцаря в сказке лишили возможности сопротивляться. — Там, среди скал, ей ведь ничто не угрожало…

И он закашлялся.

Выскочив из его объятий, Грейс метнулась к столу и принесла герцогу стакан воды. Когда он справился с кашлем, она поставила стакан на столик и снова устроилась рядом с ним. Шепотом она проговорила:

— Потому что знала, что нужна рыцарю.

Обняв ее за талию, герцог притянул девушку поближе и шепнул сонно ей в ухо:

— Да, Грейс, нужна.

И поцеловал ее.

Грейс этого не ожидала. Рот ее был приоткрыт, и язык Стандена в чувственном приветствии пробежался по ее губам, заставляя ее сердце восторженно забиться, отвечая на сильное биение его учащенного пульса. Сказав себе, что герцог нездоров, она чуть отстранилась и сказала:

— Сейчас тебе нужно отдохнуть, Алан; у нас с тобой впереди еще много поцелуев, а пока тебе нужно поправиться.

Улыбаясь, он положил голову на подушку и заснул, держа ее в своих объятиях.

Глядя на спящего Алана, она вынуждена была признаться себе, что сейчас сердце в ее груди бьется совсем по-другому — не так, как сердце той самоуверенной леди, желавшей независимости от мужчин и собиравшейся зарабатывать себе на жизнь сочинительством.

Но все это пустые мечты, говорила она себе. Мог ли человек такого знатного происхождения, как герцог Станденский, решиться на столь опрометчивый поступок — взять в жены дочь священника неблагородного происхождения?

Он был добр к ней, это правда, но никогда не давал ей повода питать столь тщетные надежды.

Да, он признался, что нуждается в ней. И он поцеловал ее.

Это признание, сделанное в болезненном состоянии, и его ласки заставляли ее позабыть обо всем, когда она ухаживала за ним в самый тяжелый период его болезни. Они вдохновили ее на продолжение истории смелого рыцаря и его неудачливой леди, к великому отвращению Хью, который потребовал, чтобы его отвезли домой, если она не в состоянии придумать ничего более захватывающего.

— Тогда поезжайте домой, — рявкнул Станден столь суровым тоном, что Грейс и вправду подумала, что им, возможно, действительно пора уезжать.

— Нет, — сказал герцог, бросая пачку писем на столик и сжимая ей руку. — Вы не должны уезжать. Ты мне нужна здесь, Грейс, — горячо воскликнул он. — Рядом со мной.

— Все это хорошо, конечно, — сказал Хью, по-мальчишески презрительно хмыкнув. — Но я все-таки хочу домой. Вы ведь только и делаете, что сидите и смотрите друг на друга, как два дуралея. С вами неинтересно.

Приподнимаясь на подушках, герцог повелительно сложил на груди руки и сказал:

— Ты прав, Хью, старина. Но я знаю кое-что, что может совершенно изменить данное положение дел.

С этими словами он откинул одеяло и неторопливо двинулся в сторону камина, где дернул за шнурок колокольчика с такой силой, что в комнате прислуги, вероятно, раздался оглушительный звон.

Пораженная видом выглядывающих из-под ночной рубашки мускулистых ног герцога, Грейс поспешила к нему с халатом.

— Вот, надень, Алан, а то простудишься, — сказала она, вдевая руки герцога в халат с такой заботой, словно это был ее больной племянник.

— Ах, моя Грейс, — поддразнил он ее, наслаждаясь ее заботливостью, когда она завязывала пояс и разглаживала лацканы его халата. От нее пахло свежестью и розами, и герцогу захотелось обнять ее и полной грудью вдохнуть ее опьяняющий аромат. Но, зная, что она воспримет это как очередной приступ лихорадочного состояния и снова начнет нянчиться с ним как с беспомощным инвалидом, как она делала это всю последнюю неделю, он только подначил ее.

— Ты хочешь, чтобы мне было тепло? Интересно!

— Ведите себя пристойно, герцог, — сказала зардевшись Грейс, перехватывая его лукавый взгляд и решительно дергая за рукав, искоса поглядывая в сторону племянника.

Хью, издавая всяческие сердитые звуки, свидетельствующие о его отвращении к этим бессознательным взрослым проявлениям чувств, решительно направился в сторону двери.

— Я понял ваши намеки. Мама и папа, когда хотят остаться наедине, Делают все то же самое.

15

Отводя свой неотразимый взгляд от Грейс, герцог свирепо посмотрел на мальчика, который как раз столкнулся в дверях с входящим лакеем.

