Диана Удовиченко - Южная пристань

• Название: Южная пристань
• Автор: Диана Удовиченко
• Жанр: Фэнтези

Предисловие

Все приморские города обладают особым колоритом, тем более, южные. А если этот город стал не только перекрёстком морских дорог, но и миров, то совсем не удивительно, что в нём постоянно происходят странные и загадочные события. Такова Южная Пристань — небольшой портовый город на юге России, сохранивший уклад жизни начала ХХ века. Здесь порой мирно, порой не очень уживаются люди и пришельцы, простые горожане и могущественные маги. Здесь смешались времена и эпохи, реальность и фантастика.

Олег Булдаков и авторы Литературного Проекта приглашают вас окунуться в необыкновенную атмосферу этого удивительного города.

Александр Ромашихин

---

Раздался громкий треск, словно от статического электричества, и в воздухе запахло озоном. Кружка неожиданно смялась, словно кто-то невидимый месил мягкую глину, и на моих глазах превратилась в идеально ровный шарик.

Алхимия работала.

Я был потрясен открывшимися возможностями. В полной прострации, размышляя, какие выгоды можно извлечь из новых знаний, поплелся в семинарию. Когда занятия, наконец, закончились, со всех ног рванул домой. По дороге заскочил в пекарню и купил полбуханки черствого хлеба. Оказавшись дома, я в первую очередь стащил у хозяйки медный, отполированный до блеска, таз, в котором она летом варила варенье. В своей комнате открыл маленькое окошко, выходящее на крышу, и принялся крошить хлеб. Еда привлекла стайку голубей. Птицы клевали крошки, не обращая внимания на мое присутствие. Я стремительно потянулся и схватил ближайшего голубя, распугав остальную стаю. Затащил птицу в комнату и замотал в одеяло, чтобы не дергалась. Нарисовал мелом на полу круг с пентаграммой и поставил в центр таз. В начищенной посудине отразилось мое лицо — слегка вытянутое, с тяжеловатым волевым подбородком. Длинные волосы зачесаны назад и собраны в конский хвост. Особой красотой я не отличался, был высок и худ, хотя физически довольно силен.

Оторвавшись от созерцания своей физиономии, я взял голубя и прижал его к тазу. Птица от страха уже перестала трепыхаться. Свободной рукой я достал из кармана медные десять копеек и положил перед собой, чтобы лучше представлять итог преобразования. Затем, со словами: «извини, птичка», проткнул грудку голубя кортиком и произнес ключевое слово. Сначала ничего не происходило, но потом таз неожиданно распался на кучу медных монет. Я надеялся, что мой ликующий крик не разбудил никого из соседей.

В одночасье я стал богаче рублей на пятнадцать.

Следующий день пролетел незаметно. Возвращаясь домой из семинарии, я услышал крик мальчишки, продававшего газеты: «Горячие новости! Ритуальные убийства на Малой Рыбацкой!». Купив у него газету, я на ходу раскрыл ее и начал читать. Оказывается, в ночь, когда я совершал преобразования с тазом, на нашей улице было убито три человека: двое мужчин и одна женщина. По словам журналиста, какой-то маниак сначала усыплял жертв с помощью хлороформа (пропитанную им тряпку нашли на месте преступления), затем распинал прямо на земле и вырезал на груди ритуальный знак. Умерли же люди от кровопотери — убийца вскрывал сонную артерию. Разрез был сделан очень ровно и аккуратно, небольшим и острым лезвием.

К статье прилагались фотографии, рассматривать которые я не стал. На

Малой Рыбацкой теперь промышляет какой-то психопат, значит, надо быть вдвойне осторожным.

Убийства не прекращались. На следующий день в вечерней газете я прочитал, что, несмотря на усиление полицейских патрулей, неизвестный душегуб распял еще двух человек. Одной из них оказалась моя знакомая проститутка — Нинка. Газетчики напечатали фотографии жертв крупным планом.

На груди у несчастных были вырезаны знаки, обозначающие стихии: у Нинки символ земли, а у неизвестного мне мужчины — огня.

Меня поразила странная догадка, и я поспешил домой. Отыскал в комнате вчерашнюю газету. Как и предполагал, у прошлых жертв на груди были вырезаны знаки воздуха, воды и духа. Чтобы проверить свою теорию, я перерыл на столе кипу старых книг и бумажек, с трудом откопав карту города. В газетах давались точные адреса домов, рядом с которыми произошли убийства.

Расставив на карте карандашом точки, я соединил их и раскрыл рот от удивления — получилась пентаграмма. Кто-то с помощью человеческих жертв решил создать огромный круг преобразования. Получалось, что последнее убийство должно было произойти в центре пентаграммы! Следовало срочно сообщить свои догадки полиции.

Я рванул со стула плащ, собираясь тотчас же отправиться в полицейское управление. Вдруг в дверь постучали. Я открыл, и в комнату ввалились трое патрульных. Следом вошел Семен Игнатьевич — следователь из полицейского управления, старый друг моего отца.

— Ну, здравствуй, Артемий Сергеевич, — тихо произнес он. — Следы привели нас сюда, а под твоей дверью мы нашли вот это, — Семен Игнатьевич показал мне окровавленный платок из дешевенького ситца с криво вышитыми на нем инициалами «Н.Ф.». — Это принадлежало Нине Федоровой. Как ты это объяснишь, Артемий?

— Хорошо, что вы здесь! — быстро проговорил я. — Мне известно, где произойдет следующее убийство!

Я бросился к столу, на котором лежала карта, чтобы показать ее следователю. Но увидев на стопке книг кортик, полицейские истолковали мое движение по-своему. С криком: «Вяжи его, ребята!», доблестные стражи порядка бросились на меня. Кто-то саданул меня рукоятью пистолета по голове, и я потерял сознание.

Очнулся я в одиночной камере. Голова трещала. С трудом встав с лавки, подошел к решетке и выглянул в плохо освещенный коридор. Ни души. Повидимому, меня кинули в одну из временных камер, размещенных в здании полицейского управления.

— Здравствуй, шулер, — раздался у меня из-за спины тихий, шипящий голос.

От ужаса мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Обернувшись, я увидел на лавке человека в черной рясе, который проиграл мне книгу по алхимии.

— Как ты сюда попал?! — справившись с оцепенением, прошептал я.

— О, это сейчас не имеет никакого значения. Важно другое. Ты же понял, зачем совершаются все эти убийства? — спросил «монах».

— Да, но откуда маниак знает о круге преобразования?!

— Я дал ему точно такую же книгу, как тебе.

— Но зачем?

— Если тебе так важно знать, то ладно, пожалуй, расскажу.

Дело в том, что я решил провести интересный эксперимент, чтобы узнать, как алхимия Высшего мира повлияет на низших существ. Для опытов я выбрал ваш город, потому что сюда очень просто переместиться из любого мира. Мне требовались два подопытных экземпляра, знающих латынь, и переживших в прошлом трагедию. Одним из них стал ты. Твои реакции были очень интересны для меня. А вот действия второго субъекта оказались слишком предсказуемы. Я уже знаю, чем для него все закончится, поэтому принял решение. Ты должен его остановить, — «монах» показал мне раскрытую ладонь. Тут же, прямо из воздуха, на ней появились книга и кортик. — Возьми, тебе это пригодится.

Не в силах произнести ни слова, я взял протянутые мне вещи и уставился на книгу. Когда я поднял взгляд на «монаха», собираясь задать еще один вопрос, его уже не было.

Размышлять о том, кто этот сумасшедший — фокусник или маг, не было времени. Следовало выбираться отсюда, чтобы поймать убийцу и снять с себя все подозрения.

Разрезав ладонь кортиком, я кровью нарисовал на стене круг преобразования. Приложил руку к центру и представил, как камень выпадает с другой стороны, открывая для меня проход. Но крови для такого простого действа оказалось слишком много, потому стену просто вынесло, будто ударом гигантского тарана.

Оторвав от рубахи полоску ткани, я кое-как перевязал ладонь и побежал в сторону Малой Рыбацкой.

В одном из переулков я нос к носу столкнулся с Семеном Игнатьевичем.

Секунду мы удивленно смотрели друг на друга, потом одновременно начали действовать: следователь потянулся за пистолетом, но я опередил его, ударив ногой в живот. Друг моего отца сложился пополам и, как подкошенный, упал на землю. Забрав у него пистолет, я подождал, пока он отдышится.

— Как ты выбрался… Артемий? — выдавил следователь.

— Сейчас это не имеет значения, Семен Игнатьевич. Я не виновен, но знаю, где произойдет следующее убийство. Вставайте, пойдете вперед, — сказал я, наставив на него пистолет.

С трудом поднявшись, Семен Игнатьевич, пошатываясь, зашагал туда, куда я указывал.

Через несколько минут мы вышли из переулка на небольшое открытое пространство между домами, освещенное полной луной.

— Кажется, мы опоздали, — тихо произнес следователь.

На земле лежал распятый труп женщины. Сидевший перед ним на корточках мужчина внимательно наблюдал, как кровь вытекает из перерезанной артерии. Рядом валялись какие-то мешки и стояли ведра с водой. В убийце, к своему изумлению, я узнал соседа, бывшего военного врача. Подойдя на пару шагов ближе, мы с Семеном Игнатьевичем услышали, как человек что-то тихо бормочет.

— Сто семнадцать фунтов воды, шестьдесят семь фунтов угля, тринадцать фунтов аммиака, пять фунтов известняка, двадцать восемь унций фосфора, девять унций соли, три с половиной унции селитры, три унции серы, шесть скрупул фтора, четыре скрупулы железа, две с половиной скрупулы кремния…

Наконец убийца заметил, что находится здесь не один.

— Вы не помешаете мне, — сказал он, вставая. В руке его блеснул скальпель.

— Стреляй, Артемий! — закричал следователь.

И я выстрелил. Пуля вошла ровно промеж глаз. Голова психопата дернулась назад, тело обмякло, и на землю повалился уже мертвец.