— Пришли сюда моего секретаря, Вэлмонт, — проговорил Станден, возвращая своему голосу высокомерие и отстраняя от себя Грейс. — И передай Лэтхэму, что Хью едет домой.

— Слушаюсь, ваша светлость, — ответил француз елейным голосом, держа дверь для Хью открытой. Когда мальчик выбежал в коридор, он спросил: — Мисс Пенуорт тоже уезжает?

— Я что-нибудь говорил про нее? — огрызнулся герцог. — И не гляди на меня словно побитая собака. В своем собственном доме я могу принимать всех, кого захочу.

— Как вам будет угодно, ваша светлость, — проронил Вэлмонт и бесшумно выскользнул из комнаты.

Станден поднял руку к виску с таким видом, будто мысленное усилие забрало его последние силы. Усаживая его на стул, Грейс поправила полы халата у него на коленях и почти отпрыгнула в сторону, когда он резко сказал:

— Я же не инвалид, Грейс. Что ты меня так обихаживаешь?

Грейс потупилась и, вздохнув, сказала:

— Пожалуй, я тоже пойду.

— Да, бабушка сказала, что желала бы увидеть тебя, — ответил он. В этот момент за дверью раздалось царапанье, означавшее, что прибыл его секретарь. — Мне нужно сейчас заняться одним делом. Но долго не задерживайся. Нам нужно закончить нашу историю.

Грейс знала, что должна открыть ему реальное окончание истории, но не могла решиться, чтобы произнести слова, которые только причинили им обоим боль. Поэтому она убежала от него, но на пороге покоев герцогини ее остановил слуга с письмом на серебряном подносе. Письмо было от Эмити. Распечатав его и надеясь, что в нем сестра требует ее возвращения домой, она прочитала:

«Дорогая Грейс. Дю Барри распространяет о твоей книге самые невероятные лживые измышления. Все о ней только и говорят. И о тебе, что ты предательница и тебя следовало бы повесить. Я просто не знаю, что мне думать, но Колин говорит, что ты должна верить герцогу Станденскому».

Горячие пальцы страха тронули ее сердце, и она резким движением смяла письмо. Люди называют ее предательницей. Даже бедная Кэро Лэш не испытывала подобного. Что же делать?

Сначала она подумала, что нужно сделать как раз то, что предлагал Колин, но ведь Алан отослал ее, собираясь заняться каким-то делом. Не могла же она прибежать к нему с воплем о помощи, если он этой помощи не предложил. Но главное, нельзя было беспокоить его, потому что он еще не поправился. Она не могла допустить, чтобы от ее неприятностей здоровье герцога снова ухудшилось.

А герцогиня, при всех ее либеральных взглядах, едва ли захочет лицезреть у себя человека, обвиняемого в предательстве. Что, если эту тщедушную леди хватит апоплексический удар? Ради них она должна отправиться домой.

Засунув в рукав тревожное послание Эмити, Грейс согнала с лица озабоченное выражение. Однако, когда она вошла в салон к герцогине, ей не удалось настолько же успешно скрыть свое смятение, потому что она заметила название книги, которую герцогиня при се появлении отложила в сторону: «Истории про петушков и быков».

Судя но тому, каким хмурым взглядом одарила ее леди Станден, Грейс вполне ожидала услышать, что ей следует отправиться домой вместе с племянником. Поэтому она сама предложила, что отвезет племянника домой через три дня, как и было запланировано.

К удивлению, ее не только не прогнали, но настояли, чтобы она осталась у них в имении и оттуда следила за развитием событий в Лондоне. И, несмотря на благодарность за то, что ее не отослали домой, она все же спрашивала себя, не означает ли это для нее домашний арест.

Почему такие недостойные мысли закрались ей в голову, она и сама не знала. Ни герцог, ни его бабушка никогда и ничем не выдавали своих сомнений, если таковые имелись, в ее невиновности.

Запоздало ругая себя за то, что ей пришла в голову мысль изложить свои идеи, о которых Дю Барри отзывался как о заслуживающих похвал и могущих принести прибыль, в этой ненавистной книжице, три дня спустя она глядела вслед громыхающей по гравию коляске, увозившей Хью в Лондон. Мальчик высунулся из окна и помахал ей на прощание, и когда коляска сворачивала на большую дорогу у подножия холма, ей даже послышалось, что он крикнул: «Надеюсь, что история будет со счастливым концом». Но потом все же решила, что это лишь стук ее собственного сердца, бьющегося в унисон с глупыми идиллическими надеждами.

Счастливого конца она не заслуживала.

Когда Грейс вернулась в дом, герцогиня, сунув ей в руки корзинку, послала ее в сад со словами: